Александр Бушков - Нелетная погода
– Что, Стах? – почти шепотом спросила Алена.
– Бог его знает…
– Я за тебя бояться начинаю, – сказала Алена. – Вечно с тобой что-то происходит. То его разыскивают в Гималаях…
– Это же было черт знает когда, и нас друг у друга не было.
– Тем более, так еще хуже. То он, понимаете ли, начинает видеть во сне прошлое. Что с тобой завтра случится?
– А завтра меня похитят андромедяне, – сказал Снерг. – Потому что окажется – программа «Т – значит тайна» ненароком встала поперек дороги их планам захвата Юпитера. В лучших традициях стерео.
– Дошутишься… – Алена взяла его за руку, и они пошли к площади.
– Ты пойдешь со мной туда?
– Не хочу я к твоим попам, – сказала Алена. – Полечу в Красноярск. Надеюсь, придешь на космодром проводитъ? Смотри, заморочат тебя попы, окрестят и в монахи постригут.
– Ну, для монаха я недостаточно грешен.
– И то верно… До космодрома, Стах.
Она шла через площадь, мимо Мартьяновского музея, чуточку похожего на рыцарский замок. Снерг смотрел ей вслед, пока она не скрылась за углом. Иглистая льдинка в сердце не таяла.
Нужное ему здание он отыскал сразу – оказывается, он тысячу раз проходил мимо него, но никогда не задумывался, что это за старинный дом отступил от соседей в сад, заслонился деревьями. Едва он открыл ажурную железную калитку, с крыльца спустился и двинулся ему навстречу по выложенной кирпичом дорожке человек в рясе и белом клобуке, с золотым наперсным крестом. Снерг мельком подумал, что только в двадцать первом, прошлом веке золотой крест смог позволить себе каждый, даже самый заштатный попик.
Снерг узнал Драгомирова. Они встретились на середине дорожки и пожали друг другу руки.
– Душевно рад, – сказал Драгомиров. – Алена Викторовна не смогла приехать, как я вижу?
– Увы, ей наши игры неинтересны, – сказал Снерг. – Простите, что я употребляю такой термин…
– Охотно. Я от всей души надеюсь, уважаемый Станислав Сергеевич, что после окончания вашего визита вы перестанете употреблять этот термин даже шутки ради…
– Многообещающее начало, признаться… – сказал Снерг.
– Прошу в дом.
Внутри он не увидел ничего интригующего и необычного, что бросилось бы в глаза и сразу заявило бы о своей принадлежности к другому миру. Холл, куда его провел Драгомиров, был самым обычным – современная мебель, приятные для глаза обои «хамелеон» и ни одной иконы.
– Прошу, – показал Драгомиров на кресло, вежливо подождал, пока сядет Снерг, и уселся сам, подобрав рясу, как женщина из фильма о викторианской эпохе платье, посмотрел ласково-внимательным, несомненно «профессиональным» взглядом:
– Вам кажется, Станислав Сергеевич, что в этой комнате я выгляжу инородным телом?
– Признаться, да, – сказал Снерг.
Пожилой человек в рясе внес серебряный поднос, расставил кофейник, чашки, тарелочки, поклонился и бесшумно исчез.
– Это один из парадоксов церкви, если хотите, – сказал Драгомиров. – Облачения и интерьеры храмов остаются изначальными, но обстановка помещений подсобного, если можно так выразиться, характера не может не меняться. В свое время раздавались, не скрою, голоса, требовавшие ввести и более соответствующие веку облачения, но на Вселенском соборе сия идея одобрения не получила. И у церкви во все времена были свои «радикальные элементы»… Но вы вряд ли должным образом осведомлены о наших внутренних проблемах?
– Увы, – сказал Снерг. – Вовсе не осведомлен. Я в трудном положении, уважаемый Дмитрий Никитич…
– Вы же знаете, какие ваши вопросы могут показаться нескромными или нетактичными?
– Да, – сказал Снерг.
– Что ж, это говорит о вашей деликатности. Я не думаю, что какие-либо вопросы могут заслужить наименование нескромных или нетактичных. В условиях, когда встречаются представители двух практически не пересекающихся миров, не избежать столкновения двух разных мироощущений. Смело задавайте любые вопросы. Мне думается, что наш разговор имеет что-то общее с контактом между двумя цивилизациями, о котором вы столько говорите и пишете. Вам не кажется?
– Пожалуй, – сказал Снерг. – Итак… По сути, мы построили то общество, за которое ратовал Христос – не веря в Христа. Вы пытались создать такое общество, веря в Бога, мы его создали не веря. Тысячу раз простите, но зачем теперь вы в таком случае? Не превратились ли вы просто в ученых, проводящих обычный эксперимент? Я искренне хочу понять.
– В этом-то все и дело, – сказал Драгомиров. – Наша задача – заставить вас поверить в то, что вы, не веря, тем не менее строили ваше общество по предначертанному Господом плану. А для этого нужно доказать существование Господа.
– Ловко… – сказал Снерг.
– Скорее, логично. Цель нашего эксперимента как раз и позволяет не считать нас обыкновенными учеными и не ставить нас на одну доску с вашими – понятно, я не хочу таким высказыванием принизить значение ваших исследований.
– А по-моему, хотите.
– К сожалению, Станислав Сергеевич, нетактичными скорее покажутся мои ответы, нежели ваши вопросы… Хорошо, я буду называть вещи своими именами и буду откровенен. Да, наши исследования кажутся мне более значимыми. Ибо вы пытаетесь расширить и углубить свои знания о той области Вселенной, о тех истинах, которые вам позволил познать Господь. Мы же пытаемся пойти дальше – встав над вашим комплексом знаний, над вашими доктринами, доказать вам существование всеблагого Творца познаваемого вами мира. Доказать, как я уже говорил, не с помощью «испанского сапога» и Библии, которую вы все равно считаете созданной без малой толики участия высших сил, – с помощью вашей же строгой логики, разработанного вами же математического аппарата, созданных вами же аппаратов и устройств, открытых вами же законов природы. Не думайте, что большее значение наших работ внушает нам чувство превосходства – мы стараемся для вашего же блага.
– И как с этой точки зрения вы трактуете понятие Бога?
– Во-первых, как силы, чья деятельность нарушает законы природы, – сказал отец Дмитрий. – Вы, естественно, поспешите заявить, что этому требованию может отвечать и гипотетическая «сверхцивилизация» – понятие, которым вы – нельзя сказать, чтобы очень удачно, – попытались заменить Бога для объяснения непонятных вам космических явлений – да и не только космических. Но… Ваши деды утверждали когда-то, что отсутствие инопланетных визитеров вызвано несовершенством социального устройства, существованием на планете дисгармонирующих социальных систем, военного противостояния. С тех пор прошли десятки лет, на планете установилось долгожданное царство справедливости и добра, армий больше нет. Но нет и визитеров… Ваши отцы утверждали, что Контакт последует вслед за выходом человечества к иным звездным системам. Вы вышли к ним. Но Контакта не произошло. В этой связи: чем же вы объясните отсутствие не просто «сверхцивилизаций», не просто их сигналов, но отсутствие каких бы то ни было, пусть находящихся на низшем уровне развития разумных существ в изученной вами Ойкумене? Вы можете ответить?
