Игорь Росоховатский - Встреча
- Памятник Создателю, - сказал Ул.
Земляне подошли ближе и остановились. Волнение охватило их, перешло в трепет восторга. У Вадима влажно заблестели глаза. Ему показалось, что он видит, может охватить взглядом огромное пространство и столетия времени. Роберт прищурил глаза - так ослепляло сверкание граней. Он слышал, как звучат причудливо изогнутые линии, гармония форм переходит в музыку.
"Памятник Создателю. Неужели у них еще сохранилась религия?" - думал он, подходя все ближе и ближе к памятнику. Сияние граней померкло. Он увидел трещины в неизвестном шероховатом материале. Они рассекали его как бы случайно, но в том, как они воздействовали на воображение, угадывался тонкий расчет искусства. Музыка заполняла пространство вокруг памятника и колебала сердца, как маятники. У людей кружились головы от нахлынувших чувств и воспоминаний.
На памятнике проступили из паутины трещин изображения. Земляне увидели существо, похожее на краба. Но его клешня скорее напоминала руку. В ней существо держало какой-то сложный предмет. Второе изображение повторяло краба, но у него появились пристройки, длинные щупальца и подобия антенн. В третьем изображении трудно было узнать "краба", - так он изменился и усложнился. Вокруг него пульсировало голубоватое сияние.
"Неужели это и есть Создатель? - подумал Светов. - И вкладывают ли они в это слово то же понятие, что наши предки на Земле?"
- Вы верите в Создателя? - спросил он дальниан.
- Я не всегда был таким, как сейчас. Я был бы Другим - песчинкой в пространстве и времени, если бы разумные не стали Создателем, - ответил Ул.
"Если бы он сказал "разумные стали создателями", все было бы понятно", - подумал Светов и произнес:
- Не понимаю тебя. Разве ты не песчинка? Другое дело - все вы, все дальниане...
- И я не понимаю тебя. Говоришь "ты" и "вы". Разве это не одно и то же?
- Ну вот я - человек, личность. Но я же являюсь представителем всего человечества. Иногда говорю о себе не "я", а "мы", "люди", - пояснил Светов не без тайного умысла.
- У нас нет "я" и "мы". Часть и целое - одно и то же. Иначе бы каждый из нас не стал тем, кем он есть, - сказал А, как будто Светов разговаривал с ним, а не с Улом.
Пространство вокруг землян изменилось. Только что они были у памятника, а оказались в зале, подобном тому, который видели в первом здании.
- Сейчас появится тот, кого бы вы хотели видеть, - ученый Дальней, сказал А и вышел вместе с Улом.
Не успели земляне осмотреться, как в зале появился незнакомый дальнианин, поразительно похожий на председателя Ученого совета Земли.
- Здравствуйте, - приветствовал он их по земному обычаю.
Светова осенило, он подумал: "Ларчик открывается просто, важно не медлить". Собрав волю, стараясь не отвлекаться, не думать о постороннем, он заставил себя вообразить, что, встречая гостей, председатель должен встать на руки и пройтись колесом. Он вообразил и пожелал этого и не удивился, когда дальнианин тотчас выполнил его желание.
И тогда Светов подошел вплотную к дальнианину, спросил негромко:
- Кто ты - А или Ул?
Лицо Вадима побагровело, стало похожим на лицо мальчика, который видит, что родитель поступает глупо, но не смеет сказать ему об этом.
Дальнианин остался невозмутимо спокойным, ответил:
- Ты хотел видеть того, кто знает больше А и больше Ула, - он - перед тобой. Для этого А, Ул и еще трое соединились во мне. Опыта пятерых будет достаточно.
Самыми спокойными остались двое - Светов и... Вадим, настроение которого резко изменилось. Светов, испытавший и передумавший так много, и Вадим, еще сохранивший от детства столько зеркальных осколков, что жизнь продолжала казаться ему сказкой, и в ней в любое время могли случиться чудеса.
- Почему вы удивляетесь? - спросил дальнианин. - Разве в каждом из вас не живет много существ - родители, учителя?
Он помолчал и неожиданно улыбнулся.
- Конечно, мы отличаемся от вас, но не настолько, чтобы...
Поспешил добавить:
- А Создатель или Создатели совсем мало отличались от вас.
Он был весьма деликатен, но Светов подумал, как много могут означать слова: "совсем мало".
Ким, соображая о чем-то своем, спросил:
- Что было изображено на картине?
Дальнианин повернулся к нему:
- То, что ты хотел увидеть. Там были точки и линии. Я настроил твою память, и она по твоему желанию, с помощью глаз располагала их как хотела. Разве выполнение желания неприятно для вас?
"Зачем им понадобилось это?" - подумал Роберт, и дальнианин ответил:
- Мы хотели наиболее полно проявить вашу память, чтобы больше узнать о вас.
"Да, мы несем самих себя в своей памяти, - думал Светов. - Себя и многое и" того, что создало нас такими, какие мы есть, Кто может читать нашу память, узнает о нас больше, чем знаем о себе мы сами".
- И к тому же мы обогащались вашим опытом, вашим чувством прекрасного, вашим наивным удивлением и волнением, - продолжал дальнианин. - Я бы мог образовать любые предметы, которые вам хочется увидеть.
"Землю. Я бы хотел увидеть Землю, Землю, Землю. Нет, не только увидеть - почувствовать себя на Земле", - подумал Светов, и почти в тот же миг ему показалось, что он стоит на площади старинного Ленинграда, на той самой, о которой недавно вспоминал.
"Море!" - мысленно воскликнул он и увидел разноцветные сверкающие камешки под лакированным козырьком волны и небо, начинающееся совсем близко, без горизонта.
"А теперь лес", - пожелал он и вдруг вспомнил об опыте, который наблюдал еще в юности. Будто снова увидел клетку и зверька, беспрерывно нажимающего на педаль, провод от которой был подключен к его мозгу, в центр удовольствия. Таким образом он замыкал контакт и посылал импульс тока в этот центр, раздражал его. Зверек перестал есть и пить, хотя вода и вкуснейшая еда стояли рядом. Он только нажимал на педаль, пока нервные клетки не истощились и не наступила смерть. Эта неприятная картина отрезвила Светова. Он поискал взглядом дальнианина, увидел, как тот возник из земных моря и леса. Светов невольно сопоставил это и многое другое: пятеро в одном, светящиеся фигуры у ручья, которые он вначале принял за аппараты... "Может быть, дальниане могут принимать любой облик по желанию? Они превращаются в людей, чтобы было удобнее беседовать с нами, но могут превратиться в море, в лес, во что угодно".
Когда-то он читал в фантастическом романе, что, дескать, придет время и разумные существа в своем развитии приобретут такую мощь, что смогут перестраивать свои организмы. Он вспомнил памятник - "краба" в разных видах, пристройки на его теле, подобия антенн. "Новые органы-протезы... А почему бы не привыкнуть к ним так же естественно, как мы привыкаем к новому сердцу или как наши далекие предки привыкали к пластмассовой челюсти? - подумал он. - Кажется, я начинаю кое-что понимать..."
