Семен Слепынин - Сфера разума
"Еще как!" - хотел сказать Василь, но от волнения не мог вымолвить ни слова.
"Да что такое со мной, уж не влюбился ли всерьез?" - на секунду очнулся Василь. Но лишь на секунду. Он плелся позади всех. Шел словно отуманенный и не мог толком вникнуть, о чем говорили ребята со своей новой знакомой. Кажется, даже о нем с Викой, о их предстоящей помолвке. Балерина обернулась и с любопытством взглянула на юношу. И словно обожгла своими большими, поразившими Василя глазами. Какими? Не разглядел...
Когда подошли к границе города и остановились около спящих Близнецов, кто-то вздохнул:
- Пора по домам.
- Я еще не освоилась с вашей местностью,- оглянувшись по сторонам, сказала балерина.- Где-то здесь станция миг-перехода, этакая симпатичная часовенка. Но где она? Кто покажет?
- Я! - отозвался Василь.- Я провожу!
Наступила неловкая тишина. Лишь одна из одноклассниц Василя, коротко рассмеявшись, прошептала:
- Вот вам и помолвка.
Сережа Розов с обидной усмешкой окинул взглядом Василя и что-то пробормотал. Кажется, слово "свистун". Потом подошел к Вике, потерянно стоявшей поодаль.
- Идем, Вика. Нам по пути.
Стараясь не глядеть на Василя, юноши и девушки заспешили к рябине, где начиналось раздвоение пространства, и ушли, став невидимыми в невидимом городе.
"Ну и пусть",- подумал Василь, оставшись наедине с девушкой с планеты Титан. Опустив голову, она носком туфельки шевелила траву. Длинное кисейное платье ее при этом колыхалось. На нем вспыхивали голубые лунные искры, подсвечивали снизу лицо и гасли в густых ресницах.
- Как нехорошо получилось,- прошептала девушка и подняла голову.
Глаза ее распахнулись, и Василь смешался: не глаза, а бездонные синие озера, окруженные черными камышами ресниц.
- Ну и пусть! - опомнившись, довольно бодро заявил Василь.- Идем.
Под обширной листвой Близнецов он остановился. Недоумевая, девушка вместе со своим спутником вглядывалась вверх, где, рассекая мглу, дымились лучи и светились редкие пятна.
- Здесь живет дриада,- пояснил Василь.
Он надеялся увидеть девичье лицо, услышать шелест листвы и ласковый смех, одобряющий его дружбу с красавицей балериной. Но не колыхнулся ни один лунный блик, не шелохнулся ни один листик. Неподвижное, отчужденное молчание. "Подумаешь,- обиделся Василь.- Обойдемся".
Юноша и девушка вышли из тени, густо черневшей под кроной Близнецов, и словно окунулись в живой, волнующийся океан: в степи стлались, клубились светлые туманы. Платье балерины сливалось с этим мерцающим дымом. Она будто не шла, а плыла и казалась Василю девушкой, живущей в нашем мире лишь наполовину.
- Такое впечатление, что ты совсем из другого мира,- сказал он.
- Ничего удивительного,- улыбнулась девушка.- Я ведь инопланетянка. У нас на Титане многое для вас, землян, необычно. Даже имена.
- А как тебя зовут?
- Аннабель Ли.
- Что-то от поэтической старины. Эдгар По?
- Да, у поэта-романтика встречается это имя. Но разве я похожа на его Аннабель Ли?
- Нет. И в то же время есть что-то от другого мира...
- Хватит об этом,- с лукавой улыбкой прервала его девушка.- Лучше расскажи о своих волшебных друзьях. Вам, землянам, можно позавидовать. У нас природа такая же, как у вас. Но, к сожалению, еще первобытная, не одухотворенная.
Василь посочувствовал ей и стал рассказывать о спутниках своего детства фее весенних лугов, Кувшине, снегурочке.
Остановились они на высоком холме перед кустами сирени. В их ветвях искрами мелькали светлячки и струился тихий свет. Часовенка-станция, расположенная в низине под холмом, утопала в густом тумане, и лишь купол ее сверкал под луной.
- Дальше провожать не надо,- пожав руку юноше, сказала Аннабель Ли.
- Но мы увидимся завтра? Там, на Лебедином озере?
- А это уж как Вика разрешит,- на красиво очерченных губах девушки мелькнула странная улыбка, от которой сердце у Василя счастливо дрогнуло: она не против! Но тут же тень пробежала по ее лицу.- Ни к чему бы такие свидания.
Девушка пошла к станции и, спускаясь с холма, растаяла в тумане. "Словно таинственный Пастух",- подумал почему-то Василь.
- Ну и загулял,- недовольно проговорила мама, когда Василь вернулся домой.- И как только Вика допускает такое? Такая благоразумная девушка.
- Не ворчи,- заступился отец.- В его годы мы с тобой бродили и до рассвета.
Проснулся Василь, как всегда, в семь утра. До начала занятий прошелся по берегам Лебединого озера. На знакомой отмели буднично звенели детские голоса, вдали на волнах какой-то яхтсмен отчаянно пытался сладить с хлопающим парусом. Василь ушел разочарованный: самое заурядное озеро. Уж не мираж ли вчерашний вечер? Может быть, никакой размолвки с Викой и не было? А сказочные лебеди-русалки и их "королева" - всего лишь красивый сон?
Но нет, вчерашнее не было сном. Василь убедился в этом, как только вошел в класс. На его приветствие девушки молча отворачивались. Ребята, правда, здоровались и даже пожимали руку, но при этом как-то загадочно и обидно подмигивали. Вика казалась еще более оживленной и смешливой, чем всегда. За ее беззаботным смехом Василь угадывал, однако, что-то другое, глубоко запрятанное. Ревность? Обида? Все спуталось в груди юноши: и раскаяние, и стыд, и пронзительная нежность к Вике, и нестерпимое желание повиниться. Может быть, все обойдется? Все обратится в шутку?
Но девушка будто и не видела Василя. Лишь после занятий сделала вид, что случайно заметила его, подошла и, насмешливо сощурив глаза, спросила:
- Поскачешь на свидание? К своей длинноногой балерине?
- Никакая она не длинноногая, обыкновенная,- с внезапно вспыхнувшей обидой проворчал Василь.- И никуда я не пойду.
Но он пошел. Сначала, правда, крепился, даже забывал обо всем, с головой уйдя в домашнее задание. Но с наступлением сумерек неодолимая сила влекла его к чародейским берегам. Когда совсем стемнело, он оделся в куртку с антипоясом, взмыл в небо и полетел в лунно-звездной мгле. "Словно ведьма на помеле",усмехнулся Василь, пытаясь сладить с волнением.
Опустился он на той же песчаной отмели. Тихо. Смутно шевелятся нити тумана. Они вдруг дрогнули, откликаясь на упавшую сверху музыку. Оттуда, из мглистого неба, махая крыльями, спускаются яркобелые лебеди-русалки. Еще крохотные в далекой выси, еле заметные...
Василь встряхнул головой, избавляясь от наваждения. То не лебеди, а трепещущие звезды. Кругом ни души. И такая тишина, что слышно, как вздыхают вдали камыши. Но лунное волшебство озера вновь захватило юношу, ожидание чуда не покидало. Так и казалось, что лесистые берега, камышовые заливы и зеркальная водная гладь полны музыкой, как грузные тучи непролившимся дождем. Не было лишь русалок, способных вызвать к жизни накопившийся ливень звуков.
