Ларри Нивен - Раммер
Для чего они предназначены?
Странно, что такой вопрос до сих пор не приходил ему в голову.
Он знал, что собой представляли и где располагались эти тяжелые короткие цилиндры, каждый весом с систему жизнеобеспечения, всего десять штук. Ему была известна их масса…
Он знал, как устроена система их крепления и мог легко и быстро устранить вышедшие из строя зажимы при любых, самых экстренных условиях. Он догадывался, куда отправятся эти зонды, но не знал наверняка… пока не знал. То же самое можно было сказать и о самом корабле, в котором ему предстояло лететь. Ему лишь была известна конструкция корабля — сеятеля жизни, но совершенно ничего о других типах прямоточных воздушно-реактивных двигателей, которыми были оснащены корабли, выводившие людей и грузы на орбиту других планет и в околоземное пространство. Ему только дали понять, что запуск осуществится с помощью линейного ускорителя, расположенного на Луне. Он видел этот ускоритель — триста пятьдесят километров колец, поставленных друг на друга на ровной поверхности высохшего моря. Он мог устранить любые неполадки при запуске… и это все, что он знал о Луне, лунных установках и ее завоевании, если, конечно, не считать то, что он видел на экране телевизора двести лет тому назад.
Интересно, какая там жизнь? За две недели после прибытия в новый мир (или пробуждения, а может, воскрешения?) он видел только четыре помещения с двумя крышами, да где-то далеко внизу промелькнул фантастический городской пейзаж, когда он шел по узкому мостику. Этот чертов Пирс ничего не хочет говорить. Что же все-таки там произошло за двести лет?
А взять этих мужчин и женщин, спящих вокруг него. Кто они такие? Почему оказались здесь? Такие же, как и он, оживленные или современники тех, кто живет там, внизу?..
Корбетт возводил дома и здания в разных уголках планеты, но никогда не подходил к своей работе механически. Прежде чем отправиться в ту или иную страну, он изучал ее язык и обычаи. Но теперь он оказался в такой ситуации, когда не знал, с чего начать. Это был тупик.
Вот бы найти человека, с которым можно поговорить по душам!
Обучение шло невероятными темпами. Он поглощал такие колоссальные объемы информации, что даже не мог определить их рамки. Вместе с тем государство учило его только тому, что ему полагалось знать и не больше. Каждая единица информации была строго определена.
РАММЕР.
У государства был свой расчет. Это и понятно. Ведь он отправляется в путешествие на несколько столетий. С какой стати государству учить его всему тому, чего им удалось достичь в области техники, обычаев, географии? Это вызовет только лишние негативные эффекты, когда он вернется, если, конечно, вернется… а почему, собственно говоря, правительство он принимает за государство? Ему ничего не известно о его власти. И почему он считает его всемогущим?
Скорее всего дело в РНК-подготовке. Обучение ведется на подсознательном уровне, чтобы он меньше рассуждал.
Что же они собираются с ним сделать?
Он потерял свой мир, и этот окажется для него потерянным.
По словам Пирса, у осужденного преступника четыре раза стирали индивидуальность.
И вот теперь с каждой каплей раствора РНК государство лишало его всего того, о чем он когда-то мечтал, превращая его в раммера.
Осталось ли у него что-то свое?
К радости Корбетта, чувствовавшего себя не в своей тарелке, Пирс не появился утром на занятиях. Как обычно, он жадно проглотил еду, потом вернулся в барак и, забравшись на койку, мгновенно заснул.На следующее утро, оторвавшись от экрана, Корбетт заметил, что Пирс наблюдает за ним. Он заморгал, встряхнул головой, стараясь освободиться от массы данных, связанных с управлением системой ориентации, которая отводила плазменный поток из бортовой термоядерной установки, служившей также источником аварийного электропитания, и спросил:
— Пирс, что из себя представляет биологический зонд?
— Я предполагал, что тебя ввели в курс дела. Ты знаешь, что делать с ним, так?
— Да. Методика в общих чертах была указана два дня назад. Я должен буду притормозить в определенных системах, выключить поля, сбросить груз и снова набрать скорость.
— Ты не должен их направлять сам?
— Нет. Мне кажется, они самонаводящиеся. От меня требуется только задать им определенную относительную скорость.
— Удивительно… Должно быть, дальше все происходит автоматически, — Пирс покачал головой. — Даже не верится. Так вот, Корбетт, эти зонды сами отыщут планеты с разреженной атмосферой, в этой части Галактики их много, и в других, наверное, тоже… В ваше время, кажется, знали об этом.
— И для чего они предназначаются?
— В них находятся бактерии, которые должны будут обогатить кислородом планеты, как, например, на Земле это сделали некоторые бактерии миллионы и миллионы лет назад, — контролер едва улыбнулся. Его небольшой узкий рот не был приспособлен для выражения каких-либо сильных эмоций. — Ты — часть большого проекта, Корбетт.
— О Господи! И на долго он рассчитан?
— По нашим подсчетам на пятьдесят тысяч лет, разумеется, точно никто не знает.
— Пятьдесят тысяч лет?! О Господи! Неужели вы думаете, что государство продержится так долго?
— Тебя это не касается, Корбетт. Хотя… — Пирс на секунду задумался, — меня уже не будет в живых. Думаю, что и государство перестанет существовать, но человеческий род продолжится. В один прекрасный день на этих планетах появятся люди. И ты окажешься причастным к этому, Корбетт. Ты несешь людям бессмертие, и за это стоит отдать жизнь. Запомни, ты часть грандиозного проекта!
Он испытующе взглянул на Корбетта.
Корбетт сидел, глубоко задумавшись, и поглаживал нос. Наконец он спросил:
— А как там?
— Ты про звезды? Они…
— Нет, нет. Город. Я замечаю его дважды в день: кубистические здания со странными сооружениями на уровне улиц…
— Забудь это, Корбетт. Ты не должен ничего знать о Селердоре. К твоему прилету он совершенно изменится.
— Понимаю… понимаю… Но страшно хочется увидеть его, хотя бы краем глаза. Ведь я могу умереть и…
Корбетт замер на полуслове. Он замечал и раньше этот пристальный взгляд, хотя еще ни разу не видел Пирса рассерженным.
Когда Пирс ответил, его голос был ровным и по обыкновению бесстрастным:
— У нас не бюро путешествий.
— Вы тоже так думали бы, окажись на моем месте. Любопытство свойственно людям.
— При условии что мне это было бы интересно. Однако на вашем месте я определенно не стал бы настаивать на этом. Корбетт, о чем ты думал, когда решил отправиться в будущее? Ты считал, что государство тебе будет чем-то обязано? Дело обстоит как раз наоборот, и пора бы понять это.
