Глен Кук - Возвращение Дракона-мстителя
- Ты думаешь, капитан уже не тот? - спросил Мика.
- Возможно...
- Взгляни на свою правую руку, - ухмыльнулся Парусинщик. Я взглянул. Рука как рука, с мозолями на указательном и среднем пальцах, которыми я натягивал тетиву.
- Ну?
- Все знают о твоих руках. Если показался корабль, в твоей левой руке окажется лук. Вот он. А в правой руке будет чарка с ромом, потому что Колгрейв всегда перед боем открывает новый бочонок, а Лучник, не осушивший чарку, не Лучник.
Я посмотрел на Мику. Он улыбнулся. Затем я взглянул на свою руку. Она была пуста. Перевел взор на палубу. Ячмень уже выдавал последние порции рома.
Мысль о спиртном ударила меня тараном. Наверное, я даже покачнулся. Мика ухватил меня за плечо.
- Сможешь удержаться, Лучник? Попробуй, может, и ты изменился...
Я махнул рукой Ячменю, чтобы тот не забыл про меня.
- Если и ты изменился, - бубнил Мика, - то, значит, действительно есть шанс.
Почему бы ему не заткнуться, нашел бы себе какое-нибудь занятие! Проклятие богам, до чего мне вдруг захотелось выпить!
И тут я заметил Святошу, короля корабельных алкашей. Человека, который навязывал спасение другим, оставаясь неспособным спасти себя.
У него в руке тоже не было оловянной чарки. Он стоял, перегнувшись через правый фальшборт, и по лицу его было видно, что безумное желание буквально разрывает пьянчугу на части. Но он не пил. И стоял спиной к Ячменю.
- Посмотри на Святошу, - прошептал я.
- Вижу, Лучник. И тебя я тоже вижу. Тут и у меня начались судороги, что напугало меня до полусмерти. Я резко развернулся и перегнулся через фальшборт.
- Он удержится, - задумчиво сказал Мика.
- Этому извращенцу ни за что не вытерпеть дольше меня, - заявил я.
Нос корабля начал медленно опускаться и подниматься. Морская гладь теперь уже походила на самую обыкновенную воду. Наше воскрешение, судя по всему, подходило к концу. О том свидетельствовал и парус над чужим кораблем, что быстро вырастал над горизонтом.
Я еще раз осмотрел лук и стрелы. Так, на всякий случай. Даже если с нами произошли какие-то перемены, то мир вряд ли изменился в лучшую сторону.
6.
Вскоре мы получили ответ на вопрос - изменились ли мы сами? Боги свидетели - еще как! Двухмачтовик нагло встал впритык к нашему борту, а мы все еще не кинулись на абордаж. Не порубили уцелевших моряков и не побросали их акулам. Не поглумились над капитаном и не подпалили судно для потехи. Да что там говорить, мы даже попросту не потопили его. Мы вообще ничего не делали, лишь держали оружие наготове и чего-то ждали.
И Колгрейв не отдавал команд, вот ведь как странно получалось. Я следил за выражением лиц моих товарищей, а они смотрели на капитана. Старик решит судьбу вражеского корабля. Нравится нам или нет, но когда он отдаст приказ, мы начнем свое дело и доведем его до конца.
- Свора боевых псов, - бросил я Мике. - С шипастыми ошейниками. Но тот, кто назовет нас рабами, тоже не ошибется.
Он кивнул.
Однако наш безумный капитан не произнес ни слова. Думаю, это изумило его еще больше, чем нас.
Так корабли дрейфовали, время от времени с сухим треском соприкасаясь бортами. Одетые в странные одежды молчаливые моряки рассматривали нас. А мы глядели на них. Я видел их глаза. Они знали, кто мы такие. Мы чуяли запах их страха.
Но все же они подошла к нам и чего-то ждали. И поэтому страх медленно расплывался по "Дракону-мстителю", словно масляное пятно по воде.
В центре этого корабля возвышалась небольшая надстройка. Мы заметили, как дверь ее распахнулась, оттуда вышли двое, встав по обе стороны.
Следом появилась фигура в алом.
- Баба! Сплюнул Мика и выругался.
У нас не было репутации галантных кавалеров.
- Что за черт... - неуверенно начал я. - Никогда еще не видел лысой женщины. Нет, это не баба, но и не мужик. Это... "оно".
Поразительно синие глаза существа разглядывали нас с брезгливым удивлением. Я догадался, что, в отличие от всех прочих, существо нас не боялось. Оно было уверено в себе, знало свою силу.
И еще мне показалось, что мы его разочаровали. Может, он... оно рассчитывало увидеть злодеев, достойных своей зловещей репутации.
Мне опять захотелось выпить, но еще больше я жаждал вогнать стрелу в лысый череп и погасить синий свет презрительных глаз.
Но лук даже не дрогнул в моей руке.
Мне хватило краткого взгляда в эти зловещие глаза - дольше я не выдержал. В них искрилась невероятная Сила. Стало ясно, что их обладатель - чародей, причем намного сильнее того, кто изгнал нас в мертвый туман в мертвом море.
И еще это существо окружал такой же ореол власти, как и Колгрейва. Они были достойны друг друга.
- Он призвал нас, - прошептал я.
Мика кивнул.
Я тряхнул головой, приводя мысли в порядок, и пальцем проверил, хорошо ли натянута тетива. Мой добрый лук готов отправить смертоносное приветствие.
Но Колгрейв молчал.
Над нами, испуганно вереща, кружили черные птицы. Одна из них сложила крылья и начала падение туда, где стояла фигура в алом.
Чародей выставил перед собой ладонь. Произнес одно короткое слово.
Беззвучная вспышка разметала перья. Они закружились, падая в море и на корабль. В воздухе остро запахло паленым.
Голая птица ударилась о борт "Дракона-мстителя" и с переломанной шеей упала в зеленую воду. Но не утонула.
Дико выглядевшая туша без перьев билась в воде, поднимая пену, а потом на наших глазах превратилась в змееподобное существо. Извиваясь, существо отплыло прочь, поднялось в воздух и умчалось с потрясающей быстротой.
Его крылатые спутники разом вскрикнули и смолкли. Но никуда не улетели, явно намереваясь продолжать свою бессменную вахту. А ведь судьба изменившейся твари подсказала им путь к освобождению!
Существо в красном что-то произнесло.
Раздались команды на непонятном языке. На борт "Дракона-мстителя" полетели абордажные крючья.
Я взглянул на Колгрейва. Лук мой уже был поднят, а стрела лежала на тетиве.
Капитан покачал головой.
- Да, он тоже изменился, - тихо сказал я Мике. - Старик позволяет им взойти на борт.
Между тем Колгрейв отдал какое-то распоряжение Току и Худому Тору. Они спустились на главную палубу, а потом расставили наших людей таким образом, что они смогли бы атаковать пришельцев со всех сторон. Разумно... Но раньше капитан съел бы собственную печень, но не допустил бы чужаков на свой корабль.
Мы ждали.
Атаки не последовало. Один из офицеров перебрался к нам. Он огляделся, быстро оценил ситуацию, и она ему явно не понравилась. И вдруг взглянул на меня.
Мы встретились глазами, и он поежился, отворачиваясь.
Я рассмеялся. Ячмень захихикал, наша команда отозвалась хохотом. Мы не добрячки. Нам очень нравилось пытать пленников.
