Роберт Фреза - Синдром МакЛендона
Кандл, один из двух птенчиков, недавно взятых на «Шпигат», — он только что закончил обучение, — повернулся ко мне:
— Меня всегда убивало, какой разброс в расценках за противоправные действия принят на подобных планетках. А что дальше, Кен?
— Госпожа О'Дей, пусть ваш адвокат подойдет к столу суда, — напевно проговорил Осман.
Я прошептал Фридо:
— Сейчас он приостановит приведение в действие приговора по тюремному заключению, потом прочтет Элайн нравоучительную лекцию, а она издаст соответствующие звуки, означающие раскаяние, — ее адвокат сделал уже почти все, только что не дал судье взятку прямо в суде.
Чего— чего, а раскаяния в голосе Элайн могло бы быть и побольше, как раз в этот момент она выпалила:
— Ах ты, толстопузое свиное дерьмо!
Адвокат судорожно попытался зажать ей рот рукой, но слово не воробей. Не стоит говорить такое правоверному мусульманину, да еще в момент вынесения приговора. С лица Османа как будто смыло кукольную улыбку, хуже того — оно сплошь покрылось разноцветными пятнами.
— О нет! Этого и святой Николай не выдержал бы, — прошептал Кандл.
Я глянул вниз — не разверзлась ли бездна под моим стулом. А откуда-то из другого угла зала суда высказалась, и весьма громко, еще один член нашего экипажа, Аннали Макхью:
— Боже, она же все испортила! Обкурилась до чертиков! Элайн, ты спеклась!
— Бейлиф, уведите заключенную — она должна отбыть полное наказание, и без послаблений! Суд окончен, — проскрежетал судья сквозь зубы. Он поднялся и ушел, шурша черной шелковой мантией. Адвокат, который благоразумно взял деньги вперед, тоже исчез.
Когда мою былую напарницу — в цепях и изодранной одежде — уводили из зала, Фридо крикнул:
— Эй, Элайн! Можно я возьму твое стерео, пока тебя нет?
И даже наш Дэви Ллойд Твердобокий — высокий и неповоротливый, словно его вытесали из куска железного дерева тупым топором, — и тот пришел в замешательство.
— Вот это да! — бормотал он, пока мы собирались вокруг. Он был так разозлен, что стал почти похож на человека. — Вот это да! Начальник порта ни за что не выпустит нас на орбиту, если мы не найдем ей замену.
Стоявшая рядом с Твердобоким Розали Дайкстра скорбно поддакнула:
— Даже слепой начальник порта не выпустит такое старое корыто, как у нас, если экипаж не будет полностью укомплектован.
Как— то я встречался со здешним начальником порта, капитаном третьего ранга Хиро. Может, особым умом он и не блистал, но слепым явно не был.
— Не сомневайся, — проскрипела Аннали Макхью. — Флотские, которых засылают в такую дыру, как эта, слепо придерживаются инструкций, иначе они рискуют застрять здесь навсегда. — Макхью знает, что говорит, она ж у нас сержант запаса, что наглядно подтверждает желтоватый цвет лица и вечное ворчание. Она оглядела всех нас и спросила: — Ну и где ж мы выкопаем кого-нибудь?
А Дайкстра так и стояла с открытым ртом — видимо, она никак не могла переварить тот факт, что, оказывается, можно угодить в тюрьму только за то, что ломаешь мебель в баре и дерешься с полицией — она тоже очень любила проводить время именно так.
Наш греческий хор хранил молчание.
Второй наш новичок — Вайма Джин Спунер, довольно упитанная девица с постоянным клеймом унылой тоски на лице, Питер Пауль Рубенс, пожалуй, по пьянке мог бы изобразить что-то подобное. А ее вечно ухмыляющийся напарник по вахте, Кандл, выглядел просто тупым.
— Такие люди, как Элайн, должны иметь при себе лицензию, разрешающую вести себя по-дурацки, — заявил он, подлив тем самым масла в огонь.
Макхью свирепо глянула на него:
— Господи, да если бы я имела право продавать лицензии на глупость на этом корабле, я бы озолотилась, отдавая их по десять баксов за штуку. А ты бы, Кандл, у меня прямо здесь парочку прикупил!
— Прекратите, вы двое! Это серьезно! — проревел Твердобокий.
— Это оскорбление! — порывисто выдохнула Розали Дайкстра, разглядывая пятна на потолке. Я не совсем понял, кого она имела в виду.
Единственный член экипажа, которого не было сейчас с нами, — Берни Бобо. «Бо-бо» в корабельных документах числился как помощник капитана, что очень веселило всех, кто об этом знал. Мы оставили его нести вахту на борту «Шпигата». Что было единственным плюсом в сложившейся ситуации, который приходил мне в голову.
Я оглядел зал суда и в дальней части его обнаружил мою недавнюю знакомую — она прямо-таки сияла.
— Черт, — пробормотал я, — у нее и впрямь развито ясновидение. — Поймав взгляд Твердобокого, я вручил ему салфетку Катарины. — Дэви Ллойд, по счастливому совпадению, вон та дама в темных очках — космонавт-стажер, ей не повезло, и сейчас она ищет работу. Позвольте предложить вам ее кандидатуру, правда с одной оговоркой.
Он взял салфетку и что-то проворчал. Потом вернул ее мне и прошелся взглядом по ногам Катарины.
— С какой оговоркой? — без особого любопытства прорычал он, ну просто сама любезность.
— У нее синдром Маклендона, — сообщил я, ожидая, что наступит мертвая тишина.
— А-а. Если это все — значит, дело решено, — отмахнулся Дэви Ллойд; видно было, что он совершенно не представляет, о чем идет речь.
Букет голов вокруг закачался вверх-вниз. Спунер и Кандл внесли свой вклад в торжественность момента, толкая друг друга коленками. Я понял, что мне никогда не удастся постичь всю глубину способностей Дэви Ллойда к творческому идиотизму; мне же и в голову не могло прийти, что статьи по синдрому Маклендона вполне могут и не публиковаться в тех журналах, которые он читает.
И только брови Макхью сдвинулись к переносице.
— Погоди-ка, а как она здесь очутилась? Этот синдром Маклендона заразный или что? — Аннали Макхью была не очень начитанна, но, похоже, когда раздавали мозги, она прихватила не только свою долю.
Я выразительно закивал:
— Или что.
Дэви Ллойд нахмурился, проявляя именно те качества хорошего руководителя, которые сделали его известным во всей освоенной Вселенной.
— Так вот, Маккей, твоего напарника посадили, тебе и испытывать судьбу, пока мы не доберемся до Новой Бразилии и не сможем взять кого-нибудь еще.
Пока я оглядывался в поисках какого-нибудь другого Маккея помимо себя, Аннали Макхью удовлетворенно сложила руки на груди и кивнула.
— Кен, скажешь девчонке, что она внесена в списки и летит с нами, — прибавил Дэви Ллойд. — Я подумываю, что неплохо было бы ускорить наш отъезд, так что мне надо, чтобы она была на борту челнока с вещами через час. Как, ты сказал, ее зовут?
Я глянул на салфетку. Ее полное имя, написанное аккуратным почерком, было Анна Катарина Линдквист, и черт меня подери, если я буду представлять капитану шведскую вампиршу! Но пока я стоял, разинув рот и подняв вверх указательный палец, мои сослуживцы промаршировали на выход.
