Дэниел Киз - Цветы для Элджернона
– Я хочу все делать правильно! Мама всегда говорила, чтобы я любил людей, потому что так я никогда не попаду в беду и у меня всегда будет много друзей…
Он дергался и извивался, и я понял, что ему срочно нужно в ванную. Боже, только не здесь, не перед ними!
– Прошу прощения, – пробормотал он, – мне надо выйти…
Даже в таком пьяном отупении мне удалось довести его до ванной.
Он успел, и через несколько секунд я вновь стал хозяином положения: отдохнул, прижавшись щекой к холодной кафельной стене, умылся. В голове еще шумело, но теперь я знал, что все будет в порядке.
Тут я заметил, что из зеркала над раковиной на меня смотрит Чарли. Не понимаю, как я догадался, что это он, а не я. Тупо просящее выражение его лица… и такое чувство, что при первом же моем слове он исчезнет в призрачном зеркальном мире. Но он не убежал. Он просто смотрел на меня – рот открыт, челюсть безвольно отвисла.
– Привет, – сказал я. – Вот наконец мы и встретились.
Он нахмурился чуть-чуть, словно ему требовалось объяснение, но он не знал, о чем спросить меня. Потом он сдался и криво улыбнулся уголком рта.
– Останься! Не уходи! – крикнул я. – Мне надоело смотреть, как ты шпионишь за мной из-за углов!
Он смотрел.
– Кто ты, Чарли?
Улыбка.
Я кивнул, и он кивнул мне в ответ.
– Так чего же ты хочешь? – спросил я.
Он пожал плечами.
– Ну, давай, говори. Наверняка тебе что-нибудь нужно. Ты прибежал сюда…
Он глянул вниз, и я тоже, чтобы узнать, на что это он там смотрит.
– Ты хочешь обратно? Ты хочешь, чтобы я ушел, а ты вернулся в мое тело и начал жизнь сначала? Вполне законное желание… Это твое место, твой мозг… И твоя жизнь тоже, хотя ты немногое ухитрился взять от нее. Я не вправе отнимать у тебя жизнь. Кто сказал, что мой свет лучше твоей тьмы?
– Я скажу тебе еще кое-кто, Чарли. – Я выпрямился и отошел от зеркала. Не считай меня своим другом. Я не отдам тебе разум без борьбы, мне трудно заставить себя вернуться в пещеру. Мне некуда податься, Чарли, так что отойди в сторонку. Оставайся в моем подсознании, и не преследуй меня. Я не сдамся, что бы они ни думали! Да, я одинок, но это не имеет значения… Я сохраню данное мне и много сделаю для мира и для таких, как ты.
Я повернулся к двери, и мне показалось, будто Чарли протянул мне руку. Ерунда. Просто я пьян и разговариваю со своим отражением в зеркале.
Когда я вернулся в комнату, Штраусу непременно захотелось вызвать для меня такси, и пришлось доказывать ему, что я прекрасно доберусь до дома сам. Все, что мне нужно, – глоток свежего воздуха. Мне хотелось побыть одному.
Я почувствовал себя именно тем, кем назвал меня Немур, – высокомерной, эгоцентричной сволочью. В отличие от Чарли, я не способен думать о людях и их проблемах. Мне интересен лишь я и только я. Я увидел себя глазами Чарли, и мне стало стыдно.
Через несколько часов я обнаружил, что стою перед своим подъездом, и побрел вверх по лестнице. Из-под двери Фэй пробивался свет, но как только я собрался постучать, из квартиры донеслось ее хихиканье и ответный мужской смех.
Опоздал.
Я осторожно вошел в квартиру и остановился, не осмеливаясь включить свет. Я просто стоял, наблюдая за кружащимся перед глазами водоворотом.
Что случилось со мной? Почему я так одинок?
4.30 утра
Решение пришло ко мне во сне. Озарение! Разрозненные кусочки сложились в единое целое, и я понял то, что должен был понять с самого начала. Хватит спать. Нужно вернуться в лабораторию и просчитать результаты на компьютере. В эксперименте была ошибка, и я нашел ее. Так что же будет со мной?
26 августа
Дорогой профессор!
Посылаю Вам в отдельном конверте копию своей статьи «Эффект Элджернона – Гордона: структура и функционирование мозга при повышенном уровне развития». Можете опубликовать ее, если сочтете необходимым.
Вам известно, что я уже закончил свои опыты. В статье приведены формулы и представлен математический анализ полученных результатов. Естественно, данные подлежат тщательной проверке. Результат ясен. Сенсационные аспекты моего восхождения по интеллектуальной лестнице не должны затмевать фактов. Хирургическо-терапевтическая методика, разработанная Вами совместно с доктором Штраусом, не имеет в настоящее время никакого практического значения.
Элджернон: хотя физически он молод, его умственная регрессия очевидна. Нарушена моторная активность. Произошло общее понижение деятельности желез внутренней секреции. Прогрессирующая потеря координации. Прогрессирующая амнезия.
В статье указано, что эти и другие показатели умственной и физической деградации могут быть статистически предсказаны с использованием выведенной мною формулы. Несмотря на то, что результатом хирургического стимулирования, которому мы оба подверглись, явилась интенсификация и ускорение процессов мышления, изъян, который я взял на себя смелость назвать эффектом Элджернона – Гордона, суть логическое следствие всего процесса повышения уровня умственного развития. Эта гипотеза может быть кратко сформулирована следующим образом.
При искусственном повышении уровня умственного развития деградация протекает со скоростью, прямо пропорциональной степени повышения этого уровня.
До тех пор, пока я сохраню способность писать, я буду записывать свои мысли и идеи. Это совершенно необходимо для завершения эксперимента. Судя по всему, у меня самого процесс деградации будет протекать чрезвычайно быстро.
В поисках ошибки я несколько раз проверил и перепроверил все результаты, но с сожалением вынужден констатировать, что они незыблемы. Тем не менее я благодарен за предоставленную мне возможность внести свою лепту в знания о человеческом мозге и тех законах, которые им управляют.
Вчера доктор Штраус сказал, что неудача эксперимента, опровержение теории столь же важны, как и успех… Теперь я понимаю, что это так, но тем не менее очень жаль, что мой собственный вклад в науку основывается на пепелище Ваших трудов.
Искренне Ваш Чарлз ГордонПриложение: экземпляр статьи.
Копии: доктору Штраусу, фонду Уэлберга.
1 сентября
Только без паники! Первые симптомы – забывчивость и эмоциональная неустойчивость – должны появиться со дня на день. Узнаю ли я их в себе? Все, что мне остается, – продолжать фиксировать свое состояние с наибольшей объективностью, не забывая при этом, что дневник мой будет первым в своем роде и, скорее всего, последним.
Утром Немур послал Барта с моей статьей в университет Халлстона. Его ведущие специалисты должны подтвердить правильность моих выводов. Всю прошлую неделю Барт корпел над формулами и статистическими выкладками. Немуру трудно заставить себя признать, что мои идеи выше его понимания. Он слишком сильно верит в миф о собственной непогрешимости.
