Лариса Михайлова - Сверхновая американская фантастика, 1997 № 01-02
После этого мой дядя уснул, и Ультима собрала все вещи, готовясь к отъезду. Дело наше было сделано. Покончив с приготовлениями, она подошла к двери и позвала деда.
— Сын твой жив, старик, — сказала она. Спустила подкатанные рукава и застегнула их.
Дед наклонил голову. — Можно ли мне подать весть тем кто ожидает? — спросил он.
— Конечно, — кивнула Ультима. — Мы готовы к отъезду.
— Педро, — позвал дед. Потом он вошел в комнату осторожно подошел к постели, словно не зная, чего ожидать.
Лукас застонал и открыл глаза.
— Папа, — сказал он. Дедушка обхватил руками сына и вскричал: «Слава Господу!».
Тети, дяди и дальние родичи повалили комнату, и все; охватила радость. Весть об исцелении быстро разнеслась по Эль-Пуэрто. Дядья стали входить в комнату, чтобы приветствовать брата. Я поглядел на Ультиму и понял, что ей хочется исчезнуть отсюда как можно скорее.
— На первых порах не утомляйте его, — сказала она. Поглядела на Лукаса, который озирался вокруг удивленными, но счастливыми глазами.
— Gracias рог mi vida[77], - сказал он Ультиме. И тут все мои дядья встали и принялись благодарить. Дед выступил вперед и вручил Ультиме кошелек с серебром, как требовалось по обычаю.
— Я никогда не смогу отплатить тебе за спасение сына, — сказал он.
Ультима взяла кошелек.
— Быть может, когда-нибудь мужчины из Эль Пуэрто спасут жизнь мне… — отвечала она. — Пойдем, Антонио, — и поманила меня. Она сжимала черную сумку и мешок, который предстояло сжечь. Мы протиснулись сквозь любопытную, взволнованную толпу, и та раздалась, пропуская нас.
— La Curandera, — воскликнул кто-то. Некоторые женщины наклоняли головы, другие крестились. — es una mujer que no a pecado, — прошептала одна. — Hechisera — bruja[78]…
— Нет! — оспорила последнее слово одна из моих теток. Она склонилась на пути Ультимы и коснулась подола ее платья, пока та проходила мимо.
— Es sin pecado[79], - последнее, что я услышал, и мы вышли наружу. Дядя Педро подвел нас к грузовичку.
Он открыл дверцу Ультиме и сказал: «спасибо». Она кивнула и мы вошли. Он завел мотор и включил огни. Два луча прорезали одиночество ночи.
— Ты знаешь рощу, где Лукас видел пляску ведьм? — спросила Ультима.
— Си, — отвечал дядя.
— Вези нас туда, — велела Ультима.
Дядя Педро, вздохнув, пожал плечами.
— Ты сотворила чудо, — и если б не это, ни за что на свете не стал бы я ехать в это проклятое место… Грузовичок рванул вперед. Мы переехали старый деревянный мост и повернули направо. Машину мотало на коровьей тропе. По обе стороны нас смыкались темные заросли-боске[80].
Наконец, мы прибыли к концу избитой тропы. Дядя остановил грузовичок. Нас, казалось, поглотили плотные речные заросли. Крик странной птицы прорезал болотный ночной воздух. — Дальше ехать нельзя, — сказал дядя. — Поляна ведьм прямо впереди.
— Подождите здесь, — сказала Ультима. Она взвалила на спину мешок. И исчезла в густом кустарнике.
— О, что за храбрая женщина! — воскликнул дядя. Я ощутил, как он задрожал и стал креститься, отводя зло. Вокруг нас вздымались деревья, словно гигантские скелеты, лишенные зелени, голые и белесые.
— Дядя, — спросил я. — сколько времени провели мы в комнате с дядей Лукасом?
— Три дня, — ответил он. — Ты здоров, Тони? — он погладил меня по голове. После Ультимы то было первое человеческое прикосновение за долгое время.
— Да, — ответил я.
Мы заметили, как впереди взвилось пламя. То Ультима сжигала содержимое мешка, точно там, где плясали три ведьмы, когда их заметил дядя. Запах серы распространился в застойном, влажном воздухе. Дядя снова перекрестился.
— Мы в вечном долгу у нее, — сказал он. — за жизнь нашего брата. Ну и храбра же она — пойти одной в такое место! — добавил он.
Пламя в кустах погасло и обратилось в пепел. Мы ждали Ультиму. В кабине было очень тихо. Вдруг стук испугал нас, но в окне показалось смуглое лицо Ультимы. Они вошла и сказала дяде:
— Работа наша окончена. А теперь — домой, мы устали и должны поспать.
(Продолжение следует)
Инвариант
Продолжаем публикацию глав книги Алексиса де Токвиля, находящейся в центре дискуссий в современной Америке и повествующей об удивительных законах созидания фантастически развивающихся сообществ людей, а также о результатах отклонений от них.
Предыдущие главы:
Предисловие к журнальной публикации. Введение. Гл. I.Внешние очертания Северной Америки. — № 4, 1994; Гл. II. Происхождение англоамериканцев и как оно сказалось на их будущем. — № 5, 1994; Гл. III.Общественный строй англоамериканцев. Гл. IV. O принципе народовластия в Америке — № 6, 1994; Гл. V.Необходимость изучать происходящее в отдельных штатах, прежде чем перейти к описанию управления всем Союзом. — № 1–2, 1995; Гл. VI. Судебная власть в Соединенных Штатах и ее влияние на политическое устройство общества; Гл. VII. О федеральной конституции — №№ 4, 5–6, 1995; Часть вторая. Гл. I. На чем основывается утверждение, что в Соединенных Штатах страной управляет народ. Гл. II.О партиях в Соединенных Штатах. Гл. III. О свободе печати в Соединенных Штатах. Гл. IV. О политических объединениях в Соединенных Штатах. — N 1–2, 1996; Гл. V. О демократическом правительстве в Америке. — N 3–4, 1996; Гл. VI.Реальные преимущества демократической формы правления для американского общества. — N 5–6, 1996; Гл. VII. О всевластии большинства в Соединенных Штатах и его последствиях. — N 7, 1996; Гл. VIII Что сдерживает тиранию большинства в Соединенных Штатах. — N 8–9, 1996; Гл. IХ.Об основных причинах, способствующих существованию демократической республики в Соединенных Штатах. — N 10–11,12, 1996.
Алексис де Токвиль (1805–1859) Демократия в Америке[81]
Глава X
Основная задача, которую я себе ставил, выполнена. Я показал, по крайней мере насколько это было в моих силах, что представляют собой законы американской демократии, познакомил читателя с американскими нравами. Я мог бы на этом остановиться, но читателю, возможно, показалось бы, что я не полностью оправдал его ожидания.
Америка — страна не только глубокой и полной демократии, и народы, населяющие ее, можно рассматривать со многих точек зрения.
На страницах этой книги мне часто приходилось, в связи с моей темой, говорить об индейцах и неграх, но я ни разу не имел возможности остановиться на этом вопросе и показать, какое место занимают эти две расы в том демократическом обществе, которое я описывал. Говоря о духе и законах, положенных в основу американской федерации, я лишь вскользь и весьма неполно упоминал об опасностях, угрожающих ей. Я не мог подробно проанализировать вероятность ее длительного существования, которое зависит не только от законов и нравов. Говоря об объединенных республиках, я ни разу не делал прогнозов по поводу стабильности республиканской формы правления в Новом Свете. Я часто упоминал о коммерческой деятельности, процветающей в Америке, но не имел возможности рассмотреть будущее американского народа в этом плане.
