Ирина Звягина - Убить змею
Но Квинт, ставший его инструментом, воспротивился. В какой-то момент он пожелал внести в картину изменения вопреки тому, кто вдохновил его на это произведение. И потому погиб.
— Но как Змей мог убить Квинта? Где море и где космолет? Мы же на высоте нескольких тысяч метров над уровнем.
Капитан вздохнул.
— Не знаю как. Одно бесспорно — влияние Змея охватывает континент, значит, волны могли дойти и на эти самые тысячи метров сюда.
— Да, но ни я, ни вы, никто больше их не почувствовал!
— Не факт, — оборвал капитан. — И хватит болтать, у нас еще есть работа.
«Аполлон» второй день методично нарезал круги вокруг Скифии, словно наматывал на клубок невидимую нить. За пультом управления каждые два часа, а то и чаще, сменялся дежурный. И только капитан, пожирая лошадиные дозы энергетика, никуда не уходил. Малейшая жалоба на недомогание — и он прогонял дежурного и заменял его следующим.
А задание было у всех одно: составить максимально подробную карту морских просторов планеты. И опостылевшее до рвотного рефлекса сканирование глубин. Чусовитину уже стало казаться, что он с закрытыми глазами смог бы провести парусник от западной оконечности Южного материка через два архипелага, пролив, обогнуть опасный Заячий остров, сманеврировать между коралловыми рифами, преодолеть два подводных течения и привести судно в самый восточный фьорд Севера. Уже были измерены и обозначены все впадины, вершины, гроты — каждый хоть сколько-нибудь опасный метр скифских морей. «Аполлон» заходил уже, наверное, на тысячный свой виток, когда капитан, наконец, скомандовал собрать экипаж в кают-компании.
На всеобщее обозрение он вывесил карту моря, где посреди бескрайних вод торчал, как одинокий зуб во рту младенца, остров, лишенный и растительности, и даже птичьих гнездовий.
— Итак. Я пригласил вас всех с тем, чтобы сообщить вам.
— Что к нам едет ревизор? — попытался сострить кто-то.
— Отставить. Здесь, похоже, еще не все уразумели, с кем мы имеем дело. Ревизор ваш нервно курит в уголке, потому что никакой, даже самый строгий проверяющий не сотворит с вами того, что эта гадина сделала с целой расой.
Примолкли.
— Ставлю совершенно четкую задачу: уничтожить Змея. Для этого подготовить аннигилятор и ионную пушку. Остров обстреливать по периметру с таким расчетом, чтобы вот с этой стороны часть побережья обрушилась в воду. Сразу же после этого на остров транспортируется взвод Лихонина. Скафандры высшей защиты, кеонники — не мне вас учить. Ваша задача: непрерывно обстреливать Змея, чтобы батискаф, которым будет управлять второй пилот Чусовитин, смог занять его убежище. Предупреждаю о том, что Змей силен, атаки могут представлять угрозу для жизни, поэтому сигнальные маяки не отключать. Когда «Аполлон» получит от батискафа подтверждение выполненной задачи, Змей будет атакован с неба и десант сможет транспортироваться на борт.
Капитан помолчал и продолжил:
— Стрелять только на поражение. Никаких предупредительных в воздух, отпугивающих или прочих шумовых эффектов. Есть вопросы? Нет? А сейчас разойтись и всем спать не менее девяти часов. Это приказ! Отбой.
На следующий день заговорили пушки «Аполлона». Море вскипело от рушащихся камней, словно взбеленился живой организм. На остров был высажен взвод Лихонина, и едва последний из десанта ступил на берег, как из воды поднялось оно.
Огромная драконья голова, в пасти которой запросто уместился бы подросток, злобно оскаленные клыки, подобные не кинжалам даже, а обоюдоострым палашам. И взгляд, от которого сердце падало куда-то в мочевой пузырь и норовило вытечь наружу. Парни, перекрикивая друг друга от навалившегося ужаса и от сознания того, что отступать некуда, палили в чудовище изо всех стволов. Змей будто не ощущал выстрелов, их отражал панцирь. Он, явно наслаждаясь произведенным эффектом, принялся раскачивать головой из стороны в сторону, как бы прицеливаясь или выбирая первую жертву. Затем резко атаковал десантников мощным выпадом. Трое или четверо рухнули в море, многие потеряли равновесие. Нет, он никого не сожрал, но, словно упиваясь сознанием собственной мощи, вновь принялся качать головой, развевая мокрую гриву.
— Чусовитин, ты там еще не уснул? Ты какого хрена еще ждешь? — орал в микрофон капитан, транспортируя десантников из моря обратно на остров. — У лихонинцев зарядов скоро не останется. Ты его логово нашел?
— Нашел! — наконец радостно выкрикнул второй пилот. — Нашел!
— Отлично, заводи судно внутрь и встречай, как положено, боюсь, что среди наших уже есть потери.
— Есть!
Через пять бесконечных минут «Аполлон» смог с чистой совестью забрать тех, кто еще сопротивлялся атакам морского монстра. И едва последний из взвода обессиленно упал с транспортной ленты, корвет включил аннигилятор. Яркий синий луч с небес вонзился в панцирное тело чудовища, которое уже было потрепано кеонными эмиттерами лихонинцев. Змей взвыл так, что лопнули динамики на корвете! И рухнул в море, которое стремительно краснело от его крови.
— Чусовитин! Он наверняка поползет в свою нору, так что встречай! — орал капитан.
Но ультразвук, издаваемый раненым Змеем, уничтожил приемник и на батискафе.
Виктор Чусовитин не слышал командира.
Он слышал нечто иное.
Голос в его мозгу беспрестанно повторял: «Больно… как больно… умираю…»
— Ах, вот ты как заговорил? Надеешься, что я тебя пожалею? А ты жалел Квинта? Или парней-десантуру? Или таких, как Фарнак? К ним у тебя была жалость?
— Добей… больно.
— Да какого же нечистого ты там завис? Стреляй! — хрипел капитан, срывая голос.
Но что-то уже успело произойти со вторым пилотом. Он решительно сбил прицел с ионной пушки.
— Живи, гад. После всего, что ты сделал. Живи, если еще сможешь.
Голос молчал, вздохи становились все глуше, вода все краснее.
И батискаф, беспрепятственно проплыв мимо разрезанного почти надвое тела Змея, поднялся на поверхность океана, подавая корвету сигнал к транспортировке.
— Не велика доблесть раненого врага добивать, брат Бублик, — внушал своему зеленому собеседнику Чусовитин уже на обратном пути на Землю. — Если этот урод вообще выживет, он хорошо запомнит, что люди бывают не так уж и беззащитны. Это во-первых. А во-вторых — не до такой степени и внушаемы. Теперь он раз сто подумает, прежде чем что-то там телепатировать северянам. А что ты думаешь? Ведь их немотивированная агрессия может оказаться направленной не только против южан, верно?
Астронавт был занят не совсем обычным делом. Не слишком-то умело он сажал в цветочный горшок какой-то чахленький лопух. Бублик заинтересованно ерзал рядом и тоже иногда тыкал зеленым когтистым пальцем в горшок, увлечённо бубня. Растение категорически отказывалось стоять прямо и намеревалось каждый раз вывернуться корнями вверх, едва Чусовитин отводил лапку Бублика. Однако непокорный стебель все-таки затрамбовали в горшок, и для надежности Чусовитин даже прибинтовал его к воткнутой палке-подпорке. Астронавт критически посмотрел на свою работу, скривил скептическое выражение лица и пояснил:
