Алексей Дуров - Мерцающая мгла
— Они могут меня убить, или, там, память стереть, — возразил Виктор.
Оксана вздрогнула. Но продолжила:
— Может они гуманисты, может, попробуют тебя убедить, чтобы больше туда попасть не пытался? Ну, там, отвлечь на поиски других… э-э… везунчиков. С табличкой наверху машины. А потом, когда ты так никого и не найдешь, тебе надоест, и ты сам все бросишь. Они же могут быть очень хитрыми психологами, так?
Логично.
— А если у них ничего не выйдет, — продолжил за дочку Виктор, — они станут действовать жестче.
На лице Оксаны отразился страх. Она быстро заговорила:
— Бать, может лучше не надо? Может, откажешься сейчас?
Ну вот, наконец-то батей признала, а то все «папа», «папа».
— Надо, Ксюша, надо, — внушительно ответил Виктор. Когда Оксане было двенадцать лет, мальчик, который назвал ее Ксюхой, огреб ранцем по шее. Виктор называл дочь Ксюшей (Ксюхой — не рисковал), когда она с ним не соглашалась. Действовало, по крайней мере, дочь переставала спорить в открытую.
Виктор поднял палец к потолку и высокопарно добавил:
— Но я рад, что ты со мной!
Оксана засмеялась.
И вот Виктор все больше убеждается, что догадка Оксаны верна, табличка на крыше не для того, чтобы клюнуло, а для того, чтобы так и не клюнуло. Так и не клевало. Если в первые дни, когда не крыше дребезжала кривая жестянка с одной надписью вверх ногами, люди таращили глаза, то сейчас, когда табличка приобрела приличный вид, почти не смотрят. Мало ли с какими надписями в наше время ездят.
Затея все больше казалась глупой. Если бы кто-то из того мира вернулся как Виктор, успев понять, куда попал, он действительно полез бы в Интернет. Почти наверняка на тот дурацкий сайт, там бы и встретились. А если человек попал в тот мир, но не понял этого, как Михаил, он на табличку не отреагирует. Ну, припомнит странный дорожный знак, ну проводит глазами машину с табличкой. Но не кидаться же с вопросами о параллельном мире к каждому, кто твою машину глазами провожает. Их, между прочим, не так уж мало.
Михаил тоже начинал терять надежду. Но только надежду на табличку, у него зрел другой план: поселиться посреди болота, там, где была мерцающая мгла, чтобы в следующий раз ее появление обязательно не пропустить. Виктор уже четыре с лишним года гоняет туда-сюда, мглы не видел, но, скорее всего — просто не застал.
План даже на первый взгляд трудноосуществимый, а если принять во внимание болото… Чем там заниматься? Что можно такого посреди болота устроить, чтобы имело смысл рядом поселиться? Место слишком неподходящее. Ни для чего. Шашлычную или автозаправку не откроешь по причине отсутствия коммуникаций. Даже маленький ларек с минералкой не откроешь, потому что он окажется невыгодным, хорошо, если за день одна машина остановится в таком месте. Да и как Виктор с Михаилом могли это осуществить? Виктор работает на заводе снабженцем, отвечает за всякие мелочи, в основном за редкие детали для станков. Нарочно выбрал себе должность, чтобы побольше ездить, хотя в последнее время больше возится с бумагами (точнее — с компьютерными файлами, освоил на свою голову). Михаил рисует в Автокаде для издательства. Связей в бизнес-кругах нет.
Огородничество, разведение рыбы, шампиньоны, теплицы, кролики, нутрии — все эти варианты пришлось отбросить. Не только место не подходящее, но и у Виктора с Михаилом ни знаний нет соответствующих, ни опыта, ни душа не лежит. А у Виктора еще семья, и Михаил рано или поздно намерен завести семью.
Михаил, пока холостой, мог бы попробовать перейти на удаленную работу и время от времени выезжать на болото с компьютером. Но надолго не получится, по причине отсутствия на болоте электричества, десять километров до ближайшего столба, и это только от края болота.
Да что там, место для жизни — вообще никудышнее, дорога, немножко сухого места рядом с дорогой и болото. С комарами, когда у этих кровопийц сезон, водители стараются проезжать через болото быстрее и окон не открывают. Даже пикник приличный не устроишь.
Если бы Виктор с Михаилом точно помнили, где именно въехали в туман… Но обочина слишком однообразная, заросли по краю дамбы и все. Только и можно вспомнить, что уже въехали на дамбу, но еще не доехали до берез. Виктор предполагал, что мерцающая мгла должна возникать в том месте, где кончается древняя дамба и начинается новая, но где это место выяснить не удалось, хотя с десяток километров пешком прошли, признаки искали. В городском архиве ничего не нашлось, местные жители ничего не помнили, геологи сотрудничать отказались. Точнее согласились, но потребовали таких денег…
Виктор начинал терять надежду. Если Михаил — действительно агент, который получил задачу убедить Виктора в бессмысленности его поисков, то, пожалуй, скоро сможет отправлять в свой центр доклад об успешном выполнении задания.
Третья сообщница, Оксана успокаивалась. Но и она порой демонстрировала разочарование. Она боялась за отца, но тоже немножко влипла.
Впереди замаячила корма большой, медлительной фуры. Скорость — около 60, надо обгонять. Виктор взял немного вправо, отклонил голову, высматривая, свободна ли встречная полоса. Нет, навстречу кто-то ехал и, похоже, быстро. Ладно, пропустим. Тем временем Виктор сократил дистанцию с фурой.
Слева показался тот самый встречный, легковушка неизвестной Виктору марки, провоцирующего темно-фиолетового цвета. Не то джип, не то минивен. Неслась быстро, под двести. Виктор глянул в зеркало, надеясь рассмотреть, что же это все-таки за марка, и увидел: машина, несмотря на немаленькую скорость, молниеносно развернулась. Просто удивительно, без визга тормозов. Немного прокатилась задом по инерции, но именно катилась, а не скользила, сжигая резину, а потом рванула вперед, мгновенно сократив расстояние с машиной Виктора. Прямо сверхмашина какая-то. И зачем это он?
У Виктора щелкнуло внутри: а вдруг клюет?
Сверхмашина пронзительно засигналила весьма странным звуком, замигала фарами. Похоже, фар было не две, а четыре, одна пара светила ослепительно-белым светом, другая — голубым. Да нет, фар все-таки две, просто они умеют светить разным цветом. О таких фарах Виктор не слышал, хотя много обсуждал последние веяния с автомобилистами и в гараже, и на работе, и по соседям.
Виктор, с замирающим сердцем включил сигнал поворота (сверхмашина сразу перестала мигать фарами и сигналить), притормозил, выехал на обочину, остановился. Так все-таки клюет, или чего похуже? Вдруг он какого-нибудь крутого своей табличкой оскорбил?
А может вообще — ничего, просто водила сверхмашины заметил, что с машиной Виктора что-то не так. Из трех пришедших в голову вариантов два — плохие, один — неизвестно, плохой или хороший. Теория вероятности против Виктора.
