Игорь Росоховатский - Встреча
- Ребята, смотрите, - сказал Ким и услышал удивленный возглас Вадима:
- Такая же картина висит в кабинете моего отца!
- Такая же, как на космовокзале? - спросил Ким.
- Ну что ты, там - мальчишка с ракетой, а здесь - лесное озеро. - Вадим вглядывался в картину.
- На этой картине - озеро? - Ким подозрительно посмотрел на него.
- Видеть то, что хочется, - это хорошо, - послышался голос А.
Светов незаметно подал знак землянам. Он ожидал, что еще скажет А, как объяснит загадочное явление. Что это - массовый гипноз?
Дальниане молчали...
Вадим неотрывно смотрел на картину. Он вспомнил озеро в лесу и следы маленьких босых ног на песке. Он испуганно вскрикнул, увидев их. А потом они вместе переплывали озеро туда и обратно - кто быстрее! - и она сказала: "Я думала, что это из чащи медведь выходит..." И он потом все смотрелся в зеркало: неужели похож на медведя, неужели такой большой и сильный? Но в зеркале отражался худощавый юноша, вопросительная улыбка.
После той встречи он часто приходил к озеру и подолгу смотрел в воду. Там он видел серебристые облака и среди них свое лицо. А однажды рядом с его лицом появилось еще одно - с пухлыми губами и вздернутым носиком...
Он услышал рядом с собой чье-то учащенное дыхание. Повернул голову и увидел А. Дальнианин смотрел на картину затуманенными глазами, как будто она нашла отклик и в его памяти.
Вадим снова смотрит на картину, но думает о той, что говорила: "Медведь из чащи..." Если бы они вновь встретились, он бы сказал ей слова, которых не нашел тогда, на Земле. Он бы сказал о бесконечной ночи космоса, о страшных пустынях чужих планет, когда прошлое согревало настоящее, а воспоминания о ней были глотком воды в пустыне...
Светов с удивлением переводил взгляд со своих товарищей на дальниан. На лицах А и Ула отражались те же чувства, что и на лицах людей (если бы он мог присмотреться повнимательней, то определил бы некоторое запаздывание реакции у хозяев планеты). Постепенно А становился как бы двойником Вадима, а Ул - копией Роберта, - так они теперь были похожи. Затем они словно поменялись ролями: А стал двойником Кима, а Ул... На кого же он так похож?
Светов мучительно вспоминал и не мог вспомнить, хотя для этого ему достаточно было бы взглянуть в зеркало. И когда Светов, наблюдая за Вадимом, с нежностью прошептал: "Почему же ты так волнуешься, мальчик?", то же самое прошептали губы дальнианина, словно вдохнули перед этим его нежность. Рука Ула невольно потянулась к голове Вадима и погладила его мягкие волосы. И где-то очень далеко, но в пределах этого зала, тонко зазвенели серебряные ликующие колокольчики.
Вадим обернулся к Улу, а когда опять посмотрел на картину, увидел на ней вместо лесного озера лишь хаотичное переплетение изломанных линий. Сначала он не поверил своим глазам, ищущий взгляд стал растерянным, а потом у него опустились плечи, и весь он обмяк. Что-то горько зазвенело в душе, как порванная струна.
Он не выдержал и, с ненавистью глядя на дальниан, проговорил:
- Так все это обман?
- Что определяет обозначение "обман" и почему ты недоволен? - спросил Ул.
Губы Вадима изогнулись. Обвинительные слова готовы были сорваться с них, но Светов предупредил его:
- Обман - это когда человек думает одно, а выходит другое.
- Человек должен добиваться, чтобы вышло то, что задумал. Он должен быть благодарен тому, кто помог осуществить задуманное, - сказал Ул.
"На что он намекает?" - Светов пытался найти связь между словами дальнианина и тем, что они все только что пережили. Неужели здесь имела место не западня, а ошибка? Он с удивлением подумал, что готов и к этому. "Почему нас все происшедшее так поразило? Разве в нашей памяти не живут десятки и сотни людей, и многих из них мы можем представить себе так ясно, как будто они перед нами? Разве не умеем мы так сильно вообразить встречу с ними, что переживаем ее по-настоящему? И разве в тайных своих надеждах и желаниях мы не подготовлены к тому, что память может материализоваться? Почему же эти способности памяти не доставляют нам такого же удивления, как то, что случилось здесь?.."
Тишина тянулась слишком долго и начинала казаться многозначительной. Нарушил ее А:
- Что бы вы хотели посмотреть?
- Сейчас мы хотели бы поспать, - сказал Светов, и земляне поняли его: нужно остаться одним.
Дальниане ввели их я круглую комнату, где стояли спальные устройства, все разные - в соответствии с невысказанными желаниями и привычками землян. Затем хозяева попрощались и ушли.
Несколько минут молчания... Только взгляды...
- Подумаем о чем-нибудь веселом, - сказал Светов, и все поняли: не выдавать своих мыслей дальнианам. Но как же тогда обсудить положение?
- Эзопов язык, - предложил Светов, и они подумали: этого шифра дальнианам не понять. Ведь люди не будут при каждом изречении или имени героя вспоминать обо всем, что скрыто за этим. Они уподобятся близким родственникам или закадычным друзьям, и несколько слов, которые покажутся другим ничего не значащими, для них будут говорить об очень многом благодаря воспоминаниям. А впрочем, разве все четверо не стали близкими родственниками здесь, на чужой планете, и разве вся история Земли не превратилась сейчас для них в почти "семейную историю"?
- Бойтесь данайцев, дары приносящих, - начал разговор Роберт. Его глаза были тусклы и холодны, в них не отражались воспоминания.
Все посмотрели на Кима - что скажет он?
Ким проговорил, растягивая слова в свойственной ему манере, делая каждое из них резиновым:
- Пусть совет мудрых решает без Катилины. Катилнна будет думать.
Его невозмутимый вид никого не обманул. Ким любил притвориться простаком, за которого могут думать другие. Свои собственные решения он оставлял до критического момента.
- Выждать и найти ахиллесову пяту, - предложил Роберт, осуждающе взглянув на Кима. - А тогда - штурм унд дранг.
- Когда муха видит орла, то думает: "Ах, какая большая муха! Может ли она найти у орла "ахиллесову пяту"? И обязательно ли орел станет охотиться за мухой? Ведь, как говорили древние римляне, орел не ловит мух. Нет ли у него других намерений - вот что нужно выяснить, - наконец-то высказался Ким.
- Помните Полифема? - спросил Светов и умолк, морща лоб.
Тяжелая сонливость как-то сразу навалилась на него, на всех четверых. Они пробовали сопротивляться. Постели манили. Сладкий туман окутывал. Тихая музыка вливалась через уши, кружа голову.
- Сказка о сонной принцессе, - проговорил Светов совсем не то, что хотел.
Его уже никто не слышал. Земляне спали. И Светов не выдержал. Комната кружилась перед его глазами...
3
Первым проснулся Роберт. По привычке старого бойца полежал несколько минут с закрытыми глазами, прислушиваясь. Доносилась тихая музыка... Но только он раскрыл глаза, как увидел: у самой стены неизвестно откуда появился А. Подошел к Светову, даже не подошел, а подплыл, чуть касаясь пола ногами, наклонился над космонавтом. Все ближе и ближе. Роберт тяжело дышал, притворяясь спящим, думал: "Что сейчас будет? Не раскроется ли тайна?" Дальнианин все еще наклонялся и вдруг исчез, вошел в Светова...
