Вера Камша - Новое тысячелетие
Саня сгорбился над клавиатурой, прикусил нижнюю губу и стал похож на обиженного ребенка. Его длинные худые плацы летали над кнопками, как будто инженер-пилот играл на рояле сложную пьесу. Но он не играл. Он искал ошибку. Маленькую ошибку, грозившую обернуться крупными неприятностями.
Капитан вывел на экран расчет вероятного курса. Тот курс, что они получили от станции, вел в черную пустоту за Луной. Такого просто быть не могло, и все же… Ефимову вдруг вспомнилось, что прошло уже года два с той поры, когда он пользовался ручным управлением. В горле стало сухо, и захотелось глотнуть ледяного чая. «Ручное управление… Какого черта? Корабль — это не кар, на нем не развернешься и не полетишь домой. Это скорее камень, пущенный из пращи и только чуть меняющий курс в полете. На ручнике можно только пристыковаться к заводу, но вести корабль… Как? По компасу?»
— Саня! Ну, что там?
— С пакетами порядок. Все чисто. Просто сами координаты не верны. Это бред какой-то! Так не бывает. Там же сплошная автоматика, цифры все время проверяются, курс непрерывно вычисляется и корректируется.
Капитан глубоко вздохнул, досчитал до десяти и только потом протянул руку и осторожно, даже нежно, коснулся плеча пилота.
— Саня, послушай эфир. Мы же в зоне связи? У тебя наверняка уже почта качается. Пробегись по каналам Единой Сети, посмотри, что там происходит. Может, достучишься до знакомых, ведь у вас там клуб по интересам, да?
— Уже, — процедил пилот. — Пытаюсь. Дикие помехи, никак не могу пробиться на общие каналы. Околоземные сети забиты. Такое впечатление, что они перегружены. Кто-то гонит по ним безумное количество информации. Да еще эти помехи… Причем источник здесь, недалеко. Прямо по курсу.
— По курсу, — задумчиво повторил капитан. — Ой, как мне это не нравится…
— Есть! — крикнул Саня. — Пробился! Поймал новостной канал, спасибо ребятам.
— Ну, что там? Чего молчишь?
— Павел Павлович, — отозвался пилот, отрываясь от экрана. — Вам лучше самому посмотреть.
Капитан встал с кресла, перегнулся через плечо пилота и впился взглядом в экран.
Орбита Луны. Станция «Кокоро». Владелец неизвестен. Номер реестра космофлота неизвестенВ рубке управления станцией горела лишь одна лампа — над простым офисным столом из черного пластика. Он стоял в центре зала, но на нем не было ничего, кроме белого листа бумаги, канцелярского ножа и россыпи скрепок. Необходимый минимум для ритуала работы, вот и все. Свет лампы освещал только стол, и казалось, что он левитирует в абсолютной пустоте космоса. И лишь робкие огоньки на стенах говорили о том, что станция работает.
За столом сидел Кадзуми — худой как щепка японец с аккуратно уложенными волосами, черными как крыло ворона, и чисто выбритыми щеками. Традиционный черный костюм, белая рубашка и черный галстук выглядели идеально, словно только что доставлены от модельера. Так нужно, ведь Кадзуми работал, и форменная одежда настраивала его на деловой лад. Чистый лист бумаги, ожидающий традиционно рукописного отчета об успешном завершении работ, удобно устроился между руками.
Японец сидел спокойно. Держа спину ровно, как на званном приеме, он смотрел на белый лист и не моргал. Оставался полностью неподвижным, как каменное изваяние. Казалось даже — не дышал. Вокруг него разливалась абсолютная тьма, и можно было подумать, что во всем мире больше нет ничего, кроме этого стола и человека, сидящего за ним. Так нужно. Кадзуми чувствовал себя центром мира. Он знал, что есть только его готовое ко всему сознание, чистое и пустое, как лист лежащий перед ним. А дальше — темнота. Темнота до самых стен станции и дальше. Темнота, пустота, тишина…
— Доклад!
Тонкий девичий голос пришел из пустоты, заставив дрогнуть брови Кадзуми. Его губы приоткрылись — чуть-чуть, не больше чем необходимо, чтобы произнести:
— Миноку. Доложить.
С потолка ударил луч зеленого света и застыл перед столом, как прозрачная колонна. В зеленом сиянии появилась хрупкая фигурка.
Это оказалась мультяшка, рисунок. Девочка с огромными синими глазами, одетая в темно-синий пиджачок и очень короткую плиссированную юбку. На ногах у нее красовались белоснежные гольфы, причем правый чуть сполз, превратившись в гармошку.
Симпатичное личико, нарисованное в лучших традициях аниме, украшали огромные круглые очки в тонкой оправе. На них игриво спадала темно-каштановая челка. Острый аккуратный носик делал лицо похожим на мордочку лисицы. К груди она прижимала большую кожаную папку. Заметив, что Кадзуми кивнул, девочка распахнула папку и звонким голоском начала читать:
— Поражение Северной Америки — пятьдесят процентов от запланированного. Западной Европы — семьдесят процентов. Латинской Америки — тридцать процентов. Восточная Европа, Китай — пятнадцать процентов. Африка — два процента. Объекты приземелья, ближний космос — двадцать процентов.
— Фильтрующие системы? — резко бросил Кадзуми.
— Системами безопасности отфильтровано десять процентов нашего трафика. Задействовано девяносто дополнительных нелегальных каналов Единой Сети для продолжения трансляции.
— Прогноз потерь трафика?
— До пятнадцати процентов на данный момент. Системы безопасности Америк и Евразии уже не справляются с фильтрацией наших информационных потоков, но их системы управления еще продолжают функционировать. С ростом процента поражения, процент защиты будет падать.
— Прогноз итогового поражения?
— Восемьдесят процентов от запланированного.
— Почему так мало, — Кадзуми сдвинул брови. — Причина сбоя?
— Минимальное поражение арабского региона.
— Это входило в первоначальный прогноз. Что еще?
— Славянская Федерация и Россия пока плохо поддаются воздействию трансляции. Индивидуумы заглушают импульсы суицида большими дозами алкоголя.
— Варвары, — процедил Кадзуми. — Почему это не учтено в прогнозе?
— Страница двести шестнадцатая, второй график. Рассчитано, что по мере увеличения воздействия, доза алкоголя будет расти и в результате приведет к летальному исходу.
Папка в руках девочки замерцала и превратилась в экран. По нему столбцами поползи светящиеся зеленые иероглифы и волнистые линии графиков. Кадзуми выхватил взглядом из сияющей мешанины необходимую информацию и моргнул. Папка захлопнулась.
— Хорошо. Продолжай работу, — выдохнул японец и прикрыл глаза.
Колонна из зеленого света дрогнула и беззвучно растаяла вместе с мультяшкой. Темнота хлынула к столу, разбилась о свет лампы и расползлась по углам рубки. Вновь во всем мире остался только простой стол, чистый лист бумаги и черный форменный костюм. Кадзуми сидел с закрытыми глазами и не думал ни о чем. Его сознание вновь стало пустым и ровным, как поверхность пруда, в котором отражается Луна. Он работал. Он был готов ко всему.
