Алексей Дуров - Мерцающая мгла
Обзор книги Алексей Дуров - Мерцающая мгла
Началось все с рассказа о параллельном мире, написанного в 1995. У рассказа был открытый финал, некоторым читателям захотелось продолжения. Я и написал.
Дуров Алексей Викторович
Мерцающая мгла
Часть первая
Пролог
А рядом случаи летают, словно пули,-
Шальные, запоздалые, слепые, на излете,-
Одни под них подставиться рискнули -
И сразу: кто — в могиле, кто — в почете.
Иные — не заметили
А мы — так увернулись…
Владимир ВысоцкийМиша, направляясь к автобусной остановке, на всякий случай голосовал проезжающим машинам. И повезло, остановилась старенькая, но еще бодрая «ауди».
— Сколько до города?
— Садитесь, за так подброшу. Будем возрождать традиции автостопа, — ответил водитель, интеллигентный, задумчивый мужчина.
Надо же, не перевелись еще бескорыстные люди.
Миша влез на переднее сиденье, устроил на коленях сумку с грибами. Тронулись.
Миша, раз везут бесплатно, решил хотя бы развлечь благодетеля разговором, продемонстрировал свою добычу — крупные моховики и подосиновики.
— Вдоль дороги собирали? — поинтересовался мужчина. — Говорят нельзя, из-за выхлопных газов. Грибы всякую дрянь впитывают.
— Нет, — ответил Миша. — Да здесь вдоль дороги и грибы-то не растут. Деревья неподходящие, все ивы, акации, а грибам нужны березы, осины, маслятам — сосны. Грибы с ними в симбиозе. Только уже в болотах, за поворотом на Смоляч есть немного берез.
— На Смоляч? — переспросил водитель. — Это где?
— Километрах в пятнадцати отсюда, — ответил Миша. — Там такой поворот, что и не разглядишь, но я как-то в тумане случайно в него въехал.
— И далеко заехали? — отстраненно поинтересовался водитель.
— Километров десять, — ответил Миша. — Как табличку «Смоляч» увидел, сразу развернулся.
— Как развернулись, в три приема? — спросил водитель. — Там дорога узковата.
— Я на скутере был, — объяснил Миша. Водитель секунду подумал, кивнул.
— Табличка… — произнес водитель странным голосом, как будто у него в горле запершило. Потом спросил уже спокойно, тем не менее, в его словах Мише послышалось скрытое напряжение:
— Табличка вам странной не показалось?
— Ага, — согласился Миша. — Овальная.
— И желтая, — вдруг добавил мужчина каким-то упавшим голосом.
— Да, желтоватая, — согласился Миша настораживаясь.
Та давняя история действительно была странной. Ехал себе по неоднократно езженой дороге, вдруг въехал в непонятный туман. Не похож был туман на обычную сырую мглу, слишком неоднородный. Как застывшее марево горячего воздуха, который поднимается от нагретой земли. Очень плотное марево, искажало видимость до полного ослепления, несколько раз даже, кажется, дорога под колесами скутера не была видна. Но пропадало марево резко, как будто висело очень плотными клубами. Погода для тумана была неподходящая, теплая и солнечная, потому Миша заподозрил, что это дым, хотя горелым не пахло. Списал на насморк.
Да еще Смоляч… В районе действительно есть село Смолич, но до него никак не десять километров, тридцать, как минимум. И вообще — в другой стороне.
— Желтоватая, — тихо повторил водитель. — А мне показалась ярко-желтой. И давно это с вами случилось?
— Лет пять назад, — ответил Миша. Он уже начинал беспокоиться. Вряд ли водитель представляет опасность, но что-то Мишу тревожило. Уж больно разговор странный, не надо, наверное, было про Смоляч вспоминать. Или надо было?..
— А со мной — три года. Должно быть, табличку подновили. — Быстро добавил:
— А вы днем ехали, или ночью?
— Днем, — водитель говорил спокойно, но Миша видел, что на самом деле человек нервничает.
— Ага… А ночью она светилась, может поэтому… И луну, значит, вы не видели. А сама надпись вам странной не показалась?
— Да, — живо отозвался Миша. — «я» там была петелькой. Как перевернутая греческая «гамма». — Многие таким способом пишут «я» от руки, но никто нигде так «я» не печатает, наверное, чтобы с перевернутой «гаммой» не перепутали.
— А «ч» так вообще было похоже на букву «г», только задом-наперед, — добавил водитель.
Так оно и было. Правда у «г» горизонтальная палочка обычно длинее.
Миша понял, что встретил «товарища по несчастью». То есть, для самого Миши это дорожное происшествие несчастьем так и не стало. Ну заблудился в тумане, ну ввел поправку, выбрался. Что касается странной таблички — так может это и не дорожный знак, а, скажем, вывеска какого-нибудь кафе. Пустяковое происшествие, которое и запоминать не стоит. Других проблем хватает.
Только вот этот бескорыстный водитель «ауди», судя по всему, так легко не отделался.
Водитель свернул к обочине, остановил машину. Повернул лицо к Мише, представился:
— Виктор.
— Михаил.
Помолчали, собираясь с мыслями. Первым заговорил Виктор:
— А по сторонам дороги что было, не помните?
— Ну, с одной стороны сады, с другой — пашня, — припомнил Миша. — Домик там странный был, круглый, как водокачка.
— Да, — согласился Виктор. — Дома там пузырьками, и крыши — куполом. И на крышах что-то растет.
Про растения на крышах Миша не помнил, но это уже не существенно. Сегодня не растет, завтра — вырастет. Но крыша действительно — куполом.
— Вы весной ехали, да? — спросил Виктор. Миша подтвердил.
— А я — в августе. Тогда уже на пашне выросло… кое-что. А дорога, разметку помните? — продолжал допытываться Виктор.
— Да, — ответил Миша. — Обочина белая, а посередине линии нет, только левая половина дороги серая, а правая — красная. — Подумав, добавил:
— Если туда ехать. Если обратно, то серое получается справа.
Мишу начинало раздирать любопытство. Куда же это он, Миша, тогда заехал… точнее — так и не заехал. Хоть бы узнать, к лучшему или к худшему, что так и не заехал.
— И серое в свете фар искрится, — задумчиво проговорил Виктор. Потом, вдруг оживившись, начал взволновано рассказывать:
— Я тоже сначала не нервничал. То есть, понял, что не туда свернул в том странном тумане, но поехал дальше, искал, где развернуться, я же на машине, а не на скутере. Подумаешь, табличка светится… Пока на нее фары светили, можно было считать, что отраженный свет, но уже мимо проехал — все равно светилась. Может это вывеска какая-нибудь ресторанная, так я тогда подумал. Ну, дорога двухцветная, так могли ведь для одной половины красный гранит в гудрон добавлять, для другой половины — серый, мало ли. А разделительной нет — так, может, еще нарисуют. И растения там в поле… Дорога виляла, я по ним пару раз фарами мазнул… в общем — кусты ростом в метр, с мелкими листьями и плоды на них такие… как большие тыквенные семечки, только ребристые и зеленые. Так ведь сейчас чего только не сеют, то рапс, то батат, то гаолян, может это еще какие бобы. Но дома эти пузатые… да еще кусты на крышах… не строит так никто. Может где один такой дом построят, но не целый же город. А еще машину в одном дворе разглядел, вся прозрачная, как пузырь на колесах. А еще — надписи. Все надписи на непонятном языке, хотя явно на славянском. Видел надпись «хлеб», а рядом булка нарисована и колосья. Ну, булка — это, может, желтый дирижабль на самом деле, но колосья, они колосья и есть. А так — почти ничего непонятно. И буквы не все такие же, как у нас, не только «я» и «ч»… если оно, конечно, «ч», а не «р», или еще чего. «И» там у них не русская, и даже не латинская, просто крючок без точки, если это было «и», конечно. И еще был крючок в противоположную сторону, я решил, что это мягкий знак, он в конце слов стоял после «л» и после «н».
