Сергей Синякин - Дар случайный
Выкроив из бюджета кровный четвертак, Завгороднев опаздывать не собирался. Поэтому в библиотеке на одиннадцатом этаже он был без десяти шесть. Народ к разврату готов не был, поэтому Борис по просьбе библиотекарши Нины взял чайник и сходил за водой, потом они немного посплетничали о последних событиях в Доме Печати. Библиотекарша Нина в силу занимаемого положения была очень информированной. Завгороднев узнал, что корреспондента "Вечернего Царицына" Мызикова застали, когда он в дымину пьяный спал в туалете на шестом этаже, и теперь готовилось персональное дело Мызикова, тем более, что это у него был не первый залет. Корректора "Молодого царичанина" Лешу Заболоцкого застукала жена, именно тогда, когда Заболоцкий на супружеском ложе увлеченно объяснял внештатной корреспондентке Лабунковой, какие характерные ошибки обычно допускают молодые авторы. Заболоцкий пока еще на больничном, а Лабунковой хоть бы что - говорят, она уже закадрила собственного корреспондента "Комсомолки" по Волгоградской области, который хоть и женат, живет в гостинице "Октябрьская" в полном одиночестве. А Саша Домовик из "Царицынского ленинца" купил себе "мерс". Пусть подержанный, но с виду еще совсем новый, и ездил этот "мерс" до последнего времени очень даже хорошо. А почему "ездил" в прошедшем времени - потому что если ты машину купил и водить ее выучился, то все равно не стоит за руль поддатым садиться. А Домовик сел. Теперь он на работу опять на троллейбусе ездит. И ест мало. Наверное, на новую машину копит...
Слушать библиотекаршу было интереснее, чем читать утренние газеты. Наверное потому, что комментариев, которые давала Нина, ни один журналист себе позволить не мог.
А библиотека потихоньку заполнялась. Народ делал вид, что подбирает литературу для самообразования, а на деле все с надеждой поглядывали на дверь. Все ждали Жору Попова. И Жора появился, таинственно позвякивая содержимым полиэтиленовых красочных кульков.
Убедившись, что все на месте, дверь библиотеки заперли, на столе вместо карточек-формуляров появилась газета, на которой журналист Габуния и вездесущий завотделом писем Витя Коновалов начали сноровисто резать принесенные Поповым продукты. Негромко зазвякали стаканы и кто-то от полок озабоченно предупредил:
- Не греми посудой, Мызикова накличешь!
Шутке посмеялись. Но сдержанно и негромко.
- Народ - к столу, - распорядился Попов и все оживленно столпились вокруг стола, разбирая стаканы.
- Повод-то какой? - поинтересовался Завгороднев.
- Пятница сегодня, - сказал важно Коновалов. - Читатели в письмах спрашивают, пьют ли в нашем коллективе по пятницам. А мы, значит, этой выпивкой даем нашим читателям недвусмысленный ответ!
Дружно дали ответ читателям.
- Мне сегодня один старый член из Союза писателей стихи принес, похрустывая огурцом, сообщил корреспондент и по совместительству литконсультант Клешников. - Я прочитал, чуть со стула не свалился. Замечательные строчки, мужики, их в школе детям наизусть заучивать надо. Вы только послушайте! - он вытянул вперед руку с огурцом и, скандируя, процитировал:
По столице дождик лил.
Грохотали танки!
Грязный путч развязан был
По звонку Лубянки.
Сохранил асфальт рубцы
От сталистых траков,
Гнали в бой не подлецы
Мощь советских танков,
Гнали наши сыновья
Силою приказов.
Бросил их с высот Кремля
Горбачевец Язов...
- А-а, - протянул кто-то среди общего смеха, - так это к тебе Михаил Артемьич Абрамов приходил. Ну и что? Даже у Пушкина неудачные стихи встречаются. А наш-то не классик...
- Тебе хорошо говорить, - пожаловался Клешников. - А мне извиняться пришлось, чтобы эту похабень на страницы не пропустить и при этом старика не обидеть.
- А мы чем лучше? - удивился кто-то из корреспондентов. - Середина девяностых, а мы дремучие сельскохозяйственные статьи пишем, словно нас до сих пор обком контролирует!
- Да хорош вам! - возмутилась библиотекарша Ниночка. - Давайте выпьем за настоящую поэзию и ее истоки! Сегодня альманах "Золотой век" пришел, в нем такие стихи, мальчики!
Выпили за родники поэзии. По хорошему поводу чего же не выпить? Постепенно монолитный коллектив разбивался на маленькие группки. Налив себе двойные дозы и захватив бутерброды с вареной колбасой, Завгороднев с Поповым отошли к окну, где стоял маленький диванчик, обитый рыжим дерматином.
- Ты чего такой смурной? - поинтересовался Жора.
- Надоело все, - признался Завгороднев. - И черт меня дернул в эту журналистику пойти! Знаешь, как оно мечталось? Рим, ассамблеи ООН, острые полемики с акулами пера империалистической прессы... Вот она где, эта полемика! С областного совещания по животноводству на слет передовиков производства банно-прачечного дела! Сижу в мэрии, статью готовлю о благородных управленцах, которые недосыпают и недоедают, все о благе горожанина думают. А сам мечтаю, вот бы ахнуть про них в газете всю правду! А потом думаю: а кому она, эта правда, нужна?
- Это ты переишачил, - сказал Жора. - Популярно говоря, отдых требуется.
- Не, Жора, - мотнул головой Борис. - Ерундой мы занимаемся!
Разговор их продолжился и тогда, когда библиотечный междусобойчик благополучно завершился. Они стояли у стойки в "гадюшнике" центрального гастронома, который теперь носил гордое название иностранной столицы "Минск". Накурено в "гадюшнике" было так, что топор можно было вешать, веревку из дыма плести. Водка была теплой, и выпито ее было столько, что сивушный запах очередной дозы вообще уже не ощущался.
- Нет, ты мне скажи, - хватал Борис Попова за лацканы пиджака, - о чем мы пишем? Ты честно скажи, о чем мы пишем? На кой хрен простому российскому читателю нужны эти самые свиноматки с ихним свиноматочным приплодом? Ты честно скажи, мы что, для крупнорогатого скота пишем или для людей? Если мы пишем для людей, то на хрена мы им рассказываем о том, как готовится к зиме спецавтохозяйство товарища Селиванова? Кому это интересно кроме этого самого товарища Селиванова? Мы все - законные наследники сталинской прессы! Знаешь, о чем писать надо? Знаешь?
- Ну, скажи, - миролюбиво интересовался Жора Попов, отдирая цепкие руки товарища от своего пиджака. - Скажи, если ты такой умный!
Завгороднев подумал.
- О "летающих тарелках" надо писать! - заявил он. - Вот если бы я этот гребаный факультет журналистики не кончал, я бы обязательно в Сибирь поехал, М-скую аномалию изучать. Слышал про М-скую аномалию? Слышал? А слабо тебе туда поехать? Никогда ты туда не поедешь, так и будешь про посевные, уборочные и про окот овец писать. А народу этого не надо. Народ про М-скую аномалию знать хочет! А мы про нее молчим, утаиваем от народа таинственную правду!
