Альфред Ван Вогт - Звук
Тут до него дошло, что жена сидит на краю постели. Он бросил взгляд на светящиеся часы: 2.22.
«Черт возьми! — подумал он. — Нужно уговорить ее снова лечь».
— Не могу спать, — сказала Веда.
В ее голосе сквозили жалобные нотки, и ему стало совсем плохо. Она беспокоится, а ведь ей ничего не известно. Он притворился, что спит.
— Джордж.
Он зашевелился, но это было все.
— Джордж!
Он открыл глаза.
— Дорогая, прошу тебя.
— Хотела бы я знать, сколько мальчиков этой ночью на улице.
Джордж перевернулся.
— Веда, чего ты добиваешься? Чтобы я не спал?
— Ох, прости! Я не имела в виду ничего такого, — в ее тоне не было сожаления, и спустя мгновение она, казалось, и думать забыла, что произнесла эти слова, — Джордж.
Он промолчал.
— Ты не думаешь, что мы могли бы попытаться разузнать?
Вообще-то он собирался молчать и дальше, но сознание тут же начало анализировать возможности того, что она имела в виду. Удивляясь бессмысленности ее слов, он окончательно проснулся.
— Разузнать что?
— Сколько их там?
— Кого «их»?
— Мальчиков… в ночи.
Крейг, который с ума сходил от гораздо более отчаянного страха, вздохнул.
— Веда, мне завтра утром идти на работу…
— Работа! — воскликнула она на грани срыва. — Ты вообще думаешь о чем-нибудь, кроме работы? Испытываешь хоть какие-то чувства?
Крейг молчал; однако таким способом было невозможно добиться, чтобы она снова легла. Она продолжала, еще выше тоном:
— Вы, мужчины, такие бессердечные!
— Если ты имеешь в виду, беспокоюсь ли я… Нет, не беспокоюсь.
Это было сказано твердо — как надо.
Он подумал: «Нужно продолжать в том же духе».
Сел, включил свет.
— Дорогая, если это доставит тебе удовольствие, ты добилась своего. Я проснулся.
— Сейчас самое время, — сказала Веда. — Думаю, мы должны позвонить. И если ты этого не сделаешь, я позвоню сама.
Крейг встал.
— О'кей, но, будь добра, не виси у меня над душой, когда я буду звонить. Не хочу, чтобы создалось впечатление, будто я под башмаком у жены. Оставайся здесь.
Ему стало как-то даже легче, что она вынудила его это сделать. Выйдя из спальни, он плотно закрыл за собой дверь. Оказавшись у видео, Крейг назвал свое имя. После небольшой паузы появилось изображение важного мужчины в форме адмирала. Он наклонился к видеофону, и его изображение заполнило весь экран.
— Мистер Крейг, — сказал он, — ситуация следующая: ваш сын все еще в компании двух йевдов. Чтобы пересечь барьер, был использован очень оригинальный метод. В данный момент, по нашим подозрениям, где-то на Верфях под видом мальчиков находится около сотни йевдов. За последние полчаса больше никто проникнуть туда не пытался, из чего мы заключаем, что все находящиеся в Солнечном городе йевды, которые в состоянии преодолеть нашу защиту, уже на Верфях. Пока они не концентрируются в каком-то определенном месте, но мы чувствуем, что кризис надвигается.
— А что с моим сыном? — ровным голосом спросил Крейг.
— Они, без сомнения, имеют в отношении его какие-то планы. Мы попытаемся снабдить его оружием, но оно, если честно, мало что ему может дать.
Крейг с ужасом осознал, что ему не говорят ничего могущего вселить надежду.
— Вы позволили сотне этих йевдов проникнуть в «Путь», не зная, чего они добиваются? — медленно спросил он.
— Для нас важно выяснить их цель, — ответил адмирал. — Что им нужно? Что тут есть такого, ради чего они пошли на столь огромный риск? Это чрезвычайно смелое предприятие с их стороны, и наш долг позволить ситуации развиться до конца. У нас есть определенное мнение насчет того, чего именно они добиваются, но мы должны быть уверены. В последний момент мы приложим все усилия, чтобы спасти жизнь вашему сыну, однако гарантировать ничего не можем.
На мгновение перед мысленным взором Крейга возникла картина того, как именно эти жесткие люди представляют себе подобный вариант развития событий. Для них гибель Дидди станет достойным сожаления инцидентом, и ничем больше. В отчетах будет сказано: «Мы понесли небольшие потери». Они могут даже сделать из него героя дня.
— Боюсь, — продолжал адмирал, — что вынужден просить вас прервать разговор. В данный момент ваш сын находится под кораблем, и мне хотелось бы уделить все свое внимание ему. До свидания.
Крейг прервал связь и встал. На миг замер, стараясь взять себя в руки, вернулся в спальню и бодро произнес:
— Похоже, все в порядке.
Ответа не последовало. Веда лежала на его постели, положив голову на подушку. Очевидно, прилегла, дожидаясь его возвращения, и провалилась в сон.
Бережно укрыв жену одеялом, он вытянулся на ее постели. Когда наступил рассвет, он так и лежал — без сна, полный тревоги, усталый и несчастный.
— Что эта дама прошептала тебе? — спросил Джекки.
Они спускались на эскалаторе в туннель под «Путем».
Дидди, который напряженно вслушивался с целью уловить звук — здесь посторонних шумов было гораздо меньше, — посмотрел на мальчика.
— О, то же самое, что она сказала и вам.
Джекки, казалось, задумался над его словами. Они достигли дорожки, и Дидди тут же зашагал по ней. Стараясь никак не выказывать своего интереса, он искал взглядом металлическую опору с буквой «Н». И вдруг увидел ее, в сотне футов впереди. У него за спиной Гил спросил:
— С какой стати она стала шептать тебе то же, что сказала нам?
Эта подозрительность заставила Дидди внутренне содрогнуться, но и тут сработало пройденное им многолетнее обучение.
— Ну, взрослым иногда нравится подшучивать над детьми, так мне кажется.
— Подшучивать! — воскликнул Джекки.
— Что нам делать под кораблем? — спросил Гил.
— Я устал, — ответил Дидди.
Он сел на край дорожки рядом с металлической опорой пяти футов толщиной, уходящей высоко вверх, и свесил ноги в туннель. Йевды прошли мимо и остановились по ту сторону опоры. У Дидди мелькнула мысль, окрашенная смесью испуга и возбуждения: «Они хотят по-своему поговорить друг с другом, а может, и с остальными».
Он постарался успокоиться, зашарил под краем дорожки и наконец что-то нащупал. Маленький бластер легко лег в ладонь, и Дидди одним быстрым движением уронил его в карман. Как реакция, накатила слабость, и он остался сидеть, где сидел.
Чем дальше, тем отчетливее он ощущал, как вибрирует под ним металл. Пока он шел, специальная обувь гасила эту дрожь, а потом он так сосредоточился на поисках бластера, что ничего не замечал. Зато сейчас заметил. Пусть несильно, но тело вздрагивало, а в мышцах и внутренних органах возник гул. Дидди мгновенно забыл о йевдах, и на некоторое время ему показалось безмерно странным, что вот он сидит тут, просто на металле, без всякой защиты — и чувствует, что настроен в унисон с самим звуком.
