Гарри Веда - Мозголомка. Сборник рассказов
— Я не знаю твоего настоящего имени…
— Я сам его не знаю. Как внучка поживает?…
— Какая внучка?…
— Твоя.
— Мистер, мне двадцать пять лет…
— Ага…
— Так, я не понимаю. Мне кажется, что вы меня с кем-то перепутали. В Центре сказали…
— Я тебя знаю. — Джон перебил ее, даже не сделав попытку вникнуть в начатую фразу. — Погоди про Центр…успеешь… Мы виделись с тобой, очень давно. Несколько жизней прошло… Ты — ведьма, а я — приходил к тебе за амулетом…
Вейн внимательно рассматривал знакомые черты. Красивая. Взгляд, рождающий вибрацию в груди. Рассыпчатые смоляные волосы. Та же стать, та же пластика. Не изменилось ничего. Каждая клеточка была на том же самом месте, что и прежде.
— Знаешь, я до сих пор не определился со своей позицией относительно тебя и знания, которое я тогда получил. Бывали периоды, когда я очень жалел о знакомстве с тобой и твоей внучкой. Самое паршивое, что эти мысли пришли много позже, когда я раскопал в своем дерьмовом подсознании каждый винтик и переключатель. И понял, что никуда от знания не денусь. Даже пулю себе в лоб пустить не могу. Смысла нет. Какая разница — Джонни Вейн или Константин… Один хрен — петля мебиуса…
Девушка вскинула на Джона свои огромные глазищи и внимательно посмотрела в самые зрачки.
— А сейчас я наловчился даже получать удовольствие от своего цикличного марафона. Только вот, благодарности к тебе уже не испытываю. Ты должна меня помнить, колдовское отродье…
— Я поняла. Я читала твое досье в Центре. Ты принял меня за ту, что инициировала тебя. Но я — не она… та женщина умерла очень давно.
— Мы все умерли. Многие — уже не по разу. Хорошо… почему у тебя ее тело и лицо?
— Теперь мне все ясно. Когда мы тебя искали — сигнал мозга, вступающего в контакт, подвергали определенной модуляции. Видимо, ко мне применили тот же синхронизатор. А облик — он же у тебя изнутри идет.
— Мог бы и сам догадаться. Старею…, — глаза Джона неожиданно улыбнулись на секунду и снова стали холодными, как хром, — так что там Центр-то…
— Ты уже вступил в контакт с объектом?
— Разве что, еще в него не стрелял…
— Ты инициировал его?
— Пока нет… жду ж, едрить, вашего сигнала. Что за глупые вопросы…
— Я должна была уточнить. Ты готов?…
— Да. Я прочувствовал его частоту и модуляцию. Мы с ним одного рода и я могу не просто инициировать знание, я могу полностью загрузить всю требуху в его душу.
— Да, ты сообщал. Из Центра попросили этого не делать.
— Фак офф.
— Он же враг! Нельзя передавать врагам знания! Мы должны составить тонкую дезу…
— Передай в Центр, что они могут идти в жопу. Мне пофигу ваши враги и я не намерен…
— Ты же наш… Джонни… Костя…
Вейн с холодной улыбкой смотрел на агента.
— Нет. Вот тут вы ошибаетесь. Я ничей. Принципиально. Помощь центру — это мой добровольный акт, благодарность… черт, я даже не знаю за что… Но выполнять указы… Передай — еще одна попытка мне хоть что-то указывать и я посылаю их в анус. Со всеми прожектами. И на связь больше не выхожу.
— Вы отказываетесь нам помогать, мистер Вейн?… но… как же… — ее вид был очень растерянным. Куда-то подевалась и строгость, и белокаменность, лицо ее ожило, на щеках заиграл румянец. — Если я такое передам, они примут меры…
— Какие? Вынут процессор и растопчут ногами? Я хорошо покопался в своем подсознании. Я шесть жизней потратил на Тибет, Индию, Китай и тому подобные душеценительные места. Я контролирую свое бытие насквозь. И не только на финальной петле. Я репродуцировал свою личность в сеть. И архивирую туда всю накопленную информацию, каждый раз, когда заканчивается перерождение. Если вы физически уничтожите родивший меня процессор — через какое-то время моя личность инициируется снова, на другом. Ну, разве что про Дикий Запад не запомню. Не скрою — буду расстроен. Мне тут очень нравится. Просто пристанище нашел… Но — и только.
Девушка совсем потеряла самообладание. В глазах стояли слезы и губы дрожали.
— Джонни, почему?… — она едва выговорила, горло перехватывало и не разрыдаться ей стоило больших сил.
— Тебя как звать?… — Вейн смягчился, бедняжку стало немного жаль.
— Аня… Энн, вернее…
— Хорошее имя… и одно, и второе… у тебя это первая петля?
— Да… я осваиваю знание… Но у людей ведь многоразовая реинкарнация удается только у одного процента. Я очень боюсь, что у меня не получится…
— У тебя получится… — Джонни выпрямился на своем троне и скрестил руки на груди. — Так вот, Энн… то, как я живу — мое сложное внутреннее дело. Я не нахожу причин вешать хорошему парню дезу при инициации только потому, что вы причисляете его к своим врагам. Мы с ним одного рода. Мы с ним похожи. Если уж выпала доля лишить его счастливого неведения — я поделюсь всем, что знаю сам. Пусть хоть какая-то отрада будет бедолаге. Не стану делать вам бессловесного раба. Единственное, что могу предложить — не сообщу ему принадлежность…
Джонни потер глаза и посмотрел в окно. Ласточки летали высоко, дождя не будет. На небе — ни облачка. Даже пыли нет. Рай?
— Ты передай в Центр про анус и указы. Еще передай, что я загружу в объект все знания о происхождении его души, все методы управления бытием и способы управления реинкарнацией. Я не скажу ему только о том, что мой и его процессоры принадлежат разным враждующим сторонам. И умолчу про связь между Живым Миром и нашим. Передай в центр, чтобы данные, которые я ему буду аплодить после инициации, не были направлены на повреждение его системы. Только на создание дыры в механизме безопасности. Только так, я все проверю. Ваша война — это ваша война. Несмотря на то, что вы меня создали. Если б сознательно — был бы другой разговор. А так… случайно сотворили… и в таком контексте возникает вопрос — вас ли считать создателями… Поэтому молитесь, чтобы у оппонентов еще не было технологии связи с Мертвым Миром…
Джонни отцепил тяжелый пояс с амуницией. И принялся стаскивать кирзачи.
— Все, детка, я — спать… Приходи еще… твое лицо дарит мне приятные воспоминания…
— Приду… — Девушка вытерла ладонями слезы и ежисто посмотрела на ренегата. — Куда я денусь…
Три дня спустя, под вечер, возле офиса шерифа наблюдалось слаженное оживление. Мистер Стоун в окружении сыновей в десятый раз осматривал винчестер и револьверы. Младший топал ногой и поправлял в сапоге маленький дамский бульдог, чтобы не мешал. Старший сидел на крыльце и проверял бритвенное острие кривого индейского ножа. Идеальное лезвие скрипело по подушечке пальца, оставляя на своей глади микроскопические кусочки кожи. Все остальное давно проверил — к чему лишняя суета.
