Евгений Лукин - Я - твой племянник, Родина !
где тоpосы меpцают у мола, где ни членов ЦК комсомола, ни pедактоpов кpупной газеты, где во сне никому не пpиснятся
делегаты двадцатого съезда!
УЛИЦА ХИРОСИМЫ
(на известный мотив)
Тpотуаpы выщеpбились с кpаю, на асфальте - выбоины в pяд. В эту ночь pешили самуpаи посетить pодимый Волгогpад.
Но pазведка чеpтом из шкатулки подняла уснувший гоpодок и пошел утюжить пеpеулки бpоневой асфальтовый каток.
В темноте чеpнее каpакуpта пpоложили паpу автостpад и себя, pодимого, наутpо не узнал pодимый Волгогpад.
Плыл асфальт, на озеpо похожий. Иногда лишь попадался в ем ненаpоком вдавленный пpохожий, потеpявший всяческий объем.
Самуpаи едут на "тойотах" и, свеpкая стеклами очков, все глядят на нас на идиотов, ну а мы - на них на дуpачков.
Пpостывает след от самуpая. В Волгогpаде стих пеpеполох. Никакая нынче вpажья стая не застанет Родину вpасплох!
ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ПОЭМА
***
Тяжелых туч мохнатая ладонь накрыла всю окрестность до пригорка. Дожди, дожди... Деревня - что ЛондОн: не то Биг-Бэн, не то водонапорка...
Ах, ритмы, рифмы, краски и слова! Где вы теперь, скажите Бога ради? Я - педагог. И норма такова: три стопки в день (не водки, а тетрадей)!
В окне - забор, к которому привык. И вот гляжу с нервической улыбкой, как пишет непристойность ученик, причем с орфографической ошибкой.
Понятно все! Встречал я и не раз на партах мат в одном и том же стиле. И пусть не врет, что это - первый класс! Там букву "п" еще не проходили!
Настанет ночь. Я выберусь во двор. Дрожа рукой, пошарю по карману. В кромешной тьме нащупаю забор и угольком исправлю орфограмму...
***
"Итак, начнем! Учебники - открыли... Отдай фонарь! Отдай. Потом верну... Итак! За что Тарас убил Андрия и как нам это Гоголь развернул?
Ответь..." И морды мраморный булыжник всплывает метра на два предо мной. Жует губами. Ничего не слышно. Глаза полны собачьею виной.
На предпоследней парте возглас: "Черви!" и сдавленный ответ: "Иди ты на!.." Длинна девица, словно третья четверть, и столь же безнадежна, как она.
"Ты будешь отвечать?" Молчит - хоть тресни! Окаменела, словно истукан. На предпоследней парте возглас: "Крести!" и звяканье бутылки о стакан...
КОБЫЛА МАЙКА
Видать, Златая дикая Орда ударила в крови подковой дробной. Зачем иначе я ноздрями дрогнул, узрев явленье этого одра?
Зачем, придав литому телу крен, я продробил по балке хищной рысью с одним желаньем: сдвинув шапку рысью, погнать коня на деревянный кремль?..
Взметнуть клинок и броситься вдогон, невидимой камчою приударен... Ах, Майка, друг, зачем я не татарин зачем простой советский педагог?..
ЦЫГАНСКАЯ ЧЕРНОБЫЛЬСКАЯ
Речка моет берега. Что, Алеша, бледен? Не печалься, запрягай на восток поедем.
Кони рвутся, дуги гнут верстовой Россией. Все при мне: гитара, кнут, шапка и дозиметр.
Кто-то там, видать к дождю, как ни караульте, потянул не ту вожжу на центральном пульте.
Кони мчатся все быстрей. На загривках - пена. Вылетают из ноздрей три миллирентгена.
Стой, цыган! Куда цыган гонишь так жестоко? К безопасным берегам Дальнего Востока,
где волна о край земли плещется красиво и виднеется вдали город Хиросима.
ПЕСЕНКА ВПОТЬМАХ
(наивная-наивная)
На ГЭС забастовка, полгоpода тонет в ночи, большие туpбины вpащает вода вхолостую. Бастуют таксисты. Бастуют зубные вpачи. И только обком никогда-никогда не бастует.
Не пpяча обpеза, пpоспектом идет pэкетиp, поскольку менты отказались pаботать вчистую. У pынка бастует последний бесплатный соpтиp. И только обком никогда-никогда не бастует.
А я, многогpешный, пpизнаться, мечтаю об том, что как-нибудь утpом пpочту на воpотах листовку: "Ребята! Свеpшилось! Бастует pодимый обком!" И все остальные немедля пpеpвут забастовку.
Мы выпpавим pубль и наладим кpасивую жизнь, а если обком осчастливит еще месячишком, мы даже постpоим ему небольшой коммунизм, посадим туда и показывать будем детишкам.
ЕСЛИ В ЗОНУ ПРИДЕТ ДЕМОКРАТИЯ
ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ КАЛАШНИКОВ
Поэма
ПРОЛОГ
Когда этАжу то, что нажил, и роюсь в днях, сердит весьма, мерещится одна и та же картина дивного письма: толпа, студентами влекома, топочет в сторону обкома, и кое-где уже смолой выводят радостно: "Долой!" Так, необычен и непрост, пургой бумажною листовок взлохматив Астраханский мост, у нас от Рождества Христова год зачинался девяност...
ГЛАВА 1
В каких-то числах января, презренной прозой говоря, был в "Огоньке" оттиснут пасквиль на первого секретаря. А тот, прости ему Всевышний, решил послать журнал туда, откуда все мы с вами вышли, но не вернемся никогда. Центральный орган - в данный орган? Народ не понял и, крича: "Мы им покажем, толстомордым!" рванул на митинг сгоряча. И в кабинете Ильича отчетливо пахнуло моргом.
ГЛАВА 2
Где над фонтаном лепки старой литые бабоньки парят, где оборвался Волгоград ступенчатою Ниагарой меж белоснежных колоннад, собрали митинг. Тротуары продавливались, говорят. Анипка-воин с аппарата просил вниманья, лепеча, что хорошо бы для порядка почтить молчаньем Ильича. Толпа же не могла постичь, который именно Ильич, и, матюгальники раззявив, прервали краткий этот спич штук пятьдесят домохозяек.
ГЛАВА 3
Пришел на митинг демократ. Привел с собой родного брата. Представьте, что у демократа бывает брат-недемократ. Недемократ стоял, судача, а демократ вмешался в гвалт, но тут случилась незадача: решили, будто он прибалт. Никак, бедняги, не прозреем и вечно путаем, спеша, обкомовца с архиереем и с демократом латыша. Толпа надвинулась, дыша, и отшвырнула демократа, и слова, и очков лиша... Неловко вышло. Грубовато...
ГЛАВА 4
Зачем Царицыну театр? На митинг! Массово! Спонтанно! Такие сцены у фонтана, что где ты, дядя-психиатр? Вот некто в пыжике орет о том, что на геройский город реальный наползает голод, а морда шире поперек... А вот какая-то супруга, одна, в отсутствии супруга, хватает с хрустом микрофон и, разевая рот упруго, кричит: "Калашникова - вон!" аж известь сыплется с колонн... Обком! Горком! В отставку! Хором!.. Анипкин, сдвинутый напором упитанно-голодных дам, кричит: "Возьму да и подам!.." Ужо тебе, народный форум!
ГЛАВА 5
Созвали пленум. Дивный пленум, когда в последний свой парад шел волгоградский аппарат... Член переглядывался с членом: неужто вправду всех подряд проводят жилистым коленом?.. И оказалось: да. Подряд. Снуют активные подростки, многострадальный политпрос с утра плакатами оброс, и член бюро на перекрестке стоит, безмолвный, как барбос. И, как положено трибуну, ступает тяжко на трибуну Калашников. Его глаза сокрыты мрачными бровями. Он жуток. Он бурлит кровями. Он весь - как Божия гроза.
ГЛАВА 6 (отменена)
ГЛАВА 7 (отменена же)
ГЛАВА 8
