Мэрион Брэдли - Верховная королева (Туманы Авалона - 2)
- Думается мне, законным сыновьям от моей королевы побольше сводных братьев не помешает, - добродушно отшутился Лот. - Спина открыта, если брата рядом нет, гласит присловье, а сыновей у меня много... А что, родственница, не возьмешь ли арфу и не сыграешь ли нам?
Моргейна отодвинула от себя остатки пропитанной мясным соком лепешки.
- Уж больно много я съела, чтобы петь, - нахмурилась она и вновь принялась мерить шагами зал, заложив руки за спину. Подошел Гарет и потянул ее за юбку.
- Спой мне, Моргейна, ну, пожалуйста. Спой ту песню про дракона.
- Не сегодня: она слишком длинная, а тебе уже спать пора, - отозвалась молодая женщина, однако послушно подхватила маленькую арфу, что до поры стояла в углу, и присела на скамью. Взяла наугад несколько нот, склонившись над инструментом, настроила одну из струн и заиграла разухабистую солдатскую застольную песню.
Лот и его люди подхватили припев. Эхо хриплых голосов прокатилось под закопченными балками:
Саксы нагрянули полночью,
Все спали, закрыв глаза.
И перебили всех женщин
Ведь саксу милее коза!
- Готов поручиться, не на Авалоне ты эту песню выучила, родственница, - усмехнувшись, заметил Лот. Моргейна встала убрать арфу.
- Спой еще, - взмолился Гарет, но молодая женщина покачала головой.
- Сейчас не могу: дыхания не хватает. - Она поставила арфу в угол, взялась было за прялку, но спустя минуту-две вновь отложила ее в сторону и опять принялась ходить взад-вперед по залу.
- Да что с тобой, девочка? - осведомился Лот. - Ты сегодня вся издергалась, точно медведь в клетке!
- Спина ноет: видать, слишком долго я сидела, - отозвалась она. - Да и от мяса, что тетушка заставила меня проглотить, живот таки разболелся. Моргейна вновь заложила руки за спину - и вдруг согнулась пополам, словно тело ее свела судорога. А в следующий миг молодая женщина потрясенно вскрикнула, и Моргауза, не спускающая с нее глаз, заметила, как непомерно длинная юбка разом потемнела и намокла до колен.
- Ох, Моргейна, да ты обмочилась! - закричал Гарет. - Ты ж уже взрослая, чтобы портить платья: моя нянька меня бы за такое прибила!
- Гарет, замолчи! - резко одернула сына Моргауза и подбежала к племяннице. Та стояла, согнувшись пополам; лицо ее полыхало от изумления и стыда.
- Все в порядке, Моргейна, не бойся, - проговорила она, поддерживая молодую женщину под руку. - Вот здесь больно и здесь тоже? Я так и подумала. У тебя схватки начались, вот и все, ты разве не знала?
Впрочем, откуда девочке знать? Это ее первые роды, а к женским сплетням и пересудам Моргейна никогда не прислушивалась, так что с какой бы стати ей разбираться в приметах и признаках? Похоже, ее сегодня весь день одолевали первые боли. Моргауза позвала Бет и приказала:
- Отведи герцогиню Корнуольскую в женский покой и кликни Меган и Бранвен. И распусти ей волосы: ни на ней самой, ни на ее одежде не должно остаться никаких узлов и завязок. - И, поглаживая волосы Моргейны, добавила: - Что бы мне понять это раньше, когда я тебе косу заплетала... я сейчас тоже приду и посижу с тобой, моя Моргейна.
Моргейна, тяжело опираясь на руку прислужницы, побрела прочь. Королева проводила ее взглядом.
- Пойду побуду с ней, - сказала она мужу. - Это ее первые роды; бедная девочка испугается не на шутку.
- К чему такая спешка? - лениво возразил Лот. - Раз роды первые, стало быть, схватки продлятся всю ночь; успеешь еще подержать ее за руку. - Он благодушно улыбнулся жене. - Скора ты впускать в мир Гавейнова соперника!
- Что ты имеешь в виду? - понизив голос, переспросила Моргауза.
- Да всего лишь то, что Артур и Моргейна родились от одной матери, и ее сын ближе к трону, чем наш.
- Артур молод, - холодно отрезала Моргауза, - он еще дюжиной сыновей обзаведется, ты и глазом моргнуть не успеешь. С чего ты взял, что ему так уж необходим наследник?
- Судьба обманчива, - пожал плечами Лот. - В бою Артур неуязвим - не сомневаюсь, что Владычица Озера и тут руку приложила, чтоб ей пусто было, а Гавейн беззаветно предан своему королю. Но может случиться и так, что удача от Артура отвернется, и ежели такой день и впрямь настанет, хотелось бы мне быть уверенным, что ближе всех к трону стоит наш Гавейн. Моргауза, подумай хорошенько; с младенцами никогда не знаешь наверняка, выживет он или нет. Пожалуй, тебе стоило бы помолиться Богине, чтобы новорожденный герцог Корнуольский так и не вдохнул ни разу.
- По-твоему, я могу так поступить с Моргейной? Она мне все равно что дочь!
Лот ласково ущипнул жену за подбородок.
- Ты, Моргауза, - любящая мать, и я тому весьма рад. Но очень сомневаюсь, что Моргейне так уж хочется качать на руках младенца. Сдается мне, я слышал, как она жалела о том, что не изгнала плод из чрева...
- Она больна и измучена, - гневно возразила Моргауза. - Думаешь, я не говорила того же, устав таскать неподъемный живот? Да любая женщина твердит то же самое в последние несколько месяцев перед родами!
- И все-таки, если ребенок Моргейны родится мертвым, не думаю, что она станет сильно о том сокрушаться. Да и тебе горевать будет не о чем, вот я к чему веду.
- Она добра к нашему Гарету: мастерит ему игрушки, кукол всяких, сказки рассказывает, - защищала племянницу Моргауза. - Я уверена, что и своему ребенку она станет хорошей матерью.
- Однако ж не в наших интересах и не в интересах нашего сына допустить, чтобы Моргейна видела в своем ребенке Артурова наследника. - Лот обнял жену за талию. - Послушай, радость моя, у нас с тобой четверо сыновей; вот вырастут они - и, того гляди, передерутся: Лотиан королевство небольшое, в конце-то концов! Но если Гавейн станет Верховным королем, для них всех владения найдутся, и в избытке!
Моргауза медленно кивнула. Лот Артура терпеть не мог, точно так же, как встарь - Утера; но она понятия не имела, что муж ее настолько жесток.
- Ты просишь меня убить новорожденного?
- Моргейна - наша родственница и гостья, - возразил Лот, - и это священно. Я не решился бы навлечь на себя проклятие, пролив родную кровь. Я всего лишь сказал, что жизнь новорожденных и так висит на волоске, тем паче если не позаботиться о них должным образом, а если роды у Моргейны будут тяжелые, может, оно и к лучшему, если на младенца времени ни у кого не найдется.
Сжав зубы, Моргауза отвернулась от мужа.
- Мне нужно пойти к племяннице.
Лот улыбнулся ей вслед:
- Хорошенько обдумай, что я сказал, жена моя.
Внизу, в небольшом покое, для женщин уже растопили очаг, над огнем побулькивал котелок с овсянкой, ибо ночь ожидалась долгая. На пол постелили свежей соломы. Моргауза, как все счастливые матери, уже позабыла об ужасах родов, но теперь при виде соломы стиснула зубы и задрожала. Моргейну переодели в свободную рубаху; распущенные волосы рассыпались по спине; опираясь на плечо Меган, она расхаживала по комнате туда-сюда. Во всем этом ощущалось нечто от праздника; воистину, в глазах прочих женщин так оно и было. Моргауза поспешила к племяннице и взяла ее под руку.
