Виталий Вавикин - Блики, силуэты, тени
— Если хочешь, то я теперь могу жить у тебя, — сказал он. Она посмотрела на него как-то отрешенно, качнула головой. — Тогда я буду готовить тебе дрова и следить за домом.
— Кур надо покормить.
— Покормлю.
Артем попытался взять ее за руку, но она отстранилась, подошла к окну, сказала, что хочет побыть одна.
Артем ушел, долго бродил по безлюдным улицам, надеясь найти в разрушенных домах еду или водку, вернулся злой и с пустыми руками.
— Я могу уйти, если ты хочешь, — сказал Палмер.
Раны на лице и теле воспалились, и у него был жар. Артем смерил его тяжелым взглядом, но ничего не сказал, разделся, лег спать. Заснул почти сразу, снова услышал далекие взрывы, проснулся и уже не сомкнул глаз до утра.
— Я сама могу топить печь, — сказала Светлана, когда он пришел.
— Тогда я буду оставлять дрова на пороге, — сказал Артем.
Она кивнула, дождалась, когда он уйдет, закрыла дверь.
В последующие несколько дней она не выходила из дома. Лишь забирала дрова, оставленные на крыльце. Артем дал ей время, чтобы успокоиться, — выждал чуть больше недели, затем осторожно постучал в закрытую дверь. Никто не открыл ему. Он постучал в окно. Светлана увидела его, впустила в дом, велела разуться на пороге, напоила чаем. Вокруг все буквально блестело чистотой, в которой Артем начинал чувствовать себя грязным и неуместным.
— Можно я еще как-нибудь зайду? — спросил он, оставляя пакеты с найденными в брошенных домах продуктами.
Светлана улыбнулась, но так и не ответила. Больше недели она не выходила из дома, затем Артем увидел вывешенное на веревках постельное белье. Простыни застыли на морозе. Светлана снимала их, неловко ломая и складывая в корзину. Артем предложил помощь. Она не отказалась, но и в дом не пригласила. Они снова стали чужими, как и до войны. Просто соседи.
Лишь когда в конце зимы настало время рожать, Светлана пришла к нему и попросила помощи. Она тяжело дышала, по лицу катились крупные капли пота, застывавшие ледышками на воротнике теплой куртки.
— Я сейчас позову Палмера! — сказал Артем.
— Не надо Палмера! — Светлана схватила его за руку. — Мы сами. Хорошо?
— Хорошо, — неохотно согласился он, но, когда оделся и вышел на улицу, Светлана уже вернулась в свой дом.
Она лежала на кровати и тихо стонала. Утреннее солнце светило в заиндевелые окна.
— Что мне делать? — спросил Артем.
— Пока просто посиди со мной, — попросила она.
Он кивнул, подвинул к кровати стул.
— Я приготовила обед, так что ты потом сходи на кухню и поешь, — сказала Светлана.
— Ты думаешь, все будет так долго?
— Я не знаю. — Она встретилась с ним взглядом и улыбнулась. Артем улыбнулся в ответ.
Ближе к вечеру он осторожно предложил Светлане позвать Палмера. Она отказалась. Кричала всю ночь, утром смолкла, задремала на четверть часа, снова начала кричать, затем снова стихла.
Артем оделся, выбежал на улицу, привел Палмера. Чужак находился со Светланой до полуночи, затем укрыл ее простыней, вышел, вымыл руки и молча пошел домой.
— Какого черта? — Артем заглянул в комнату, замер, не веря, что все закончилось. — Но ты ведь врач! — закричал он Палмеру, догоняя его на улице.
Холодный ветер гонял над сугробами снег. Артем был не одет, но не замечал этого.
— Ты заболеешь, — сказал Палмер.
— К черту! — Артем схватил его за руку. — Почему она умерла?
— Ты привел меня слишком поздно.
— Но ты же врач.
— Верно. Врач, а не Бог. Ты просил от меня невозможного.
— Ты врешь! Ты врешь! — Артем хотел его ударить, но тело замерзло так сильно, что сил хватило только расплакаться, упасть на колени, сжаться, забыться.
Палмер поднял его на руки и отнес в дом, укрыл одеялами, напоил водкой и долго сидел рядом, пока Артем не уснул.
Печка в доме Светланы погасла, в комнаты пробрался холод.
Артем и Палмер дождались ранней весны и только тогда похоронили ее. Земля была промерзшей, но им некуда было торопиться.
— Не хочу больше оставаться здесь, — сказал Артем, когда теплое солнце растопило снег на полях.
Они дождались конца апреля, собрали вещи, провизию.
— Думаешь, здесь действительно остались мины? — спросил Артема Палмер, когда они оказались в поле.
— Надеюсь, что нет. Но если наступишь, то не двигайся. Они не взрываются, пока не поднимешь ногу. — Он обернулся, бросив последний взгляд на далекую окраину города, рассказал о выжившем после войны соседе, подорвавшемся на одной из мин в этом поле, вспомнил друзей, которых похоронил в эту зиму, сник.
— Все еще винишь меня в их смерти? — спросил Палмер.
— Нет, — сказал Артем, услышал щелчок сработавшего детонатора мины, замер.
— Это у меня, — сказал Палмер.
— Не двигайся!
— Да я уже понял. — Палмер нервно улыбнулся. Артем встал на колени, осмотрел мину под ногой чужака. — Ты ведь поможешь мне?
— Конечно. — Артем отошел в сторону, снова вспомнил всех, кого похоронил в эту зиму. Вспомнил даже свою собаку, издохшую в начале весны. — Ты только никуда не уходи. — Он развернулся и осторожно пошел по оставшимся следам назад в город.
Добрался до окраины поля, за которой была родная, знакомая земля, снял рюкзак и долго стоял неподвижно, дожидаясь взрыва…
История вторая. Маленькая, никем не замеченная смерть
Это был маленький город, крохотный. Но город недалекого будущего: светлого и спокойного. В этом городе жило пять тысяч человек, было две школы и консервный завод, дававший работу большей части населения. Рядом с городом находились три озера, где постоянно можно было увидеть рыбацкие лодки. Каждую среду из города, грохоча, выезжали колонны грузовиков, прицепы которых ломились от продукции местного завода. Одним из водителей был Джеф Райкер.
Заработанных денег хватало на то, чтобы следить за фамильным домом, заботиться о своих престарелых родителях и кормить семью, в которой было уже трое детей. Еще у Джефа Райкера была сестра. Ее звали Гвен, и она готовилась к тому, чтобы выйти замуж за местного учителя Брайна Гутье. Они выбирали себе новый дом и планировали, как назовут своих детей, когда их крохотный город содрогнулся от землетрясения.
Половина домов оказалась разрушенной. У одной из школ обвалился фасад. На озерах поднялись волны, выбросив на берег полугодовой улов рыбы, а на заводе сравнялось с землей здание столовой. Но самым страшным разрушениям подверглись мосты и дороги.
Колонны грузовиков не могли больше покидать завод, чтобы доставлять продукцию в большие города. И если местные жители смогли восстановить свои жилища после трагедии, то с дорогами и мостами дело обстояло намного хуже. В казне города не хватало денег, чтобы заново отстроить их, а другие города не считали подобные затраты необходимыми. Они нашли себе новых поставщиков рыбных продуктов, забыв о бывшем партнере. Местный завод приостановил свою деятельность на неопределенный срок. Жители остались без работы. Спасало лишь земледелие и озера, обеспечивающие город рыбой.
