Генрих Эрлих - Последний волк
Лоскуты, разлетясь в стороны, оборвались посреди небольшой поляны, на которую вылетели волки. Волчица, не обращая внимания на преследователя, не похожего ни на одного из обитателей ее Территории, замедлила шаг, настороженно осматривая поляну. Слишком многое выдавало присутствие двуногих и она напряглась в ожидании какой-нибудь ловушки. Кроме специально заметенных продольных широких полос, двойными нитями прошивших поляну, она отметила только странные слегка изогнутые палки, изредка торчавшие из снега и лишь очень отдаленно напоминавшие обломанные ветки орешника. Неожиданно откуда-то сбоку испуганно выпорхнула синичка и вдруг, сложив крылья, зависла в воздухе, вертя во все стороны головой и возмущенно ругаясь. И тут Волчица увидела, что синичка сидит на гигантской паутине, перегородившей поляну. Она замедлила бег, окинула взглядом лоскуты цвета крови, полукруглой стеной охватывавшие поляну, втянула дувший со стороны преследователя ветер, пронизанный острым запахом предвкушения близкой победы, и поняла, что у нее остался единственный путь к свободе - прорвать паутину. Уже подбегая к ней, она заметила, что паутина притянута к насту белыми небольшими сучками, припорошенными снегом, и что в одном месте паутина сорвалась и слегка выгнулась под напором ветра. Волчица бросилась к этому месту, быстро подкопала снег, боясь даже прикоснуться к этой неведомой пугающей паутине, и, проскользнув в подкоп, помчалась к маячившему невдалеке лесу, к свободе.
Волк, видевший неуверенные метания волчицы на поляне, отнес это на счет робости и неуверенности перед первой встречей с сородичем и даже порадовался, что это позволило ему сильно сократить расстояние. И когда до волчицы оставалось несколько хороших прыжков, он вдруг налетел на невидимую стену, его нос и передние лапы застряли в каких-то маленьких дуплах, он отпрыгнул назад, пытаясь освободиться, но это ему не удалось и чем больше он прыгал, крутил головой, а позже, сваленный непонятной силой на снег, бил лапами и лязгал зубами, тем все стесненней становились его движения, и вскоре он, недоумевающий и пораженный, замер. Лишь глаза его провожали столь близкую подругу на ее пути к свободе и одиночеству.
x x x
Губернатор с Большим Человеком стояли у круглого походного мраморного столика со скромной медной кружевной окантовкой. Вчера вечером они всласть попарились в баньке, платонически наслаждаясь неприкрытыми прелестями обслуги, отлично выспались в охотничьем домике, стилизованном под крестьянскую избу на семью из четырех поколений последовательных католиков, и с утра, не медля, двинулись в лес в предвкушении редкого по нынешним временам удовольствия - охоты. Челядь скромно стояла поодаль, готовая по мановению бровей броситься выполнять любое, самое экзотическое желание, лишь один технарь возился с аппаратурой, готовясь к приему изображения с вертолетов.
- Есть сигнал, - сказал он и передал пульт дистанционного управления Губернатору.
- Смотри, какой красавец несется, - сказал Губернатор, когда камера с сильным увеличением показала волчицу. - Никуда не денется, сюда придет.
- Знаешь, я к этим новомодным штучкам отношусь с большим предубеждением, - ответил Большой Человек. - Раньше стоишь на нумере, весь трясешься от ожидания и вожделения, как над бабой, честное слово. А вдруг не на меня выйдет? А как выйдет, да я облажаюсь! Это как рыбалка нынешняя. Видеокамеры стоят, все видишь: и как подошла, и как поводила, и как в рот взяла. Хуже порнографии, ей-ей. Я у себя в поместье, на пруду, сделал мостки через камыши, ухожу туда по утру иногда, сяду с обычной удочкой, как в детстве, смотрю часами на поплавок, вот толкнула, придавила, повела, и тут ее на противоход подсечешь. Совсем другое дело!
- Это точно! Подожди, что это они там кричат? Второй! Эй, вы, там, сфокусируйте на втором! - резко приказал Губернатор и вскоре на экране возник Волк. - Ну хорош! А говорили последний, последний! Шли за одним, а возьмем двоих. Прогресс на лицо! Давай за прогресс, - и Губернатор налил по стопке водки.
Выпив, они закусили маринованными грибками и бутербродами с лососиной, не отрывая взглядов от экрана.
- Слушай, - сказал Большой Человек, - а ведь первая - сучка, и поменьше, и стать какая-то более мягкая, расплывчатая что ли. А кобель за ней бежит, не от нас, а за ней.
- Похоже,- согласился Губернатор.
Незаметно пролетел час.
- Приближаются, - степенно произнес старший егерь, - извольте на первый и второй нумер, - и протянул ружья.
- Да сегодня не охота, так, воспоминание молодости. Вместе пойдем. Бинокли захвати, - сказал Большой Человек и грузно двинулся по заранее протоптанной дорожке к опушке леса, автоматически сжимая в правой руке ружье.
- Вон она, - сдавленно сказал он через некоторое время, пристально вглядываясь в пролом просеки. - Устала. И что удивительно: никогда в жизни не видела флажков, да что там говорить, ее родители не видели, а ведь бежит по коридору.
- А вот и наш дружок, - ответил Губернатор, - посвежее будет, глядишь, к поляне догонит. Может быть, камеры установить. Такая концовка!
- Да уж. Двести мужиков при поддержке авиации скрутили двух волков. Не позорься!
Напряжение возрастало. Когда волчица выскочила на поляну и заметалась, обнаружив сетку, Большой Человек даже вскрикнул: "А ну давай на флажки!" - и раздосадовано крякнул, когда она, как крот, пробуравила наст и выскочила с другой стороны.
- Вот их подлая бабья натура! Змеи, одно слово. Наш-то красавец, как порядочный, напролом...
- И в сетке, - закончил Губернатор, потирая левой рукой губы и не отрывая глаз от волчицы.
- Ведь уйдет! - в охотничьем азарте воскликнул Большой Человек.
- Точно уйдет, - вскрикнул Губернатор, вскидывая ружье. - Говорил раздолбаям поставить второй ряд сетки.
- Охолони! Но ведь уйдет!
Большой человек пританцовывал на месте, вытягиваясь верх, чтобы лучше видеть происходящее на поляне, то поднимая, то опуская ружье, и вдруг решительно вскинул ружье, глубоко вздохнул и на медленном выдохе мягко нажал курок.
Грудь волчицы при приземлении после очередного прыжка, повинуясь неведомой силе, глубоко вдавилась в наст, окрасив его в красный цвет, но она нашла в себе силы для последнего прыжка, но уже в воздухе стала заваливаться набок и, перевернувшись, как перекати-поле, несколько раз на снегу, застыла в вечной неподвижности.
- Вот это выстрел! - в восхищении воскликнул Губернатор.
- Мастерство не пропьешь! Как я ее снял! Сто пятьдесят метров на бешеном скаку!
Егеря, не лицемеря, зааплодировали, но вскоре быстро побежали по своим делам, одни к спеленанному сеткой Волку, другие к убитой волчице.
