Юрий Никитин - Скифы
Он твердо знал, что единственный путь спасения России – это отринуть не только православие, как считает Крылов, Журавлев и еще двое-трое влиятельных корчмовцев, а вообще отбросить чуждое русскому народу христианство с его чужим богом… дело даже не в том, что он – еврей, не стоит принимать и немца или араба, надо вообще вернуться к истокам. То есть возродить древнюю языческую веру. И назвать ее не языческой, ибо это ругательство, а подобрать термин поточнее…
Ага, вот уютно устроился ненавидимый почти всеми Матросов – крепкий бык, среднего роста, тоже из интеллигентов, как ни странно, но порвавший с этой гнилью, подчеркнуто груб, часто потирает расплющенные на тренировках костяшки пальцев. Знает пять языков, владеет боевыми приемами, готов подраться, чувство юмора на точке замерзания…
Матросов благоразумно сел между Яшкой и Бабаем– агой, самыми дружелюбными и открытыми корчмовцами, у которых нет не только врагов, но и противников. Яшка – долговязый, сутулый, нескладный, чистая душа, искренне верящая, что из-за океана к нам идет самое что ни на есть благо. Надо только брать лучшее, а худшее… не брать. То есть Интернет брать, а Бивиса и Бэдхеда – не брать, не понимая, что весь Интернет-то получили только с молчаливым условием, что примем и Бивиса, и «не будь героем», и «жизнь – самое ценное», и тупейших клоунов вместо театра.
Бабай-ага постоянно шутит, улыбается, всем раскладывает креветок и умело открывает бутылочное пиво. Неизменно веселый и добрый, вечный гаситель всех конфликтов. Насколько Крылов помнил, Бабай-ага всегда является с хорошим коньяком, шампанским или пивом – в зависимости куда направил стопы. Он работает на таможне, где занимаются как раз спиртным, спиртное достается на халяву, сам пьет, чтобы добро не пропадало, и ко всем является только с набором бутылок.
Для него буквально физическая боль, когда слышит споры, а когда споры вот-вот перерастут в драку, бледнеет и говорит умоляюще: как вы можете, мир прекрасен, до хрена вина и женщин, мы ж все человеки, даже американцы в чем-то глубоко внутри тоже почти люди, давайте выпьем, и все станет хорошо…
Но никогда не добавит привычное: «и не надо будет думать», потому что думает всегда, мозг у него хорош, только ленив и избегает крайностей, мысль о насилии невыносима, он хотел бы всем счастья, но так, чтобы никому не прищемить и пальчика, в этом часто солидаризуется с Klm и как раз потому старается сесть подальше от грубого Матросова, но Матросов не дурак, и вот теперь Бабай-ага поневоле окружил заботой и Матросова, не может о ком-нибудь да не заботиться…
Дальше еще пара новичков, смотрятся неплохо, но это выверт его памяти, что сложные формулы запоминает с ходу, а вот как кого зовут, никогда не помнит с первого раза, а потом всю пьянку старательно вслушивается, как кто кого называет… Нет, долой церемонии, он же из ветеранов Корчмы, по праву дедов может не запоминать сразу салаг, лишь после третьего пива переспросит, как же их зовут, может быть, с ними он как раз и спорил в Корчме? И кто-то из них обещал набить ему морду?
По ту сторону стола голоса стали громче. Спорили Откин и Klm, Откин умело и ровно, как биржевик, кем он и был на самом деле, излагал, Klm надменно выпрямил спину, сказал высокомерно:
– Все неверно. Я, как кадровый офицер и сын офицера… И даже внук офицера, как по матери, так и по другой матери…
– По какой матери? – вежливо поинтересовался Откин. Хлопнул себя ладонью по лбу. – Ах да, прости! Той самой, понятно…
Klm не понял, что за усмешечки, по какому поводу, но ощутил, что подлый Откин его грязно и мерзко оскорбил, уже не первый раз, только понять бы, где и в чем, тут же на дуэль, мерзавца…
Со своим стулом подошел Черный Принц, подсел по-свойски, они все – старая гвардия, сказал деловито:
– А вы ж говорите одно и то же, только разными словами! Не заметили?.. Тем, кто в танке, объясняю для доступности…
Черный Принц, подумал Крылов усмешливо, единственный, кому корчмовцы прощают, можно сказать так, его ник. Обычно же ко всякому, кто входит на сайт под громогласными: Князь, Александр Македонский, Рюрик, Аристотель, Пифагор, а то и того хуже – King, Lancelot, Emperior, Budda и прочие сверхчеловеки, относятся, как к сбежавшим из психбольницы наполеонам. Но когда Черный Принц пытался сменить свой ник на нечто скромненькое и слащаво-правильное, корчмовцы зацыкали на отступника: тебе можно!
Он и в самом деле мог многое. Почти в любой области знания. А где не мог, то все равно не признавался в недостаточной компетентности, умело изворачивался, подставлял оппонента под его же собственные удары, и наблюдающему за дискуссией казалось, что именно Принц знает и умеет все, а против него выступают какие-то совсем уж тупые придурки. На него обижались, спорит он резко, но злость проходила, когда видели, как он размазывает по стенам других оппонентов: остроумно, зло, коротко, емко, ни одного лишнего слова, ядовито.
Яшка, он новичок в компах, допытывается у Бабая– аги, знатока:
– У меня снова комп не работает!
Бабай-ага спросил благодушно:
– После чего это произошло на этот раз?
– Я его включил – загрузился Нортон. Смотрю – у меня слева диск С и справа диск С. Я подумал – на фиг мне два диска С? И стер правый к чертовой матери.
Поднялся Раб Божий, властно постучал ложечкой по пивному бокалу. Гвалт начал умолкать. Раб Божий оглядел всех исподлобья, поднял пивной бокал, слегка отставив по-гусарски локоть, и сказал металлическим голосом, словно лязгал затвором:
– Корчмовцы!.. Пять лет как исполнилось нашему веселому и самому замечательному заведению на свете. Это и питейное заведение, и академия, и тренировочный зал на выживание, и все-все, как говорил Винни-Пух! Я, признаться, был поражен накалом страстей, когда первый раз рискнул переступить порог… Помню, шел спор между Черным Принцем и Кузнецовым о происхождении слова «Ильмень». По всему залу летали виртуальные табуретки, кто-то кого-то лупил. А вскоре, как мы все помним, состоялась первая невиртуальная драка между Ласьковым и Матросовым. Потом этих драк было немало, что значитца, теоретический спор продолжался другими средствами… Словом, слабые вскоре убегали на более тихие форумы, а яростные и непримиримые по сей день дерутся в нашей Корчме! Так пожелаем же сами себе, чтобы и через следующие пять лет мы вот так встретились здесь, а Валечка подавала нам пиво и креветок…
Над столом со звоном встретились эти массивные вместилища пива. Звенело, грохотало, кое-где плеснуло, клочья пены замедленно сползали по толстым стенкам. Сильно запахло разваренными креветками, это появилась Валюша с широчайшим подносом у самой груди, но груди не на подносе, как делают игривые официантки в иных кафе.
