Алексей Калугин - Дело об архиве Уильяма Шекспира
– И что с того? – не понял Шелуденко.
Хвостов посмотрел на инспектора так, словно подозревал, что он над ним подтрунивает.
– Вы представляете, какая началась бы неразбериха, если бы рукопись «Карденио» попала в руки к тем же Хеминджу и Конделлу?
– Первое собрание сочинений Шекспира стало бы более полным, – усмехнулся Шелуденко. – Не вижу в этом ничего страшного.
– И это говорит инспектор Департамента контроля за временем! – с праведным негодованием глянул на собеседника Хвостов. – Интересно, какова бы была реакция шекспироведа, живущего в любом из столетий, когда о путешествиях во времени можно было прочитать разве что в фантастическом романе, если бы вдруг однажды, взяв с полки последний том собрания сочинений Шекспира, он обнаружил в нем ранее неизвестную пьесу?
Шелуденко не был расположен рассуждать о временных парадоксах и возможных последствиях изменений, привнесенных в прошлое гостями из будущего. До сих пор ни одного реального хроноклазма зафиксировано не было, в связи с чем данная область по сей день оставалась в ведении теоретиков, которые, как полагал Шелуденко, сами весьма смутно представляли, к чему может привести спонтанное наложение будущего на прошлое. Хотя, с другой стороны, если бы в прошлом что-то изменилось, то в настоящем этого, скорее всего, никто бы даже не заметил, – для людей XXII века все, что произошло до их появления на свет, являлось уже историей в законченном, определенном и строго систематизированном виде, а не субстратом для поливариантного будущего.
– Какие у вас имеются доказательства того, что эта рукопись, – Шелуденко постучал пальцем по краю прошитой стопки бумаги, лежавшей перед ним на столе, – подлинная?
На лице Хвостова отразилось истинное недоумение.
– А какие вам еще требуются доказательства? – руки гостя плавно разошлись в стороны. – Я пришел к вам сам, чтобы сделать чистосердечное признание.
Губы инспектора едва заметно изогнулись, наметив ироничную ухмылку.
– Это я уже слышал.
– Ну так в чем же дело? – еще шире развел руки в стороны Хвостов.
– Простите, а каких действий вы от меня ожидаете?
Вопрос инспектора озадачил Хвостова.
– Но ведь вы инспектор Департамента контроля за временем, – он посмотрел на Шелуденко так, словно у него вдруг возникло сомнение в том, что он попал именно туда, куда ему было нужно. – Вы – представитель закона. Следовательно, вам должно быть известно, как поступать с такими, как я.
– Если вы имеете в виду рукопись «Карденио», которую вы якобы выкрали у Шекспира, то для начала нужно убедиться в том, что она подлинная.
– Во-первых, я не крал рукопись, а получил ее вполне законным путем.
– Уточните, как именно.
Хвостов гордо вскинул острый подбородок, украшенный маленькой бородкой.
– Шекспир подарил мне ее!
– Шекспир?
Хвостов уронил подбородок на грудь и озадаченно посмотрел на инспектора.
Шелуденко показалось, что в этот момент он заметил в глазах визитера сомнение. И это был хороший признак.
– Так, значит, рукопись «Карденио» вам подарил Шекспир? – поспешил закрепить свой успех Шелуденко. – Уильям Шекспир?
– Ну, да, – как-то не очень уверенно кивнул Хвостов.
– А как насчет остальных рукописей?
– Я ведь уже говорил, что продал их!
– Ну, да, конечно! – Шелуденко с досадой хлопнул себя по лбу.
Хвостов чуть повернул голову. Во взгляде его явственно читалось сомнение. И теперь можно было понять, что это было сомнение по поводу умственных способностей инспектора, с которым ему приходилось вести диалог.
Шелуденко этот взгляд не понравился.
– Хорошо, – подавшись вперед, он положил руки на стол. – Давайте серьезно и начистоту. Чего вы хотите?
Хвостов растерянно хлопнул глазами.
– Я пришел, чтобы отдать себя в руки правосудия.
– Отлично, – Шелуденко ладонью припечатал рукопись «Карденио» к столу. – В таком случае я передаю рукопись на экспертизу. Это займет несколько часов. За это время вы можете рассказать мне всю свою историю, с самого начала. Согласны?
– Конечно, – Хвостов кивнул так поспешно, словно боялся, что инспектор внезапно изменит свое решение.
Шелуденко щелкнул ногтем по пьезо-кнопке интеркома.
– Слушаю! – в ту же секунду ответил ему низкий женский голос.
– Элис, – произнес, глядя в потолок, Шелуденко. – У меня для тебя есть работа.
– Серьезная? – поинтересовалась женщина.
– Рукопись, предположительно относящаяся к началу XVII века.
– Очередной автограф Шекспира? – в голосе женщины прозвучала откровенная насмешка.
– Если ты убедишь меня в том, что это подделка, я буду тебе только благодарен, – ответил инспектор.
– Хорошо, пришлю практиканта.
– Спасибо, Элис, – инспектор нажал кнопку отбоя. – Может быть, у вас есть что-нибудь еще, что следовало бы передать на экспертизу? – обратился он к гостю.
– У меня имеется первое издание поэмы «Венера и Адонис» с дарственной надписью Шекспира. Но я очень дорожу им, а потому оставил дома.
– Жаль, – насмешливо улыбнулся инспектор.
Хвостов посмотрел на стоявший рядом с креслом кейс.
– С собой у меня первое издание сонетов «ин-кватро». Но вам, должно быть, известна эта книга.
– Если это издание Джорджа Элда 1609 года, – усмехнулся Шелуденко, – то я могу подарить вам один из имеющихся у меня экземпляров.
Хвостова задели не столько слова инспектора, сколько тон, каким они были произнесены.
– В таком случае, – сказал он, – можете взять один из своих экземпляров и прочитать имеющееся в книге посвящение.
– Я помню его наизусть, – все так же насмешливо ответил инспектор.
– А я хочу, чтобы вы еще раз на него взглянули!
Наклонившись, Хвостов быстро провел магнитным ключом по замку, открыл кейс и достал из него небольшую книжечку.
– Вот! – торжественно возложил он книгу на стол.
Как Шелуденко и ожидал, издание было ему знакомо. На титульном листе значилось:
«Сонеты Шекспира. Никогда ранее не издававшиеся.
В Лондоне. Д.Элд для Т.Т. Будут продаваться Уильямом Эспли. 1609».
Книжка выглядела совсем как новая, но, судя по качеству бумаги и печати, она, скорее всего, действительно была отпечатана в 1609 году.
– Это даже на контрабанду не тянет, – разочарованно покачал головой инспектор. – В свое время мы выдавали туристам разрешение на покупку в прошлом этого издания. Разумеется, в строго ограниченных количествах.
– Посмотрите на посвящение!
Возмущенный медлительностью инспектора, Хвостов сам перевернул страницу и ткнул пальцем в нужную строку.
– «Единственному вдохновителю следующих сонетов, мистеру Дабл-ю Эйч, всех благ, – вслух прочитал Шелуденко. – Все счастье и саму вечность, предсказанную нашим бессмертным поэтом, – благосклонному искателю приключений в момент отбытия. Т.Т.» – Закончив читать, он перевел взгляд со страницы книги на Хвостова. – Вы хотите сказать, что вам известно, кто такой этот таинственный «мистер Дабл-ю Эйч»?
