Eldar Morgot - Хроника моффской войны
— Простить? — удивился де Билл. — За что же?
— Как за что? Мы же так долго медлили, не уничтожили бесовские идолы раньше! Небеса разгневаны, но надеюсь, сто жертвенных животных вкупе со смиренными молитвами заставят… э-э… Небеса сменить гнев на милость. Только представьте себе, г-н де Билл, этот великий день! Огромные бласт-орудия меткими выстрелами разрушают богомерзкие статуи, тысячи верующих радостно приветствуют точную стрельбу артиллеристов, а на самом, так сказать, верху стоит ваш покойный слуга — Юстиниан Неожиданный. На мне священные одеяния, я поднимаю руки к небесам, и под рев счастливой толпы последний кусок идолов превращается в пыль! Господин де Билл, поймите, я — избранный, Небеса выбрали меня орудием своим, я войду в историю, как Юстиниан Неожиданный, основатель истинной веры, разрушитель всего нечестивого, в том числе и этих уродливых статуй — идолов!
— Вас назовут варваром, — покачал головой де Билл.
— Варваром? — воскликнул Юстиниан, вскочив. — Не забывайтесь господин посланник!
— Извините…
— Я войду в историю, — повторил Юстиниан. — Про меня благоверный народ станет слагать стихи, петь песни и… и… даже писать книги! История ничего не забывает. Если человек рожден для великих дел, он обязательно их совершит, ведь так?
— Конечно, — поддакнул де Билл, услужливо улыбаясь, — таких примеров много…
— Вот видите! — Юстиниан несколько успокоился и уселся на трон. — Простите меня, г-н де Билл. Иногда я бываю слишком резок, даже груб. Поверьте, я не хотел вас обидеть. Прощаете? Просто во мне живет сила, сила ужасная, могущественная и в то же время милосердная… Статуи будут разрушены!
— Когда? — спросил де Билл, осматривая свои аккуратно постриженные ногти.
— Не решил еще… Небеса подскажут.
— Ну, хотя бы примерно.
— Дня через два-три… Вы все поняли, г-н посол?
— О, да, — кивнул де Билл. — С вашего позволения, я отправлюсь отдохнуть и заодно пошлю в Совет гиперпространственную радиограмму.
— Зачем? — насторожился Юстиниан.
— Сообщу ваш ответ и запрошу инструкций.
— И что потом?
— Затем я надеюсь на повторную встречу с вами.
— Опять? — заулыбался Юстиниан.
— Вы против? — испугался де Билл.
— Нет, почему же. Мне очень нравится беседовать с вами, г-н де Билл. Вы — хороший собеседник, вернее сказать, умеете слушать и не перебивать.
— Я польщен, — проговорил де Билл. — Итак?
— Итак, отправляйтесь отдыхать. Отправляйте донесение вашему милейшему руководству. Встретимся завтра.
— Значит, вы согласны?
— На что?
— На повторную встречу.
— Согласен при одном условии.
— Каком, генерал?
— Вы будете есть морковку!
— Пардон?
— Ха-ха-ха, г-н де Билл! Идите, идите, вы там, на Земле совсем разучились понимать шутки… Короче, встретимся утром, а сейчас я занят: пришло время полуденной молитвы.
— Можно поприсутствовать? — вдруг попросил де Билл.
— Вы серьезно? — поразился Юстиниан.
— Если генерал не против…
— Против?! Я просто счастлив, что вы увидите это удивительное зрелище: единение народа и вождя в одно несокрушимое целое! Жду вас во дворе через полчаса!
— Во дворе?
— Да, мы поднимемся в Башню Душевного Единения. Оттуда я обращусь к благоверному народу Стана, и вместе вознесем мы молитву Небесам, рабами которого являемся…
Башня Душевного Единения оказалась весьма высоким сооружением, и люди внизу казались настоящими букашками. Г-н де Билл боялся высоты, поэтому отошел подальше от краёв площадки, Юстиниан, облаченный в белоснежные одежды с грязными рукавами, драматически воздел руки к небесам, скорчил страдальчески-ответственную физиономию и сделал шаг вперед. Раздался восторженный рев толпы станитов, собравшихся вокруг башни. Геройски взглянув вниз, де Билл пришел к выводу, что послушать спич любимого вождя пришло никак не меньше пятидесяти тысяч человек, и люди все шли и шли, подтягиваясь из окрестных переулков.
— Отвечайте, — неожиданно завопил Юстиниан, — в душах ваших спокойствие или мятеж?
— Смиренны мы! — взвыла толпа.
— Небеса в гневе! — проорал Юстиниан.
— У-у-у-у! — приуныла толпа.
— Люди Стана! — потряс кулаками Юстиниан. — Изгнали ли вы неверных?
— Да!!
— Убили сопротивлявшихся?
— Да!!
— Уничтожили все нечестивое?
— Да!!
— Что именно?
— Стереовидение!!
— Что еще?
— Нечестивые книги!!
— Вот, стереовидение и книги! — Юстиниан сжал кулаки. — А знаете, почему мы отказались от всего этого?
— Грех! Грех! Грех! — принялась скандировать толпа.
— Правильно, грех! Но Небеса милосердны. Если будем смиренно молиться и просить прощения, то будем прошены! Сердца наши едины. Души наши смиренны. Что еще нужно человеку? Что такое человек? Ничтожный муравей, под великими Небесами. Для чего человеку дана жизнь? Только для того, чтобы Небесам служить в поте лица своего. Я говорю вам, блажен такой человек, ибо найдет дорогу в Небеса. Много препятствий у него на пути. Не дремлет Вселенское Зло, всячески старается заставить человека свернуть с блаженного пути, а стереовидение и книги — лишь некоторые проявления Вселенского Зла, лишь ничтожная часть страшного запаса всего того, что погубить человека может с легкостью. Стан — обетованная планета, здесь Небеса нам убежище дали, здесь нашли мы убежище, спасение обрели от губительного воздействия Вселенского Зла, которое правит на всех других мирах, в том числе и на Земле! О, как это печально… Сердце мое обливается кровью при одной только мысли о миллиардах наших братьев, которые служат Вселенскому Злу. Но не это самое страшное… Самое страшное то, что большая их часть делает это добровольно! Поэтому спрашиваю вас, получат ли эти несчастные спасение?
— Нет!! — убежденно отвечала толпа.
— Что же нам делать? — вопросил Юстиниан.
Толпа промолчала.
— Я знаю, что делать! — заверил слушателей Юстиниан.
Толпа выразила восхищение.
— Если останемся на Стане, — продолжил Юстиниан, — то что? Попадем на Небеса?
Толпа выразила неуверенное сомнение.
— Ага, дети Небес, вы понимаете! — Юстиниан торжественно развел руками. — О, как я рад, что вы все понимаете… Мы покинем Стан, мы понесем Священную Веру на другие планеты и не успокоимся до тех пор, пока вся вселенная не будет освящена Небесами! И тогда Небеса простят нам прегрешения!!!
Внизу началось что-то невообразимое. Многотысячная толпа превратилась в беснующееся море голов, выкрикивающих что-то насчет любимого фюрера Юстиниана и подлых безбожников. Сам "фюрер" с отеческой улыбкой смотрел на верных подданных. Что касается господина посла, то достойный представитель Совета стоял ни жив, ни мертв от страха перед толпой, по-прежнему горланящей дифирамбы своему правителю. Г-н де Билл глубоко вздохнул, проклиная себя за то, что вызвался придти сюда.
