Майкл Муркок - Чуждый зной
Локомотив приземлился возле Смитсмитсона, башни и террасы которого, объятые пламенем, тут же восстанавливались, прежде чем создающая их вода могла пролиться на чьи-нибудь головы. Гости, не сдерживаясь, бурно выражали восхищение. В данный момент Смитсмитсон являл собой наиболее популярное зрелище в резиденции — не только для души, но и для желудка, поскольку гостей всюду ожидали накрытые столы. Пища и выпивка в основном соответствовали Африке 28-го столетия, и люди бродили от стола к столу, пробуя все подряд.
Машинально предложив руку матери, чье «брависсимо» прозвучало уже несколько менее экзальтированно, так как ей стал надоедать этот ритуал, и пробираясь сквозь толпу, Джерек заметил много знакомых лиц, но некоторых людей он не знал: кое-кто из них явно прибыл из зверинцев и, вероятно, все они — путешественники во Времени. Об этом свидетельствовало их неуклюжее поведение, они разговаривали неумело или стояли сами по себе, удивленные и несчастные.
Джерек увидел путешественника во Времени, который был ему знаком. Ли Пао, одетый в свой обычный голубой комбинезон, бросал неодобрительные взгляды на Смитсмитсон. Джерек и Железная Орхидея подошли к нему.
— Добрый вечер, Ли Пао, — приветствовала Железная Орхидея, целуя его в симпатичное круглое лицо. — Ты, похоже, критически относишься к Смитсмитсону. Как всегда, отсутствие подлинности? Ты ведь из двадцать восьмого столетия, верно?
— Почти. Из двадцать седьмого, — кивнул Ли Пао. — Не думаю, чтобы между ними была слишком большая разница. А вы — буржуазные индивидуалисты, но слишком плохо справляетесь со своей задачей. Я все время прихожу к подобным заключениям.
— Ты считаешь, что был бы лучшим "буржуазным индивидуалистом", если бы захотел, а? — Это подошел еще один из зверинца — человек, одетый в длинную, серебряного цвета рубаху палача 32-го столетия. — Ты всегда придираешься к мелочам, Ли Пао.
Ли Пао вздохнул.
— Я знаю, что скучен, но таков уж я есть.
— Поэтому мы и любим тебя, — заявила Железная Орхидея, снова целуя его. Она помахала рукой своему другу Гэфу Лошади в Слезах, который, отвлекшись от беседы со Сладким Мускатным Орехом (некоторые считали его отцом Джерека) улыбнулся ей, приглашая присоединиться к ним. Железная Орхидея не заставила себя упрашивать.
— И поэтому мы не слушаем вас, путешественников во Времени, — сказал Джерек. — Вы можете быть ужасно педантичными: эта деталь неправильна, та не соответствует периоду… и так далее. Портите удовольствие любому. Ты должен признать, Ли Пао, что понимаешь все в некотором смысле буквально.
— В этом заключалась сила нашей Республики, — ответил Ли Пао, отхлебывая хороший глоток вина. — Вот почему она держалась пятьдесят тысяч лет.
— Все шире и дальше, — вставил палач из 32-го столетия.
— Больше дальше, чем шире, — поправил Ли Пао.
— Ну, это зависит от того, что вы называете республикой, — возразил палач.
Снова они принялись за свое. Джерек Корнелиан пригладил волосы и увидел Монгрова — мрачного гиганта, все пропорции в котором были чрезмерными и которого многие не любили, стоящего в центре пылающего Смитсмитсона и будто желающего, чтобы здания на самом деле упали и сокрушили его. Джерек знал, что личность Монгрова была преувеличенно акцентирована, но это продолжалось уже так долго, что, вполне возможно, Монгров действительно стал таким. Не то чтобы Монгрова не любили на самом деле, нет, он был желанным гостем на вечеринках, однако редко снисходил до посещения их. Эта, должно быть, его первая за двадцать лет.
— Как поживаешь, Лорд Монгров? — Джерек с интересом всматривался в скорбное лицо гиганта.
— Еще хуже, когда вижу тебя, Джерек Корнелиан. Знай, я не забыл твои проделки.
— Ты не был бы Монгровом, если б забыл.
— Превращение моих ног в крыс. Ты был тогда всего лишь мальчишкой.
— Правильно. Первая проделка, — кивнул, соглашаясь, Джерек.
— Кража моих поэм личного характера.
— Верно… и опубликование их.
— Именно так. — Монгров насупился и продолжал перечисление: Перемещение моего жилища с Северного полюса на Южный.
— Ты был сбит с толку.
— Сбит с толку и рассержен на тебя, Джерек Корнелиан. Список бесконечен. Ты считаешь меня глупцом и позволяешь себе играть мною. Я знаю, что ты думаешь обо мне.
— Я хорошо думаю о тебе, Лорд Монгров.
— Ты считаешь меня тем, что я есть. Чудовище, монстр. Вещь, не заслуживающая права жить. И я ненавижу тебя за это, Джерек Корнелиан.
— Ты любишь меня за это, Монгров. Признайся.
Глубокий вздох, почти всхлип, вырвался из груди гиганта, и слезы навернулись на глаза. Он отвернулся от Джерека.
— Делай со мной все, на что ты способен, Джерек Корнелиан. Делай, что хочешь.
— Если настаиваешь, мой дорогой Монгров.
Джерек улыбнулся, наблюдая, как Монгров, тяжеловесно ступая, скрывается в адском пламени: широкие плечи ссутулены, огромные руки повисли по бокам. Монгров был одет во все черное, даже его кожа, волосы и глаза были окрашены в черный цвет. Джерек подумал, что их любовь друг к другу еще не исчерпала себя. Может быть, Монгров знает тайну добродетели? Может быть, гигант намеренно ищет противоположность всему, что действительно хочет думать и делать? Джерек почувствовал, что начинает понимать. Тем не менее, ему не очень нравилась идея превратиться в другого Монгрова. Это было бы ужасно — единственная вещь, которой Монгров по-настоящему воспротивится. Однако, думал Джерек, шагая через пламя и воду, если он станет Монгровом, не появится ли тогда у настоящего Монгрова причина стать кем-нибудь еще? Но будет ли новый Монгров таким же восхитительным, как старый? Вряд ли.
— Джерек, мой восхитительный любимец! Ты здесь!
Джерек повернулся и увидел Лорда Джеггеда Канарии — человека с золотисто-желтой кожей, голова которого утопала в пышном воротнике. Тот подавал знаки присоединиться к ним за столом, уставленным вазами с фруктами.
— Лорд Джеггед! — Джерек обнял друга. — Ну как, ваши битвы кончились?
— Кончились, наконец. Целых пять лет! Но все-таки они кончились, и я боюсь, что каждый человечек мертв.
Лорд Джеггед построил совершеннейший макет Солнечной системы и разыграл все войны, о каких когда-либо слышал. Каждый солдат был выполнен во всех подробностях, до мельчайшей детали, хотя и микроскопических размеров, — этакая крошечная личность. Все устройство занимало куб со стороной чуть больше двух футов каждая.
Лорд Джеггед зевнул, и на мгновение его лицо исчезло в воротнике.
— Да, под конец они мне почти наскучили. Глупые твари. А ты, прекрасный Джерек, что делаешь ты?
![Майкл Муркок - Танцоры на Краю Времени: Хроники Карнелиана [ Чуждое тепло. Пустые земли. Конец всех времен]](/uploads/posts/books/75413/75413.jpg)
