Павел Гашев - Планеты Магды
- Хорошо! Проведите меня до дома. С вами точно безопаснее! Это ведь вас все боятся!
Котов медленно шагал рядом и вдыхал волнующий запах ее сладких духов. И это ощущение казалось самым глубоким из тех, что он пережил за последний месяц.
Всю дорогу он говорил какие-то глупости, перемежая их анекдотами, острил по теме и просто так. Алена заливисто смеялась и изредка хватала Котова за рукав.
При расставании Никита, не удержавшись, проследил за ее правой рукой. Хотел увидеть обручальное кольцо. Но его не было.
Алена все поняла: пытливый взгляд мужчины от нее не ускользнул.
- Однако вы настойчивы! Хотите меня куда-нибудь пригласить?
Откровенность заставила Никиту смутиться.
- Конечно, хочу.
Внезапно улыбка сошла с лица девушки.
- Скажу вам то, что думаю. Обычно я так не поступаю, чтобы не обидеть. Но с вами… по-другому не получается! Вы мне нравитесь! И будь вы хотя бы на десять лет моложе… понимаете… Я очень хочу, чтобы моего будущего ребенка воспитывал и отец. А вам столько же, сколько и моему отцу. Недавно его похоронила! Вы не представляете! – Алена проглотила судорожный комок в горле и снова взволнованно заговорила. - И я на самом деле не хочу к вам привязываться! Хотя чувствую, что именно это уже и происходит. Нам лучше не встречаться… Не хочу потом врать! И чтобы вы постоянно думали, что я из-за денег…
Девушка говорила правду. С каждым произнесенным словом Никита будто всё глубже падал в бездну.
Алена протянула руку для прощания, осторожно сжала мужскую ладонь и, неожиданно вздрогнув, как от удара током, сделала неуверенный шаг назад.
- Простите меня! К вам даже не прикоснуться!
И скрылась в подъезде.
Приказывать ей Котов не хотел…
Он уходил по темному переулку и чувствовал, что из-за мутного стекла окошка лестничного пролета девушка смотрит ему вслед.
Власть, данная Никите, в этом случае ничего не стоила!
Наверное, он и хотел услышать от неё то, что услышал. Именно с такой и нужно делить всё: и горе, и радости.
Если бы Котов услышал еще и тяжелый вздох Алёны, открывавшей дверь своей квартиры, ему бы стало легче.
Сегодняшним утром Никите исполнилось двадцать шесть.
И прямо сейчас нужно было найти место, где обычный человек выжить не мог.
Глава 4
Уже третью неделю среди военных Н-ской части рассказывали одну и туже байку о новом подразделении спецназа. Будто бы ребята справляются с террористами без применения оружия. Байка она и есть байка! Только вот свидетелей, видевших невероятные вещи, становилось все больше.
Вот бы и лейтенанту Шевцову сейчас таких помощников, о которых трепались сослуживцы!
Но иногда так складываются обстоятельства, что должен ты умереть. И не важно, что сам ты старший лейтенант армейского спецназа и твой зад до этой минуты бывал в таких переделках, что и черту стало бы жарко.
Просто уже рванули фугасы, и в начало и конец колонны ушли гранаты - желторотые солдатики посыпались с брони, как переспелые яблоки. И многие из них сразу же зарылись лицом в окровавленный песок.
Значит, судьба у тебя такая, что решил ты после ранения доехать до части с попутным транспортом, а попал в обычную засаду, каких сам на своем веку организовал не мало.
Значит… кончилась твоя удача. Выдохлась вся без остатка! И не можешь ты уйти лесочком, оставив за спиною полыхающие БТРы (как делал это сотни раз), потому что остался единственным среди желторотых, кто сразу же схватился за калаш и начал поливать сверкающие в темноте точки вылета пуль из бандитских стволов. И некому больше, кроме тебя, отдавать приказы. Убило сразу всё их пацанячье начальство!
А половина желторотых юнцов уже смотрит в небо стеклянными глазами. И отход второй выжившей половины прикрываешь ты сам.
А вокруг – давно ставший привычным АД. Пули, осколки мин и гранат. Какая из них твоя, ты еще не знаешь…
И долбит по ушам взрывная волна, и методично посыпает песочком. И сидишь ты, прислонившись к колесу оставшегося в живых транспорта, в ожидании, когда кончатся патроны в последнем рожке.
Судьба! Сумей сжать челюсти и не пустить напоследок собачью слюну… хотя жить всё равно хочется!
***Старший лейтенант Шевцов отбросил пустой рожок и вытащил нож. Пусть лучше пуля в грудь, чем отрезанная голова, как у ягненка на заклании. Потому что не отпустят лейтенанта: слишком многим он прицельным огнем укоротил жизнь.
А вокруг простреливается каждый сантиметр, и, видимо, поняли уже головорезы, что закончились у лейтенанта патроны. Может быть, еще поживет он, пока будет махать ножом, потому что противник не сразу поймет, с кем имеет дело. Ведь долбили они по недавним призывникам. А лейтенант тут - случайная, залетная птица…
Из-за холмов, нависших над дорогой и слегка освещенных луной, появились тени. Недавно от света пуль и разрывов гранат здесь было светло, как днем! А теперь темнота…
И одно греет душу: ушли пацаны. Человек пятнадцать он спас. А значит…
Лейтенант сжал зубы и дернулся, чтобы напоследок встать, чтобы не на коленях… но чья-то тяжелая рука придавила его к земле.
- Лежи и не дергайся! Я Шестой.
Шевцов обернулся. Откуда тут взялся этот мужик в камуфляже? Здоровый и старый. Весь в морщинах, но крепкий, как черт! Рука, сжимавшая плечо, не слабее, чем у самого лейтенанта. Неужели братки? Подмога?
Шевцов первый раз за два часа боя разжал сведенные судорогой челюсти и даже улыбнулся. Криво, но как смог.
- Патроны есть?
- Не нужны патроны… - Шестой еще сильнее придавил лейтенанта к земле. - И не вздумай пойти за мной. Это приказ! Лучше закрой глаза. Небезопасно!
Шевцов внимательно рассматривал новоявленного безоружного напарника, а многочисленные плечистые темные силуэты спускались с холмов.
- Один пойдешь? Умереть собрался?
Шестой встал во весь рост и поднял руки над головой.
- Умереть? Это вряд ли. И тебе сегодня тоже не судьба…
И на сумасшедшего вроде не похож! И повадки бывалого. А делает черт знает что!
Шевцов решил подчиниться приказу. Может, чего не знает… Сдуру возьмет и всё испортит!
Как только силуэт Шестого оказался посреди дороги, оба холма взорвались трассерами пуль. И кто-то на всякий случай даже пару раз пальнул из гранатомета - снова накрыло взрывной волной. Встряхнуло, как припадочного! И так долбили, не переставая, минут пять. Наслаждались, суки, триумфом!
