Харлан Эллисон - Слепая молния
Мысль: "Лад-нар не понимает, что такое "помоложе".
И почему я должен тебя отпустить? Ты, видно, послан Повелителем Небес проверить, не пора ли мне потерять свою Сущность. Может, Повелитель Небес решит взять тебя обратно, потому что я слушал твои Нечистые и Неверные речи. Тогда я лишусь трапез! Тогда я потеряю свою Сущность!"
Кеттридж еще раз подумал, что зверь и вправду неглуп. Лад-нар не только боялся гнева Повелителя Небес и его кричащей смерти, но и прекрасно понимал, что, если он отпустит человека, ему просто нечего будет есть в надвигающиеся холода.
- Выпусти меня, Лад-нар. Я принесу тебе оттуда котярника. Специально для твоей трапезы. Так я докажу, что могу выходить ночью в бурю, и принесу тебе еду. Я принесу тебе котярника, Лад-нар! - Кеттридж молча молился, чтоб это подействовало.
Мысль: "Если ты Бог, почему тогда просишь помощи у Повелителя Небес?"
Кеттридж прикусил язык. Опять он забылся...
Потом он перестал думать. Начисто отключился. Внушил себе ни о чем не думать. Вместо Кеттриджа Лад-нару должны были ответить его инстинкты.
- Потому что хочу, чтобы Повелитель Небес знал, что я так же велик, как и он, - хочу показать ему, что не боюсь и что все мои обращения к нему нужны только для того, чтобы продемонстрировать мое величие. - Такая белиберда звучала достаточно дико, чтобы Лад-нару не пришло в голову пытаться как-то в нее вникнуть. Что зверь и сделал.
Землянин хорошо понимал, что на его стороне есть одно крайне важное обстоятельство, а именно: Лад-нар никогда не слышал, чтобы кто-то выступил против его божества. Следовательно, тот, кто это сделает и не будет поражен молнией, непременно и сам должен быть божеством.
Не давая оторопевшему зверю времени на размышления, Кеттридж вновь обрушил на него свои просьбы:
- Я добуду тебе котярника, Лад-нар! Выпусти меня! Давайя тебе докажу! Давай докажу, что и ты можешь выходить наружу в бурю подобно мне! Я тоже великий Бог! - На карту было поставлено слишком многое - и слишком мало оставалось времени! Каким же мучительным было ожидание!
Мысль: "Ты уйдешь".
В возражении Лад-нара прозвучала какая-то ребяческая обида - и Кеттридж понял, что первый шаг уже сделан.
- Нет, Лад-нар. Вот веревка. - Кеттридж отцепил от своего пояса с инструментами тонкий шнур из прочнейшего металлопластика. Ладонь землянина на мгновение задержалась над висевшим там револьвером - и Кеттридж еще раз мысленно рассмеялся тому, насколько бесполезна была теперь эта игрушка.
Бесполезна. Спасти Кеттриджа могла только его собственная смекалка.
Впрочем, так или иначе, оружием он бы пользоваться не стал. Теперь на карте стояло нечто большее, чем просто его жизнь.
- Вот веревка, - повторил Кеттридж, разматывая свернутый шнур. - Вот я обвязываю себя этой веревкой - вот так - ara - и... пожалуйста! Ты берешь этот конец. Держи крепче, чтобы я никуда не вырвался. Веревка, как видишь, длинная. Ее вполне хватит, чтобы я вышел, поискал котярника и доказал тебе, что могу выходить наружу в бурю.
Поначалу абориген упорно отказывался, со страхом в глубоких озерцах огромных глаз разглядывая блестящий серебристый шнур. Но Кеттридж все убеждал и убеждал его - и мысленно, и вслух, - болтал и болтал без передышки. Наконец зверь опасливо коснулся шнура.
Но тут же отдернул семипалую лапу.
С третьего раза Лад-нар все-таки схватил шнур.
"Вот ты и лишился своей религии", - подумал Кеттридж.
Лад-нар обладал "мысленным чутьем". Где-то неподалеку от пещеры он чуял котярника. Но где точно, не знал.
Из темной пасти пещеры Кеттридж вышел в ревущий водоворот блестоунского электрического шторма.
По небу метались тяжелые черные облака - сталь, эбеновое дерево и грязная рванина Облака наскакивали друг на друга и разлетались в клочья, стоило молнии пронзить их насквозь. Сам воздух, казалось, наэлектризован и одна молния за другой рвали атмосферу белыми зигзагами.
Широко расставив ноги и чуть наклоняясь вперед, Кеттридж стоял, поддерживаемый шнуром, и прикрывал глаза руками от нестерпимого блеска беспрестанного сверкания грозовых разрядов.
Невысокого, тщедушного астроэколога запросто снесло бы ветром и дождем, что наждачили выступ скалы, - если бы не надежная защита шнура.
Целые потоки, ветви, линии - грозовая иллюминация вселяла одновременно и ужас и восхищение. Сквозь проливной дождь Кеттридж не видел ни зги только ослепительный блеск бури.
Наконец он сделал шаг. Другой. Третий.
И тут сквозь расщелину в горах хлестнула молния. Взревела над пропастью - и мелькнула перед Кеттриджем- Возникнув ниоткуда и отовсюду, она ударила в скалы у него под ногами. Гладкие, точно отполированные, осколки полетели во все стороны. Кеттридж тут же упал ничком - а раскаты грома словно тяжелыми колесами прокатились по нему. Только тогда землянин понял, что гром раздался одновременно с выплеском молнии - и что он уже какой-то миг, сам того не сознавая, его слышал.
Реакция его тела на все происшедшее оказалась совершенно неожиданной.
Кеттридж вдруг начисто оглох. Кожу стало покалывать - будто в тело вонзались мириады крохотных иголочек. Ноги отнялись. Перед глазами вращались искрящиеся огненные колеса. Он не видел ничего, кроме света, свет внутри свет снаружи Свет повсюду свет свет свет свет свет...
Мочевой пузырь не выдержал.
Мысль: "Какой ты Бог? Ты не Бог! Похититель Сущности крикнул - и ты упал!"
Веревка немедленно натянулась - и Кеттридж почувствовал, что его тянут обратно в пещеру.
- Нет! - поспешно закричал он. Натяжение ослабло. - Нет, Лад-нар! Это был крик Похитителя Сущности. А теперь будет мой. Я настоящий Бог! Я докажу тебе! Дай я только докажу тебе, Лад-нар!
Кеттридж и удар молнии не преминул использовать в своих целях.
- Смотри, Лад-нар! Похититель Сущности ударил меня - но я остался цел! Сейчас я поднимусь и пойду дальше! Вот увидишь!
Кругом бушевали молнии. Казалось, весь мир заполнился грохотом пенящейся атмосферы, рвущихся на куски джунглей и свирепствующих стихий.
С неимоверным усилием Кеттридж поднялся на колени.
Ноги совсем ослабли и онемели. Все тело по-прежнему словно кололи иголками - но уже не так сильно. Глаза постепенно привыкали к слепящему сверканию. А вот слух никак не возвращался. Кеттридж почти встал, потом снова опустился на одно колено - потом все-таки встал.
Голова, тяжелая как чугунный шар, болталась словно сама по себе.
Наконец Кеттридж окончательно выпрямился.
И пошел.
А вокруг свирепствовала буря. Молнии били одна за другой - спереди, сзади, справа и слева. Одна с шипением ударила прямо в землянина. Металлопластиковый изолирующий костюм снова сделал свое дело. Молния хлестнула - и, отлетев в сторону, раскорежила небольшое сухое деревце, росшее из трещины в скалах. Деревце взлетело на воздух - один бок его был обуглен, а другой цел и невредим.
