Джон Стиц - Число погибших
— Приятно слышать, — заметил я, разглядывая свою будущую физиономию. Напрасно доктор показал ее мне сейчас, пока у меня еще есть выбор. Кроме того, я думаю, это можно сделать и в последнюю очередь… — Без крайней необходимости я не собирался ходить в таком виде даже неделю.
— О, боюсь, это невозможно. После обеда у вас уже назначена встреча.
Использовав очередной псевдоним, я купил билет на самолет, отлетающий в Гелиум. Сосед мне попался неразговорчивый, и у меня было время подумать. Подумать о гибели Сэма и о МНБС.
А также о том, какой у меня теперь гнусный вид. Окончательный результат на удивление соответствовал предполагаемому. Пока доктор воплощал свои безумные замыслы — к счастью, все процедуры оказались почти безболезненными, — в соседнем кабинете мне уже подобрали новую одежду. Собственно говоря, правильнее было бы сказать «другую одежду». Новая рубашка показалась мне чересчур пестрой, а поношенные брюки из плотного, надежного материала были совершенно отвратительного фасона.
На прощание доктор сказал мне, что теперь люди будут меньше обращать на меня внимание, и он оказался прав. Не знаю, была ли в этом заслуга новой одежды или нового лица, но таможенники в аэропорту едва удостоили меня взглядом, а молчаливый сосед в другой компании мог оказаться куда более болтливым.
Самолет пошел на снижение, и внизу показался Гелиум. Это был самый большой город на Марсе, с населением около пяти тысяч человек, и давно уже вышел далеко за пределы центрального района. Ветер гонял по улицам темно-красную пыль и казалось, что навстречу самолету вздымается гигантская кровавая волна.
Выйдя из самолета, я прямо налетном поле уничтожил фальшивое удостоверение личности, по которому прилетел сюда, и вставил в бумажник новое. Мои настоящие документы остались дома, но я взял с собой свой наручный комп. Правда, теперь он непосредственно откликался только на мое новое имя, а все, что предназначалось Дэну Кеттерингу, записывалось в память, но при желании я мог впоследствии прочитать и эти сообщения. Меня заверили, что отныне мои отпечатки пальцев, рисунок сетчатки и новый спектр голоса полностью привязаны к Биллу Леттереру.
Здание, занимаемое МНБС, оказалось гораздо больше, чем та телекомпания, где я когда-то работал. Однако я без труда отыскал подразделение, занимающееся проблемой кадров. На двери висела табличка
«ЛЮДСКИЕ РЕСУРСЫ».
Энергичная, деловитая секретарша едва удостоила меня вниманием и ровно за три минуты до назначенного срока проводила меня в комнату ожидания. Нога у меня побаливала, и я слегка хромал. Я машинально провел рукой по затылку и поморщился: из-за непривычно короткой стрижки я все еще чувствовал себя неловко.
Вскоре меня пригласили войти, и компания, состоящая из одного мужчины и одной женщины, задала мне несколько вопросов. Ни один из них не касался чего-нибудь такого, чего не было бы в моем новом досье, — просто они хотели кое-что уточнить. Не поняв даже, хорошо или плохо прошла беседа, я был препровожден обратно в комнату ожидания.
Примерно минут через десять вновь появилась секретарша и провела меня на второй этаж. Когда мы вошли в кабинет, женщина за столом повернулась к двери, и я очутился лицом к лицу с Джанет Винсент.
2. СОГЛЯДАТАЙ
Она представилась, пожала мне руку и жестом указала на кресло. Манеры у нее были самые непринужденные.
— Вы та леди с телевизора, — сказал я, чтобы с самого начала войти в роль, которую мне предстояло сыграть. А также для того, чтобы скрыть чувства, возникшие у меня, когда ее рука коснулась моей.
— Во всяком случае, одна из них, — мягко ответила она.
Джанет выглядела почти так же, как вчера на экране, только сейчас она была тщательно причесана и казалась несколько выше. С точностью определить рост сидящего человека довольно трудно, но у меня сложилось впечатление, что рост Джанет не намного меньше моего. Как это обычно бывает, при личной встрече ее обаяние действовало сильнее. У нее была замечательная улыбка. Интересно, подумал я, неужели эта женщина и впрямь имеет отношение к гибели Сэма?
В отличие от всех, кого я встречал по пути сюда, она не стеснялась смотреть мне в глаза. Несколько секунд Джанет откровенно меня изучала, а потом вновь повернулась к дисплею компьютера, на котором, вероятно, высвечивалась копия моего досье.
Я придаю большое значение человеческому взгляду. Его сосредоточенность, уверенность, прямота — все это в сочетании с мелкими неконтролируемыми движениями зрачка позволяет довольно уверенно судить о том, чего можно ожидать от вашего собеседника. Правда, это не всегда срабатывает, но если принять в качестве гипотезы, что глаза Джанет хорошие индикаторы, то она явно не из тех, кто что-нибудь упускает из вида. Подумав, что в ее обществе я должен тщательно следить за собой, я сфокусировал взгляд на поверхности письменного стола и постарался поменьше двигать зрачками.
— Тут говорится, что до сих пор вы работали на Эстрон, мистер Леттерер, — заметила Джанет. Почему вы так внезапно решили поменять место работы? — Даже теперь, когда улыбка исчезла с ее лица, а интонации стали более деловыми, она все равно умудрялась выглядеть вполне дружелюбно.
— Зовите меня Билл, — сказал я заискивающим тоном. — Просто мне стало скучно. Захотелось чего-нибудь поинтереснее. По-моему, телевидение — это как раз самое то.
— Боюсь, вы будете разочарованы, мистер Леттерер. — Она внимательно посмотрела на меня. Если судить со стороны, в нашей работе, может, и есть какое-то очарование, но, когда занимаешься ею сам, она надоедает так же, как и любая другая.
— Может, оно и так, но я бы хотел убедиться сам.
Джанет кивнула:
— В вашем досье говорится еще, что вы имеете права на вождение легких самолетов и джамперов?
— Это верно. — Такие права были у трети населения, но по крайней мере я оказался в нужной трети. — Бьюсь об заклад, вы то и дело вылетаете на место действия.
— Мне не хотелось бы чересчур обнадеживать вас, мистер Леттерер. Эта работа предполагает массу разъездов по городу и лишь эпизодические вылеты на место происшествия. В текущем месяце рабочая неделя длится с понедельника по пятницу, но так бывает далеко не всегда. Вам придется постоянно менять свое расписание и сутками просиживать на аэродроме, ожидая, пока спадет ветер. Я ценю ваш оптимизм, но хочу быть честной.
Теперь она говорила со мной так, словно уже предложила мне эту работу. Интересно, подумал я, каких безнадежных типов подсунул им Фримен в качестве других кандидатов?
