Василий Соловьев - Триста миллионов лет спустя
- Настоящие журналисты не ждут приглашения, - восклицает Алимкулов, целуя руку женщины, - настоящие журналисты угадывают сами, где им надо быть!
И, прицеливаясь на ходу объективом фотоаппарата, он устремляется навстречу Градову и Бахареву, которые выходят из машины.
- О-о, вас подняли с постели, Алексей Павлович! Что за чрезвычайное происшествие?
- Если даже вы не знаете, голубчик, откуда знать мне? - хмуро отзывается старик.
По лестнице спускается академик Забродин.
- Очень рад видеть вас, уважаемый Алексей Павлович, - говорит он, протягивая руку Бахареву. - Как ваше здоровье?
- Прихварываю помаленьку, но в мои годы это неизбежно, - отвечает профессор.
Они жмут друг другу руки, потом отступают на один шаг и церемонно раскланиваются - корректность противников.
- Вы не могли бы уделить мне двух минут? - спрашивает Забродин, поддерживая Бахарева за локоть.
- С удовольствием, уважаемый Федор Платоныч! - расшаркивается Бахарев.
Они сходят по лестнице вниз и направляются в одну из пустынных аллей парка. В тени акаций останавливаются, и Забродин сразу, без обиняков, начинает:
- Время идет, а дело ни с места. Мы упустим выгодное взаимное расположение Земли и Венеры. И тогда экспедицию снова придется отложить...
- Экспедиция имеет смысл только в одном случае: если она посвящена ИЗУЧЕНИЮ ЖИЗНИ НА ВЕНЕРЕ! - отчеканивает Бахарев. - А изучать жизнь планеты, не опускаясь на нее, как предлагаете вы, изучать жизнь сквозь НЕПРОНИЦАЕМЫЙ ОБЛАЧНЫЙ СЛОЙ - НЕВОЗМОЖНО!
- И все же нам с вами необходимо прийти к единому мнению. Договориться, наконец! - терпеливо настаивает Забродин.
- Нам? Договориться?! - изумляется Бахарев. - О чем? О том, что на Венере нет жизни? И вы думаете, она исчезнет, жизнь на Венере, если мы с вами договоримся?.. Да если все человечество "договорится" до такой нелепости, на Венере ничто не переменится.
- Нелепая, трагикомическая ситуация, - с удивлением качает головой Забродин. - Вы всю жизнь отдали подготовке межпланетных перелетов. И теперь, когда время первого вылета в космос пришло, вы, именно вы, Алексей Павлович, оказались главной преградой в этом деле.
- Почему я? Я в меньшинстве. Голосуйте, и ваш проект будет принят.
- Пока мы с вами не придем к единому мнению и не подпишем заключения комиссии... правительство не утвердит никакого проекта! - в сердцах кричит Забродин, потеряв всякую выдержку.
И, может быть, только для того, чтобы досадить ему, Бахарев спокойно, тихо и внятно заключает разговор:
- Ракета должна лететь не ВОКРУГ Венеры, а НА Венеру! Старый профессор поворачивается и быстро уходит.
Большой металлический ящик. Он стоит на красном бархате стола президиума. За столом, кроме президента, только двое - Мажид и Лешка.
Когда последние из прибывших на совещание - Забродин и Бахарев усаживаются в противоположных концах зала, президент поднимается. Он явно взволнован и даже смущен. Он хочет что-то сказать, но раздумывает или не находит нужных слов. Потом молча открывает ящик и вынимает из него сначала... пук грязной ваты... потом глыбу каменного угля.
Участники совещания недоуменно переглядываются.
Президент разъединяет куски угля, из которых сложена глыба, и вынимает... шар - загадочную находку шахтеров. Нервно посмеиваясь, говорит:
- Прошу... поглядеть на этот шарик и... пощупать его руками.
Покрытый черными крапинками шар тускло поблескивает при свете люминесцентных ламп.
Шар передают из рук в руки.
Те, к кому он попадает, выражают на лицах вежливую заинтересованность. С подчеркнутой добросовестностью осматривают шар, гладят его, царапают ногтем, стучат костяшками пальцев и передают дальше. И снова все начинается сначала. Лишь иногда слышится бормотание:
- Шар как шар... Тяжелый... Цельнолитой, вроде ядра...
Когда шар попадает в руки Бахарева, старик "взвешивает" его и недовольно спрашивает:
- Для того нас и вызвали сюда, чтобы шариком играть? Во всяком случае, зачем здесь понадобились астрономы?
Градов переглядывается с президентом, предвкушая эффект, который вызовет разъяснение. Однако президент не спешит удивить аудиторию. Он только говорит:
- Я затрудняюсь сказать заранее, кто окажется здесь нужнее - астрономы, палеонтологи, геологи или представители любой другой науки. Я не знаю, кого больше всех заденет это событие.
- Какое событие? К чему игра в таинственность? - нетерпеливо спрашивает Забродин.
- Товарищ Градов, доложите нам о результатах предварительного исследования шара, - просит президент и садится на свое место.
- Академик Ефремов утверждает, что металл, из которого выплавлен шар, является для него... загадкой. Технология получения такого сплава не известна нашей науке, - так начинает Градов.
Бахарев, который хотел уже было передать шар дальше, вырывает его из очередных рук и прижимает к груди.
- Во всяком случае... металл шара обладает целым рядом свойств невероятных. Например, он абсолютно непроницаем для жестких рентгеновских лучей, непроницаем для ультразвука, не плавится при пяти тысячах градусов... продолжает Градов.
- Позвольте, позвольте! - перебивает Бахарев. - Не торопитесь и начните сначала. Прежде всего: что ЭТО и откуда ОНО взялось?
- Для того мы все здесь и собрались, чтобы СООБЩА ответить на эти вопросы, - смеется президент и обращается к шахтерам: - Кто из вас расскажет, товарищи?
- Могу я, - с готовностью дергается Леша. Но Мажид "осаживает" приятеля.
- Я расскажу, - неторопливо поднимается он.
В просторном помещении секретариата толпятся многочисленные газетчики.
Распахивается дверь, за которой происходило совещание. Выходит президент.
- Магнитофон, кинооператора! Немедленно! - приказывает он и обращается к газетчикам: - Товарищи, нужен только один из вас.
- Значит, я! - тотчас выходит вперед Алимкулов.
Все засмеялись, но возражать не стали.
Вспыхивает "мигалка". Объекты фотоаппаратов направлены в сторону двери, из которой выходят Бахарев с Мажидом. В руках старика шар, который он теперь не хочет отдавать никому. Старый профессор выглядит ошеломленным, помолодевшим и счастливым.
Президент берет под руки Бахарева и Забродина и направляется к выходу.
По улицам города мчится вереница легковых автомашин. И мы слышим голос Бахарева:
- Кажется, что удивительного может произойти в век атомной энергии и счетных машин, в век строительства искусственных спутников Земли и подготовки межпланетных экспедиций? Оказывается, удивительное может случиться и в такой век. Может! Случилось!
Машина президента. На переднем сиденье - президент и Забродин.
На заднем - Бахарев и Алимкулов. Старый профессор вкладывает в руки журналиста шар:
