Мэрион Брэдли - Верховная королева (Туманы Авалона - 2)
- Ну же, походи немного со мной, а Меган пока приготовит свивальники для твоего дитяти, - предложила она. Моргейна подняла взгляд: смотрела она точно дикий зверек, что, запутавшись в силках, безропотно ждет, чтобы рука охотника перерезала ему горло.
- Тетя, это надолго?
- Ну, полно, полно, незачем опережать события, - ласково проговорила Моргауза. - Если хочешь, думай, что схватки у тебя длятся уже почти что целый день, так что теперь дело пойдет быстрее. - Но про себя подумала: " Тяжко ей придется; она такая крохотная, и ребенок у нее нежеланный; верно, впереди у нее - долгая, мучительная ночь..."
Но тут Моргауза вспомнила, что гостья обладает Зрением, так что лгать ей бесполезно. Она потрепала племянницу по бледной щеке.
- Ничего, дитя, мы о тебе позаботимся, как должно. С первым ребенком оно всегда непросто - вот ни за что не хотят они покидать уютное гнездышко, - но мы сделаем все, что в наших силах. А кошку в комнату принесли?
- Кошку? Да, кошка здесь, но зачем, тетя?
- Да потому, малышка, что, если тебе доводилось видеть, как кошка котится, ты знаешь: кошки производят на свет малышей, мурлыкая, а не крича от боли, и, может статься, присутствие кошки, которая наслаждается родами, умерит и твою боль, - объяснила Моргауза, поглаживая пушистую зверюшку. Это такая разновидность родильной магии; пожалуй, на Авалоне о ней не знают. Да, теперь можешь присесть: отдохни малость, подержи на коленях кошку. - В течение недолгой передышки Моргейна гладила мягкую шерстку, но вот она опять согнулась вдвое от резкой судороги, Моргауза заставила племянницу встать, и та вновь принялась расхаживать взад-вперед по комнате.
- Пока можешь терпеть, ходи: так оно быстрее получится, - наставляла она.
- Я так устала, так устала... - простонала Моргейна.
"Прежде чем все закончится, ты еще не так устанешь", - подумала про себя Моргауза, но вслух не сказала ничего: лишь подошла и обняла молодую женщину за плечи.
- Вот. Обопрись на меня, дитя...
- Ты так похожа на мою мать... - проговорила Моргейна, прижимаясь к Моргаузе; лицо молодой женщины исказилось, словно она вот-вот заплачет. Ах, если бы мама была здесь... - Моргейна закусила губу, словно сожалея о мгновении слабости, и медленно побрела через битком набитую женщинами комнату: туда-сюда, туда-сюда...
Часы ползли медленно. Кто-то из женщин уснул, но на их место заступили другие; прислужницы по очереди ходили с Моргейной взад-вперед, а та, по мере того как шло время, пугалась и бледнела все больше. Солнце взошло, но повитухи так и не разрешили Моргейне лечь на солому, хотя измученная роженица спотыкалась на каждом шагу и с трудом переставляла ноги. То она говорила, что ей холодно, и куталась в теплый меховой плащ, а то отбрасывала его от себя, жалуясь, что вся горит. Снова и снова ее тошнило и рвало; наконец, в желудке ничего уже не осталось, кроме зеленой желчи; но рвота не прекращалась, хотя женщины поили ее горячими травяными настоями, и Моргейна жадно проглатывала дымящуюся жидкость. Но вскоре снова начиналась рвота, и Моргауза, не сводя с родственницы глаз и обдумывая слова Лота, размышляла про себя: "Какая разница, чего она сделает и чего не сделает... Возможно, Моргейне вообще не суждено пережить этих родов".
Наконец молодая женщина не могла сделать больше ни шагу, и ей разрешили лечь; Моргейна хватала ртом воздух и закусывала губы; приступы боли накатывали все чаще. Моргауза опустилась на колени рядом с нею и взяла ее за руку. Часы шли. Полдень давно минул; спустя какое-то время Моргауза тихо спросила:
- А что, он... ну, отец ребенка... был заметно крупнее тебя? Иногда, когда дитя так долго не появляется на свет, это означает, что ребенок пошел в отца и для матери слишком велик.
"Но кто все-таки отец ребенка?" - гадала про себя Моргауза, как много раз до того. Она видела, как в день коронации Артура племянница смотрела на Ланселета; если Моргейна и впрямь забеременела от него, тогда понятно, отчего Вивиана настолько разъярилась, что бедняжке Моргейне пришлось бежать с Авалона... За все эти месяцы Моргейна ни словом не объяснила причины своего ухода из храма, а про ребенка сказала лишь, что он зачат у костров Белтайна. А ведь Вивиана надышаться не могла на Моргейну; уж, наверное, она не допустила бы, чтобы та обзавелась ребенком от кого попало...
Но если Моргейна, восстав против предначертанной ей судьбы, взяла в возлюбленные Ланселета или соблазнила его, заманив в рощу Белтайна, тогда чему удивляться, если жрице, которую Вивиана, Владычица Озера, избрала в преемницы, пришлось бежать с Авалона.
- Я не видела его лица; он пришел ко мне как Увенчанный Рогами, только и ответила Моргейна. И Моргауза, обладающая малой толикой Зрения, поняла: молодая женщина лжет. Но почему?
Часы шли. Улучив минуту, Моргауза вышла в главный зал, где люди Лота играли в бабки. Лот наблюдал; одна из Моргаузиных прислужниц - та, что помоложе, - устроилась у него на коленях, сам он рассеянно трепал рукою ее грудь. Завидев входящую Моргаузу, девица опасливо подняла глаза и собралась уже слезать, но Моргауза лишь пожала плечами.
- Да сиди уж; среди повитух ты не нужна, а нынешнюю ночь, по крайней мере, я проведу со своей родственницей; некогда мне оспаривать у тебя место в его постели. Вот завтра - дело другое.
Девица потупилась; щеки ее заполыхали алым.
- Как там Моргейна, солнышко? - спросил Лот.
- Плохо, - отозвалась Моргауза. - Я-то рожала куда легче. - И в ярости воскликнула: - Это ты накликал беду на мою родственницу, пожелав, чтобы она умерла родами?
Лот покачал головой:
- В этом королевстве заклятьями и магией владеешь ты, госпожа. А Моргейне я зла не желаю. Господь свидетель, жаль, если хорошенькая женщина пропадает ни за что, ни про что; а Моргейна куда как мила, хотя и языкаста. Хотя это, по чести говоря, у нее семейное, верно, солнышко? Да ведь блюдо только вкуснее, если соли добавить...
Моргауза тепло улыбнулась мужу. Пусть себе Лот развлекается в постели с пригожими девицами (а красотка на коленях - лишь одна из многих), молодая женщина знала, сколь хорошо подходит своему королю.
- Мама, а где Моргейна? - спросил Гарет. - Она обещала, что сегодня вырежет мне еще одного игрушечного рыцаря!
- Моргейне недужится, сыночек. - Моргауза вдохнула поглубже, снова изнывая от беспокойства.
- Скоро она поправится, - заверил сынишку Лот, - и у тебя будет маленький кузен, товарищ для игр. Он станет тебе приемным братом и другом; присловье гласит, что родственные узы сохраняют силу в трех поколениях, а узы приемной семьи - в семи; а поскольку сынок Моргейны связан с тобою и так, и этак, он будет для тебя больше, чем родной брат.
- Другу я порадуюсь, - молвил Гарет. - Агравейн надо мной насмехается и зовет меня глупым, говорит, что для деревянных рыцарей я уже слишком большой!
