Дафна Дюморье - Не позже полуночи и другие истории (сборник)
– Принесите мне зеленого салата, – пробормотал он.
Лора и тут не выказала удивления, не упрекнула его за то, что он перебрал, как непременно сделала бы при обычных обстоятельствах. Покончив с креветками и потягивая вино, от которого Джон отказался, – сам он отщипывал салат маленькими порциями, как больной кролик, – она наконец заговорила.
– Дорогой, – сказала она, – я знаю, ты не поверишь, в чем-то это даже дико, но вчера, выйдя из ресторана на Торчелло, сестры пошли в собор, хоть мы их и не видели в толпе, и у слепой сестры снова было видение. Она говорит, Кристина пыталась сказать ей, что нам опасно оставаться в Венеции. Кристина хочет, чтобы мы как можно скорее уехали.
Ах, вот оно что, подумал он. Они считают, что могут управлять нашей жизнью. Отныне это будет нашей вечной головной болью. Можно ли нам поесть? Можно ли встать? Можно ли лечь спать? По всем вопросам нужно связываться с сестрами-близнецами. Они будут нас направлять.
– Ну, – сказала она, – почему ты молчишь?
– Потому что, – ответил он, – ты абсолютно права, я не верю. Откровенно говоря, я считаю твоих престарелых сестриц парой шарлатанок, ни больше ни меньше. У них явно нелады с психикой. Извини, если я делаю тебе больно, но в тебе они нашли легковерную дурочку.
– Ты несправедлив, – сказала Лора, – они говорят совершенно искренно, я знаю. Я просто уверена.
– Ладно. Допустим. Они искренни. Но из этого не следует, что у них лады с психикой. Нет, правда, дорогая, ты на десять минут встречаешься с этой старухой в уборной, она уверяет, что видит с нами Кристину; так ведь любой человек, наделенный телепатическими способностями, мог бы прочесть твои подсознательные мысли. Затем, довольная успехом, как был бы доволен всякий экстрасенс, она впадает в очередной экстаз и желает изгнать нас из Венеции. Ну уж нет, извините, к черту!
Комната перестала плыть у него перед глазами. Гнев протрезвил его. Если бы это не поставило Лору в неловкое положение, он бы поднялся, подошел к столику старых дур и сказал бы, куда им следует убираться.
– Я знала, что именно так ты к этому и отнесешься, – сказала Лора. – Я их предупредила. Они сказали, чтобы я не беспокоилась. Если завтра мы уедем из Венеции, все будет в порядке.
– Ох, ради бога!.. – сказал Джон и налил себе вина.
– В конце концов, – продолжала Лора, – мы уже видели в Венеции все самое главное. Я бы не против поехать куда-нибудь еще. А если мы останемся – это звучит глупо, я знаю, но у меня на душе будут кошки скрести, оттого что мы не послушались Кристину и она теперь расстраивается.
– Хорошо, – сказал он зловеще спокойно. – Это решает дело. Мы уедем. Я предлагаю сейчас же пойти в отель и предупредить, что завтра утром мы уезжаем. Ты сыта?
– Ах, дорогой, не надо так. – Лора вздохнула. – Послушай, давай подойдем к ним, и они сами объяснят тебе свое видение. Возможно, тогда ты отнесся бы к этому серьезно. Тем более что дело касается прежде всего тебя. И беспокоится Кристина больше о тебе, чем обо мне. Но самое удивительное – слепая сестра говорит, что ты медиум, хоть и не знаешь об этом. Ты каким-то образом связан с неведомым, а я нет.
– Вот те на, приехали, – сказал Джон. – Значит, я медиум? Отлично. Моя сверхъестественная интуиция велит мне немедленно убираться из этого ресторана, а все, что касается отъезда из Венеции, можно решить в отеле.
Он жестом попросил официанта принести счет, и они стали ждать в полном молчании; огорченная Лора вертела в руках свою сумочку, а Джон, украдкой взглянув на столик сестер, заметил, что они, забыв на время про мистику, уплетают целые горы спагетти. Расплатившись по счету, Джон отодвинул свой стул.
– Ну, ты готова? – спросил он.
– Сперва я схожу попрощаться с ними, – сказала Лора, и надутое выражение ее лица болезненно напомнило ему их бедную умершую малышку.
– Как хочешь, – ответил он и, не оглядываясь, пошел перед ней к выходу из ресторана.
Мягкая вечерняя влажность, при которой так приятно гулять, превратилась в дождь. Толпа прогуливавшихся туристов растаяла. Мимо него прошли два или три человека под зонтиками. Вот что видят местные жители, подумал он. Вот подлинная жизнь. Пустые по ночам улицы и стоячая вода канала, дома с закрытыми ставнями. Остальное – не более чем выставленный напоказ блестящий фасад, сверкающий в лучах солнца.
Наконец Лора вышла, они молча зашагали рядом и вскоре, оказавшись за Дворцом дожей, вышли на площадь Сан-Марко. Дождь перешел в ливень, и они вместе с несколькими прохожими укрылись в аркаде. Оркестры смолкли, музыканты разошлись. Столики стояли без скатертей. Стулья были перевернуты.
Эксперты правы, подумал он. Венеция уходит под воду. Весь город медленно умирает. Настанет день, когда туристы будут приезжать сюда на лодках и, вглядываясь в глубину, далеко-далеко под собой увидят пилястры, колонны, мрамор; на краткие мгновения ил и грязь откроют для них мертвый мраморный мир.
Их каблуки громко стучали по тротуару, дождь хлестал из водосточных труб. Отличный конец для вечера, который начался с такой отважной надежды, с такой беззаботности!
Когда они пришли в отель, Лора сразу направилась к лифту, а Джон свернул к конторке портье взять у ночного дежурного ключ. Вместе с ключом тот протянул ему телеграмму. Какое-то мгновение он тупо смотрел на нее. Лора уже вошла в лифт. Он вскрыл конверт и прочел телеграмму. Она была от директора начальной школы, в которой учился Джонни.
Джонни городской больнице подозрением аппендицит. Никакой опасности, но просил вам сообщить. Чарльз Хилл.
Он дважды прочел телеграмму, после чего пошел к лифту, где ждала Лора. Он протянул ей телеграмму.
– Пришла, пока нас не было, – сказал он. – Не слишком хорошие новости.
Он нажал кнопку лифта, жена прочла телеграмму. Лифт остановился на третьем этаже, и они вышли.
– Ну что же, это все решает, не так ли? – сказала она. – Вот и доказательство. Мы должны покинуть Венецию, поскольку нам нужно домой. Опасность угрожает Джонни, а вовсе не нам. Это Кристина и старалась донести до сестер.
На следующее утро Джон первым делом заказал разговор с директором школы. Затем сообщил управляющему об отъезде. В ожидании телефонного звонка они стали упаковывать вещи. Ни один из них не упоминал о событиях минувшего дня, в этом не было необходимости. Джон твердо знал, что телеграмма и предчувствие опасности сестрами не более чем совпадение, но не видел смысла затевать спор. Лора была уверена в обратном, но интуиция подсказывала ей, что лучше держать свое мнение при себе. За завтраком они обсуждали, как лучше возвращаться домой. Поскольку туристический сезон только начинался, можно было бы взять билеты и вместе с машиной погрузиться на поезд со специальным вагоном-автовозом, который шел из Милана через Кале. Время терпит, директор школы не случайно написал, что никакой срочности нет.
Из Англии позвонили, когда Джон был в ванной. Трубку сняла Лора. Он вошел в спальню через несколько минут. Она еще разговаривала, но по выражению ее глаз Джон понял, что жена очень встревожена.
– Это миссис Хилл, – сказала она, – мистер Хилл в классе. Она говорит, из больницы сообщили, что Джонни провел беспокойную ночь, возможно, потребуется операция, хотя хирург пойдет на это только в случае крайней необходимости. Они сделали рентгеновский снимок, им не нравится, как расположен аппендикс, короче говоря, я ничего не понимаю.
– Дай мне трубку, – сказал он.
До него долетел успокаивающий, но слегка настороженный голос жены директора школы.
– Мне жаль, если это нарушает ваши планы, – сказала она, – но мы с Чарльзом решили, что надо вам сообщить. Наверное, рядом с ним вы бы не так волновались. Джонни отлично держится, хотя, конечно, у него небольшой жар. Хирург говорит, что в этом нет ничего необычного, правда, иногда аппендикс смещается, и тогда все несколько сложнее. Относительно операции он решит сегодня вечером.
– Да, разумеется, мы понимаем, – сказал Джон.
– Пожалуйста, обязательно скажите жене, чтобы она не слишком волновалась, – продолжала она. – Больница прекрасная, доброжелательный персонал, и мы полностью доверяем хирургу.
– Да, – сказал Джон, – да, понятно. – Он прервался, увидев, что Лора делает ему какие-то знаки.
– Если нам не достанутся билеты на этот поезд, я могу вылететь самолетом, – сказала она. – Мне наверняка найдут билет. Тогда хотя бы один из нас сегодня же вечером будет дома.
Он кивнул в знак согласия.
– Благодарю вас, миссис Хилл, – сказал он. – Мы непременно вернемся. Да, я уверен, что Джонни в хороших руках. Поблагодарите за нас вашего мужа. До свидания.
Он положил трубку и огляделся: неубранные кровати, чемоданы на полу, разбросанная оберточная бумага. Корзины, карты, книги, плащи, пиджаки, куртки – все, что они привезли с собой в машине.
– О господи, – сказал он, – какой беспорядок, сколько барахла!
