Елена Ворон - Ангелы-хранители работают без выходных
— Хитрый какой. Мне, например, такого в голову не пришло.
— А что пришло? — подозрительно посмотрел на него Кэт, начиная догадываться.
Черрал виновато улыбнулся.
— Не серчай — я уже заплатил… Глупость, конечно, вышла. Но не отзывать же теперь деньги обратно.
У Кэта дернулись уголки губ — раз, другой, и вдруг он всплеснул руками и захохотал, закинув голову и стиснув пальцами виски. Неудержимый, искренний, радостный смех уже не чаявшего вырваться на свободу человека. Альтау терпеливо ждал, поглядывая на него с любопытством.
— Пять… — наконец заговорил Кэт, все еще вздрагивая, — пять лет назад я сделал то же самое. Заплатил за Анжелику, не спросясь. И вот теперь сам получил подобное. Ладно, черт с тобой: ты нас купил. — Он протянул Черралу руку.
Внезапно распахнулась дверь, и в гостиную серебристо-огненным вихрем ворвалась Джеллана.
— Тей! — пронзительно выкрикнула она, кидаясь к альтау. — Тей! — в огромных, круглых от ужаса глазах стояли слезы. — Туда, туда!
Они выскочили вслед за ней в сад, хранящий ночную прохладу, пробежали вдоль стены роскошного особняка и сразу за углом наткнулись на охотника. Тей скорчился на голубых плитках дорожки, уткнувшись лицом в колени и стискивая голову, и хрипло и коротко постанывал. Рядом в траве блестел округлым боком выроненный бокал.
С горестным вскриком Джеллана обвила брата руками, попыталась приподнять, не смогла и, не выпуская из объятий, вскинула на альтау отчаянно молящий взгляд. Глаза были совсем черные, лишь светился тонкий желто-зеленый ободок.
— Ну, Чер, накушался он у тебя бесплатного, — философски заметил Кэт. — Ничего, сестричка, от этого не умирают.
Альтау покачал головой.
— Впредь мне наука.
Девушка метнулась Черралу на грудь.
— Тей, — стонала она, — Тей… Нельзя…
— Лапушка, — улыбнулся альтау, гладя ее по спине, — твой братец надрался как свинья, и это скоро пройдет.
— Тей! — пронзительно и страшно закричала Джеллана, вырвалась и бросилась к Кэту. — Плохо, плохо!
Охваченный внезапной тревогой, он нагнулся к охотнику, с трудом нащупал стремительный, но едва заметный пульс.
— Чер, надо «скорую» — ему и правда плохо.
— Еще одна такая выходка — и будешь сидеть под арестом до конца рейса. Я тебя предупредил. — Суровый Галахов стоял перед Виктором Делано в самой своей внушительной позе, заложив ладонь за борт форменной куртки.
Опять подравшийся и опять побитый Виктор упрямо уставился в палубу, прижимая салфетку к рассеченной скуле. Салфетка медленно пропитывалась кровью.
— Ступай в медотсек, там тебе зашьют, — распорядился капитан. — И еще раз: чтобы я больше о тебе не слышал.
Виктор не шелохнулся, только крепче прижал к лицу красно-белый комок.
— Я кому сказал?
— Не пойду.
Галахов посмотрел на него с холодным любопытством и перевел взгляд на нахохлившегося в углу капитанской каюты Ларсена. Эрик беспомощно пожал плечами.
— С какой это стати не пойдешь?
— Не пойду. — Виктор поднял на Галахова несчастные глаза и с трудом выговорил: — Игорь Михайлович, я… лучше я под арестом посижу. — И тут из самого сердца у него вырвалось горестное: — Ну, не понимаю я ваших Люциферов! Не понимаю, ей-богу! Перевертыши! Все у них наоборот — что слова, что смысл…
— Угм. Хорош! Выходит, они языки свои длинные распускают, а ты, бедолага, за дурацкую шутку человека готов искалечить? Марш немедленно в медотсек, или я тебя… сам знаешь, за невыполнение приказа.
Не трогаясь с места, Виктор молча потряс головой.
— А скажи-ка, — заговорил Эрик, — как же братец Кэт с тобой справлялся? Насколько я понимаю, он в руках тебя держал крепко и особой воли не давал. Каким образом?
Виктор посмотрел на капитана. Тот хмурился, но скорее озадаченно, чем сердито.
— Кэт… — Он хотел сказать, что братца Кэта просто нельзя было не слушаться, но вдруг его осенило: — Если что-нибудь шло не так, Кэт начинал истошно орать.
— Лицом к стене! — неожиданно гаркнул капитан во всю силу легких. Командный голос заполнил каюту и могучим шквалом обрушился на Виктора.
Его смело с места и швырнуло к переборке. Чуть не ткнувшись в стойку лицом, Виктор затравленно обернулся к Галахову.
— Не смейте на меня…
Эрик присвистнул, подошел, обнял его за плечи и заставил сесть в кресло.
— Больше на тебя никто не закричит. Игорь, но если так…
Постучавшись и получив разрешение, в каюту вошел Рэй Метланд.
— А, схлопотал-таки, — позлорадствовал он, увидев Виктора. — А я думал, люци, как всегда, врут.
— Что у тебя? — скрывая недовольство, спросил Галахов.
— Почтальон — переносчик заразы, — отвечал помощник капитана. — Франческа с нами сейчас говорила, а в рубке один Соловьев, так он меня вызвал. Хотя им был нужен вот этот герой дня, — кивнул он на Виктора.
— Кто говорил? — Тот сделал движение подняться, но Эрик весомо опустил ему на плечо ладонь:
— Сиди.
— Белый Альтау говорил. — Метланд насмешливо прищурился.
— Там на Делано большой спрос.
— Люци, ты короче, — попросил Эрик. — Опаздываем.
— Короче некуда: некий Черрал желает знать, возвращаются ли некие Ларсен с Делано на Франческу. Я сказал, что нет.
Виктор опять чуть не вскочил, Эрику пришлось прижать его со всей силы.
— Что значит «нет»? Я возвращаюсь!
— Зачем, дурья твоя голова? — раздраженно возразил Метланд. — Жить надоело? Братец Кэт тебя уж заждался. Кто этот Черрал? Друг Морейры?
— Да…
— И что тебе еще надо? Игорь, — обернулся он к капитану, — дашь ему катер? Пусть бежит, пока не поздно.
Вырвавшись от Эрика, Виктор взвился и, взбешенный, встал перед Метландом.
— Драпать, да?! Черта тебе лысого, я не…
— Уймись, — тихо приказал Галахов. — Сядь на место.
Виктор подчинился, и Эрик с видом добросовестного стража тут же уселся рядом на подлокотнике.
— Хорошо. Рэй, присаживайся, — распорядился капитан. — Откровенно говоря, я тоже склоняюсь к мысли, что на Франческе Виктору делать нечего. Эрик?
Тот задумчиво сомкнул кончики пальцев, положил на них подбородок.
— Признаться, люци, Морейра не казался мне таким уж отпетым, каким его хочется видеть Рэю…
— А он тебе вообще казался? — язвительно перебил Метланд.
— Будто ты его много видел!
— Да, — согласился Эрик. — Видел я его мало.
— А я видел четыре года, — вмешался Виктор. — Изо дня в день. И можете мне хоть что говорить…
— Да помолчи же! — осадил его помощник капитана. — Тут есть кому говорить и думать — а твой собственный великий ум мы уже имели возможность наблюдать..
Жестоко уязвленный, Виктор закусил губу. Конечно, они все считают его кретином.
