Джаспер Ффорде - Дело Джен, или Эйра немилосердия
– Я думала, что этим занимается ТИПА-2.
– ТИПА-2 занимается Странными сверхъестественными делами. Я его спрашивала, но так и не вытянула никакого ответа. Да и не с руки – мы были немного заняты. Посмотри-ка на это.
Тернер провела меня в комнату, где хранилась рукопись. Стеклянный бокс, некогда содержавший рукопись в кожаном переплете, был пуст.
– Есть что-нибудь? – спросила Пейдж одного из криминалистов, обследовавших место преступления.
– Ничего.
– Перчатки? – спросила я. Офицер-криминалист встала и потянулась. Ни единого отпечатка, ни единого следочка она так и не нашла.
– Нет. И вот что странно. Не похоже, чтобы они вообще прикасались к поверхности – ни перчаткой, ни даже тряпкой. По мне, так этот бокс и не открывали вовсе, а рукопись до сих пор внутри!
Я посмотрела на стеклянный бокс. Он по-прежнему был надежно заперт, больше ни один экспонат не тронули. Ключи хранились отдельно и как раз в данный момент ехали сюда из Лондона.
– Подождите, тут что-то не так, – пробормотала я, наклонившись поближе.
– Что ты разглядела? – насторожилась Пейдж.
На боковой панели бокса стекло выглядело слегка волнистым. Участок был размером примерно с рукопись.
– Я уже заметила, – сказала Пейдж. – Решила, что это просто дефект стекла.
– Дефект? Это у закаленного пуленепробиваемого стекла? – поинтересовалась я. – Невозможно. И этого дефекта тут не было, когда я инспектировала систему охраны, будьте уверены.
– Что же тогда?
Я погладила прочное стекло, прислушиваясь к ощущениям: блестящая поверхность волнистыми изгибами текла под моими пальцами. По спине пробежала дрожь. Возникло странное чувство узнавания – будто давно забытый школьный хулиган вдруг окликнул меня на улице как доброго приятеля.
– Вроде бы знакомая работа, Пейдж. Когда мы найдем взломщика, это наверняка окажется человек, которого я знаю.
– Ты работаешь литтективом семь лет, Четверг.
Я поняла, на что она намекает.
– Восемь. Ты права, ты, вероятно, тоже его знаешь. Не мог это сделать Ламбер Туолтс?
– Мог бы, только он пока вне игры: ему еще четыре года отсиживать за мошенничество – за «Победные усилия любви»[2].
– А Кинз? Нечто подобное – вполне в его духе.
– Увы, Мильтон уже не с нами. Простудился в библиотеке Паркхерста[3] и через две недели умер.
– М-м-м? – Я показала на две видеокамеры. – А на пленке кто?
– Никого, – ответила Тернер. – Муха не пролетала. Могу прокрутить тебе обе записи, но умнее ты от этого не станешь.
Она показала мне все материалы. Охранника уже допросили в участке. Поначалу надеялись, что – один из своих, но вряд ли: охранник был так же подавлен, как и все мы.
Тернер включила видео и нажала кнопку воспроизведения.
– Смотри внимательно. Рекордер следит за пятью камерами и снимает с каждой пятисекундный фрагмент изображения.
– Значит, максимальный разрыв в записях каждой камеры составляет двадцать секунд?
– Вот именно. Смотришь? Отлично. Итак, вот рукопись.
Она показала на объект, прекрасно различимый сквозь стекло, затем изображение переключилось на видеокамеру у передней двери. Ни малейшего движения. Затем внутренняя дверь через которую обязан был бы пройти любой грабитель. Остальные входы были замурованы. Изображение переключилось на коридор, затем на прихожую, а потом снова на комнату с рукописью. Тернер нажала кнопку «пауза», и я наклонилась к экрану.
– Двадцать секунд на то, чтобы войти, открыть бокс, забрать «Чезлвита» и свалить отсюда? Невозможно.
– Поверь мне, Четверг именно так и случилось. – Последнее замечание сделал Босуэлл, заглянувший мне через плечо. – Я не знаю как, но они это сделали. Мне уже звонил по этому делу ТИПА-директор Гэйл, а его уже успел пнуть премьер-министр. Начались парламентские запросы. Скоро полетят головы. И, заверяю вас, моей среди них не будет.
Он многозначительно посмотрел на нас, и мне стало здорово не по себе. Именно я консультировала музей во время установки охранной системы.
– Мы немедленно возьмемся за дело сэр, – ответила я, нажимая кнопку «пауза», чтобы снова запустить пленку.
Картинки на экране ритмично сменяли друг друга, пока запись не кончилась. Я придвинула стул, отмотала пленку назад и стала смотреть с самого начала.
– Что ты надеешься там найти? – спросила Пейдж.
– Что-нибудь.
Не нашла.
Глава 3
Опять за рабочим столом
Финансирование Сети тективно-интрузивных правительственных агентств обеспечивается непосредственно правительством. Почти вся деятельность осуществляется централизовано, но все ТИПА-отделы имеют представителей на местах, бдительно наблюдающих за любыми осложнениями, возникающими в провинции. Их курирует местное начальство, которое связано с национальными представительствами по вопросам обмена информацией, управления и политических решений. Как любое большое правительственное учреждение, на бумаге оно выглядит лучше, но на деле находится в полнейшем беспорядке. Мелкие свары и действия в угоду политическим соображениям, высокомерие и неприкрытая кровожадность – все это почти стопроцентная гарантия того, что левая рука не ведает, что творит правая.
Мильон де Роз. Краткая история Сети тективно-интрузивных правительственных агентствМиновало два дня безуспешных поисков «Чезлвита». Мы не нашли и легчайшего намека хоть на какой-нибудь ключ к разгадке. Пошли слухи о том, как нас собираются взгреть – правда, только лишь в том случае, если мы не сообразим, каким образом украли рукопись. Смешно получить по шее за дыру в охранной системе, которую никто не может найти. В некотором унынии я сидела за рабочим столом. Вспомнив разговор с папой, я позвонила матери и попросила не красить спальню в розово-лиловый цвет. Результат моей просьбы оказался, мягко говоря, неожиданным: мать воскликнула, что это просто грандиозная идея и бросила трубку, прежде чем я успела сказать еще хоть слово. Я вздохнула и погрузилась в телефонные сообщения, накопившиеся за последние два дня. По большей части, это были звонки от информаторов и встревоженных граждан, ограбленных и обманутых – и желавших знать, продвинулись ли мы в расследовании их дел. По сравнению с «Чезлвитом» – сплошная шелуха: целая толпа легковерных людей клюнула на первое издание стихотворений Байрона по совершенно смешной цене, а теперь горько жаловалась на то, что им всучили подделку. Как и большинство оперативников я прекрасно знала, кто стоит за этим мошенничеством, но мы никогда не ловим крупную рыбу – только «распространителей», дилеров, которые продают товар. Попахивало коррупцией в верхах, а доказательств – пшик. Обычно я с интересом просматриваю свою почту, но сегодня ни одного серьезного сообщения так и не попалось. В конце концов, стихи Байрона, Китса или По остаются настоящими, независимо от того, проданы они законно или из-под полы. Читаются-то они совершенно одинаково.
