Роберт Силверберг - Рожденный с мертвецами
В теплом, душноватом воздухе сгущался и запускал осторожные щупальца в окно такси клубок экзотических ароматов. Не только неизбежная гвоздика, но и более деликатные запахи: по всей вероятности, гибискус, франжипани, джакаранда и бугенвиллея. Сезон дождей мог начаться в любую минуту.
По обеим сторонам дороги тянулись плотные стены зеленых пальм, среди которых попадались лачуги под жестяными крышами; за пальмами темнели непроницаемые таинственные заросли. Как обычно в тропиках, дорогу считали своей собственностью куры, козы, голые детишки и сморщенные беззубые старухи. Они стояли, бродили и бегали, не беспокоясь о том, что какое-то такси покушается на их преимущественные права.
Оставив позади невысокие холмы, машина приближалась к мысу, на котором стоит город Занзибар. Казалось, что температура растет с каждой минутой: влажная духота сжимала остров в кулаке.
— Вот и море, — сказал водитель. Его хрипловатый покровительственный голос резал слух.
За ослепительно белым песком блестел, как стекло, голубой океан. Ловя косыми парусами легкий бриз, из гавани выходили арабские доу[4].
— Посмотрите в ту сторону…
Огромная, сияющая белизной деревянная постройка в четыре этажа: свадебный торт из длинных веранд за чугунными перилами, увенчанный высоким куполом. В голове Сибиллы, узнавшей дворец, с некоторым опережением зазвучал голос водителя:
— Бейт-аль-Аджаиб, Дом чудес — бывшая резиденция правительства. Здесь давали роскошные банкеты, где султан принимал выдающихся и знатных людей со всей Африки. Рядом старый дворец султана, теперь Народный дворец. Не желаете посетить Дом чудес? Там открыто: сейчас остановимся, и я вас провожу.
— Не сейчас, — ответила Сибилла негромко, — Мы здесь надолго и никуда не торопимся.
— Вот как? Обычно сюда на день приезжают.
— Неделю пробудем, а то и больше: я приехала изучать историю вашего острова. В Бейт-аль-Аджаиб я собираюсь обязательно, но не сегодня.
— Не сегодня? Прекрасно. Вызывайте, и я отвезу вас куда угодно. Спросите Ибуни!
Показав в улыбке ослепительные зубы, Ибуни лихо развернул такси. Через пару секунд машина погрузилась в лабиринт кривых переулков Каменного города — старинного арабского квартала Занзибара.
Белые каменные дома смотрели слепыми фасадами на тихие улицы. Узенькие окошки были прикрыты ставнями, двери — знаменитые резные деревянные двери Каменного города, утыканные шляпками медных гвоздей, богато инкрустированные, настоящие шедевры арабского искусства — заперты, как будто давно не открывались. Узкие витрины небогатых лавок покрывала пыль. Вывески выцвели до такой степени, что Сибилла их с трудом разбирала: «Универмаг Премчанда», «Сувениры Монджи», «Торговый центр Братства Абдаллы», «Базар Монталь».
Арабы давно покинули Занзибар, как и большинство индийцев, хотя последние, по слухам, понемногу возвращались. Навстречу такси, колесившему по улочкам Каменного города, иногда попадались длинные черные лимузины (вероятно, советского или китайского производства): за рулем шофер в униформе, важный и сосредоточенный темнокожий человек в белых одеждах на заднем сиденье. Члены законодательного собрания едут на заседание государственного совета, решила про себя Сибилла. Других автомобилей не было, да и пешеходов немного: редкие женщины в черном с ног до головы спешили в одиночку по своим делам. В Каменном городе жизнь не кипела, как в провинции; обитель призраков и отличное место для покойника в отпуске. Усмехнувшись про себя, Сибилла глянула на Захариаса, который кивнул и улыбнулся в ответ, будто читал ее мысли. Для общения мертвецам почти не нужны слова.
Дорога до отеля казалась бесконечной и запутанной до невозможности. Водитель останавливался у разных лавок и магазинчиков, интересуясь, не желают ли пассажиры купить латунный сундучок, медный кувшин, серебряную побрякушку или китайскую золотую цепь. Несмотря на неизменные вежливые отказы Сибиллы, он продолжал указывать лавки и базары, рассказывал о высоком качестве товара и умеренных ценах. Понемногу Сибилла привыкла к Каменному городу, стала замечать, что на некоторых улицах они уже побывали. Само собой: лавочники приплачивают водителю, чтобы он возил к ним клиентов.
Сибилла попросила поскорее доставить их в отель, но водитель не унимался, расхваливая слоновую кость и кружева. Она повторила просьбу твердо, но без раздражения и подумала, что Хорхе мог бы ею гордиться. В свое время вспыльчивый темперамент часто мешал ей жить. Что именно ее изменило, Сибилла сказать не могла: то ли обмен веществ после воскрешения стал другим, то ли отец-поводырь в «ледяном доме» повлиял. А может, тому, у кого впереди вечность, некуда спешить?
— Ваш отель, — сообщил наконец Ибуни, указывая на старинный арабский особняк с высокими арками, многочисленными балкончиками и темными вестибюлями, где потолочные вентиляторы лениво перемешивали спертый воздух.
Сибиллу и Захариаса разместили в обширном номере на третьем этаже с окнами во внутренний дворик, где густо росли пальмы, киноварные и капковые деревья, пойнсиана и агафантус.
Мортимер, Гракх и Нерита давно прибыли на другом такси и поселились этажом ниже.
— Я приму ванну, — сказала Сибилла. — Пойдешь в бар?
— Скорее всего, — ответил Захариас, выходя из номера.
Быстро сбросив влажную от пота одежду, Сибилла прошла в ванную. Византийское чудо, а не комната: цветные изразцы и гигантская желтая ванна на бронзовых львиных лапах с зажатыми в когтях шарами. Когда Сибилла повернула кран, тонкой струйкой полилась тепловатая вода. Улыбнувшись, она глянула в высокое овальное зеркало. В доме, где воскрешают мертвецов, было похожее. Когда она пробудилась от смертного сна утром, пятеро или шестеро мертвецов прошли в ее комнату, чтобы поздравить с успешным преодолением границы. Деликатно и церемонно они сняли с нее простыню и поднесли большое зеркало — посмотреть на себя в первый раз. Ни смерть, ни воскресение нисколько не повредили телу Сибиллы. Узкая талия, высокая грудь, все как раньше. Нет, пожалуй, еще моложе и свежее. Переход через ужасную пропасть пошел ей на пользу.
— Вы прекрасны!
Это Пабло. Его имя, как и имена остальных, Сибилла узнает позднее.
— Просто гора с плеч! Я боялась, что проснусь старой развалиной.
— Это невозможно, — ответил Пабло.
— Никогда! — подхватила Нерита.
— Но ведь мертвые старятся?
— Да, как и живые, но не так…
— Не так быстро?
— Далеко не так быстро. И по-другому. Все биологические процессы, кроме деятельности мозга, резко замедляются. А мозг становится активнее.
