Джеймс Свэллоу - Снежная леди
Она отвернулась, и сердце Яна упало. Он мог прочитать мысли по её лицу.
Ян продолжил:
– Я знаю, у тебя есть вопросы о потерянной памяти. Я понимаю. Но здесь у нас есть нечто уникальное. У исчезновения твоего прошлого может быть серьёзная причина! Это как если бы нам обоим была дана чистая страница, чтобы начать всё снова – ты со своей жизнью, я со своим творчеством… – Он сжал её руку, и слова пришли сами собой. – Я люблю тебя, Либусса. Я осознал это в тот момент, как впервые увидел тебя.
– Ян, я не знаю…
Он прервал её одним своим взглядом.
– Тебе не обязательно говорить что-то. Я не прошу ответных чувств, но я хочу, чтобы ты знала что я чувствую.
Такси качнулось, останавливаясь, и дверь открылась, впуская холод.
– Я не хочу потерять тебя. – Сказал он ей, и когда она кивнула в ответ, несколько мгновений спустя, слёзы блеснули в уголках её глаз.
Она спала, а он рисовал её.
Он должен был работать над новой картиной, над контрастом светотени в работе под названием «Адский Огонь», но Либусса оставалась объектом, к которому он всегда возвращался, её бесчисленные портреты и этюды были развешаны по всей его студии немым подтверждением этому. В течение дня, когда она говорила что-нибудь, каждое её слово, казалось, зажигало в нём новую идею. Но по ночам, Ян возвращался к тому, что связало их впервые, рисуя её.
Она пробормотала что-то и повернулась под одеялом. Ян подвинулся вперёд на краешек стула, и прошептал:
– Либусса?
Девушка не ответила, она тихо дышала. Ян остановился и отложил карандаш. Он придвинулся ближе к ней, и облизал губы. Скажи это, командовал голос в его голове, скажи. Имя срывалось с его губ, но он крепко сжимал рот. Он не хотел знать этого, если это была правда, он не хотел оставлять даже шанса. Но если он никогда не скажет, то всегда будет сомневаться, и странные появления того человека будут продолжаться снова и снова. Он должен быть уверен.
Ян сделал осторожный вдох.
– Чарли?
Она повернулась к нему, всё ещё в глубоком сне.
– Доктор? – невнятно пробормотала она. – Где мы?
В следующее мгновение Ян обнаружил себя в ванной, стоящим над раковиной, дрожащим всем телом. Он не мог заставить себя посмотреть в зеркало.
– Нет, – сказал он вслух. – Нет. Я не позволю. Она моя.
Неделю спустя он пересёкся с Мари в «Воробье». Она направилась сразу к его столику, а он знал, что прийти в паб было ошибкой. Он надеялся, что в течение дня здесь не будет никого, кто его знает, что он сможет успокоиться и найти время, чтобы подумать – но в этот раз удача оставила его.
Мари тяжело опустилась рядом, не снимая ни массивного пальто, ни шляпки. Она даже не стянула перчатки, сжав в руках дымящийся стакан горячего чая. Её щёки были красными от холода; даже здесь, в Воробье, обогреватели трудились изо всех сил, делая это место жизнепригодным.
– Не видел как ты вошла, – сказал Ян.
Мари указала пальцем в окна, каждое из которых покрылось такой корочкой льда, что улица снаружи выглядела пятном размытых форм и цветов.
– Там невозможно различить что-либо, кроме пара, который висит над твоим лицом. – Она сделала глоток чая. – Тебя в последнее время не видно.
– Занят, – он подвинул свою чашку.
– И Либусса. Где ты прячешь её?
Ян яростно встряхнул головой.
– Я не прячу её! На что ты намекаешь?
– Это просто фигура речи, Ян, – нахмурилась Мари. – Вся эта холодрыга… не удивительно, что я не видела её уже…
Ян уставился в стол.
– Она всё ещё не знает кто она и откуда. Я думал тогда, что для неё будет небезопасно бродить по городу в середине зимы.
Мари криво усмехнулась.
– Так ты всё же прячешь её, да? Думаю, она этому не особо рада.
– Я не держу её в заключении! – горячо ответил он. – Либусса свободно может… Может…
– Уйти? – закончила Мари. – И если она захочет, ты позволишь ей? Я видела как ты смотришь на неё. Девушки не из стекла сделаны, знаешь ли. Она не такая хрупкая как ты думаешь.
Ян бросил на неё беглый взгляд.
– Не думай будто твои отношения с женщинами имеют хоть какое-то сравнение с моими! – сказал он, и сразу же пожалел об этом, но было уже поздно.
– О! – Мари откинулась назад в своём кресле. – Понятно. Ну, извини. Я думала, что забочусь о своём друге. Пожалуй, мне лучше уйти.
– Нет, – вздохнул Ян. – Пожалуйста, не надо. Прости. Просто… всё, что происходит в последнее время, очень смущает меня…
– Смущает, – повторила Мари с ноткой строгости. – Ты более успешен, чем когда-либо был, живёшь в тёплой квартире с девушкой, которая заботится о тебе, и тебя это смущает! Любой из нас был бы счастлив оказаться на твоём месте!
– Но я не счастлив! – ответил он. – И она тоже. Всё это ложь, Мари. Всё как будто сделано из бумаги, осталось только спичку поднести.
– О чём ты говоришь?
Ян внимательно рассматривал трещину в столе.
– Я думаю, что знаю кто такая Либусса, но я ужасно боюсь, что если расскажу ей, она покинет меня и никогда не вернётся.
Мари молчала некоторое время – выражения сочувствия и гнева сменяли друг друга на её лице. Наконец, она составила размеренный ответ:
– Ты любишь её, Ян? Честно и правдиво, а не по какой-то прихоти?
– У меня в этом нет сомнений.
Она посмотрела ему в глаза.
– Если она перестанет рассказывать тебе все эти истории, если она больше не принесёт тебе идеи для картин, ты всё равно будешь любить её? Если вся твоя популярность развеется без следа, твои чувства к ней останутся прежними?
Он ответил без колебания:
– Да. Как ты можешь спрашивать меня об этом? Я не знаю никого похожего на неё. Она дополняет меня. Она моя муза, дыхание и жизнь моего искусства…
Мари вздохнула.
– Ян, ты мой давний и лучший друг, и я не хочу тебя ранить… Но ты должен знать, что твоё чувство к ней безответно. Пожалуйста, скажи, что ты не настолько слеп…
– Нет. – Он опустил чашку на стол с силой. – Ей нужно время, вот и всё. Чар… – Ян запнулся, нахмурившись своей ошибке. – Либусса могла бы полюбить меня, если бы отпустила своё прошлое.
Но девушка заметила, что он проболтался.
– Это было её настоящее имя, Ян? Как ты его узнал?
Всё-таки он рассказал ей о том человеке, Докторе. Мари подняла брови в молчаливом упрёке, когда он рассказал о странном происшествии со снегом, неизменно об одном и том же человеке, исчезающем из тупиков аллей и запертых комнат. Голос Яна задрожал, когда он закончил свой рассказ:
– Он заберёт её у меня. Я точно знаю.
Мари осушила свой стакан.
– Помнишь, что сказал Кёртис? Правда – первый долг художника. Ты позволил своим страхам сделать тебя лжецом. – Она подвинулась ближе. – Либусса, или Чарли, или кем бы она ни была, ты не можешь её контролировать. Когда она узнает, что ты скрывал это от неё, она тебя возненавидит.
