Кристофер Пайк - Последний Вампир
Я сажусь прямо перед ним, и он смотрит на меня с удивлением. Я улыбаюсь; выражение моего лица может обезоружить так же, как и насторожить; но он рад меня видеть. Он заказывает мне пиво, и мы болтаем. Я не спрашиваю, женат ли он, хотя это очевидно, и он не касается этой темы. Через некоторое время мы уходим, и он приглашает меня в мотель, хотя меня устроило бы и заднее сиденье его грузовика. Я говорю ему об этом, но он хлопает меня по коленке и качает головой. Он джентльмен, я не убью его.
Пока он раздевает меня, я кусаю его за шею. Он стонет от удовольствия и запрокидывает голову назад; не очень понимая, что я делаю. Он остается в этом положении все время, пока я пью, загипнотизированный ощущением, будто, кончиками ногтей я ласкаю все его тело. Мои ощущения мне хорошо знакомы, как обычно сладки и естественны, также естественны, как и занятия любовью. Но мы не занимаемся сексом. Вместо этого, я прикусываю язык, и капля моей крови падает на его рану, она заживает мгновенно, не оставляя шрама, и я оставляю его отдыхать. Я выпила пол-литра его крови. Он будет хорошо спать, может на следующее утро он проснется с легкой головной болью:
- Забудь, - Шепчу ему на ухо.
Он не запомнит меня. Они редко запоминают.
Следующим утром я сижу на уроке истории мистера Кастро. На мне дорогое платье кремового цвета, подол украшенный вышивкой, заканчивается в двадцати сантиметрах выше колен. У меня очень красивые ноги, и я не прочь похвастать ими. Я распустила свои длинные вьющиеся волосы. На мне нет ни макияжа, ни драгоценностей. Рей Рили сидит справа от меня, и я с интересом изучаю его. Занятия начнутся через три минуты.
Его лицо выражает такую глубину, о которой его отец мог бы только мечтать. У него резной профиль и модно подстриженные вьющиеся темные волосы. Его внутренний характер проступает через его природную красоту, и почти делает из этого насмешку. Он уже больше мужчина, чем мальчик. Это видно в его взгляде, мягком, но проницательном, в молчаливых паузах, когда он обдумывает сказанное преподавателем. Он размышляет, и принимает или отвергает, то что ему говорят, не заботясь о том, что думают другие, он сам за себя. И мне это нравится.
Он разговаривает с девочкой, сидящей справа, ее зовут Пэт, и определенно это его девушка. Она довольно худа, но с улыбкой, которая загорается всякий раз при взгляде на Рея. Она самоуверенна, но не нахальна, просто полна жизни. Ее руки постоянно в движении, часто касаются его. Мне она нравится, и я пытаюсь оценить, станет ли она препятствием, ради нее же самой, я надеюсь, что нет. Честно, я предпочитаю не убивать молодых. Пэт одета просто - блузка и джинсы, вероятно, она не из богатой семьи. А Рей одет со вкусом. Это заставляет меня вспомнить о миллионе, который я предложила его отцу. Рэй не выглядит расстроенным, возможно, его отец часто исчезает на некоторое время.
Я покашливаю, и он смотрит на меня.
- Привет. - Говорит он, - Ты новенькая?
- Да, утром зачислили.- Я протягиваю руку. - Меня зовут Лара Адамс.
- Рэй Рили.
Он пожимает мою руку. У него теплое рукопожатие, его кровь здорова. Я чувствую запах крови через кожу и могу определить наличие серьезных болезней, даже за несколько лет, до того, как они проявятся. Рей продолжает пристально смотреть на меня, и я моргаю длинными ресницами. Позади него Пэт перестает разговаривать с одноклассником и оглядывается.
- Откуда ты? - Спрашивает он.
- Из Колорадо.
- Правда? У тебя небольшой акцент.
Его замечание сильно удивляет меня, потому что я сама спец по акцентам.
- И какой же акцент ты слышишь? - Я спрашиваю, с удивлением.
- Не знаю. Английский, французский - похоже на их смесь.
Долгое время я жила и в Англии и во Франции.
- Я много путешествовала. - Говорю я, - Наверно, это то, что ты слышишь.
- Наверно.
Он указывает жестом.
- Лара, это моя девушка, Пэт МакКвин. Пэт, знакомься, Лара Адамс.
Пэт кивает.
- Привет Лара.
Ее манеры ни в коем случае не оборонительны. Она верит в свою любовь, и
в любовь Рея. Это изменится. Я думаю о компьютере Рили, который оставила в его офисе. Вскоре там объявится полиция и возможно заберет его. Я не забрала комп с собой, так как будет сложно объяснить Рею, откуда он у меня, и убедить его открыть файлы. - Привет Пэт, - говорю я, - приятно познакомиться. - Взаимно, - говорит она, - красивое платье. - Спасибо. Лучше, если бы Рей был один, без нее ему было бы проще наладить отношения со мной. Хотя уверена, что заинтересую Рея. Какой мужчина откажется от того, что я могу предложить. Я поворачиваюсь к Рею. - Что мы будем изучать в этом классе? - Спрашиваю я. - Историю Европы, - говорит он, - на этом уроке будет только общий обзор. Сейчас мы проходим Французскую революцию. Имеешь представление? - Я знала Марию Антуанету лично, - солгала я. Я знаю об Антуанетте, но я никогда не была близка с Французской знатью, они были слишком скучны. Но в день, когда Мария Антуанетта была обезглавлена, я была в толпе. Я затаила дыхание, когда лезвие отсекло ее голову. Гильотина была одним из немногих способов казни, которые меня беспокоили. Несколько раз меня вешали и пару раз распинали, но я справилась с этим. Но если бы я лишилась головы, это был бы конец. Когда революция началась, я была во Франции, но прежде чем она закончилась - уже в Америке. - Она на самом деле сказала "Позвольте им съесть пирожное"? - спросил Рей, думая, что я шучу. - По-моему это сказала ее тетя. В класс вошел учитель, мистер Кастро, жалкий пример современного образования, если оно вообще было. Идя к доске, он улыбается только хорошеньким девочкам. У него привлекательная внешность мужчин, рекламирующих средства для бритья. Я киваю в его сторону. - Что он из себя представляет? Рей пожимает плечами. - Ничего. - Хорошего? Рей рассматривает меня сверху вниз. - Я думаю, ты ему понравишься. - Понятно. Начинается урок. Мистер Кастро представляет меня остальным ученикам, и просит встать и рассказать о себе. Не вставая, я говорю не больше десяти слов. Это выводит его из себя, но он не подает виду. Ах, история, какие иллюзии человечество питает о прошлом. А ученики до посинения спорят о правдивости своих работ, хотя даже события совсем недавней Второй Мировой Войны передаются без каких-либо чувств, потому что чувства, а не события для меня суть истории. Большинство вспоминают Вторую Мировую Войну, как большой поход против возмутительной несправедливости, хотя на самом деле это была непрерывная вереница страданий. Как быстро смертные забывают. Но я не забываю ничего. Даже я, кровожадная тварь, никогда не была свидетельницей действительно справедливой войны. У мистера Кастро нет чувства прошлого. Даже его изложение было не последовательным. Через тридцать минут лекции я умираю со скуки. Яркое солнце немного усыпляет меня. Он ловит меня в тот момент, когда я смотрю в окно. - Мисс Адамс, - говорит он, прерывая мои мечты,- не могли бы вы поделиться своим мнением о французской знати? - Думаю, они были очень знатными. - Говорю я. Мистер Кастро хмурится. - Вы одобряете их обогащение за счет бедняков? Прежде чем ответить, я смотрю на Рея. Думаю, он не заинтересуется обыкновенной девушкой-подростком, и я не имею ни малейшего желания быть такой. Он смотрит на меня, милый мальчик. - И да и нет. - Говорю я. - Я принимаю это. Люди, обладающие властью, всегда ее используют.
