Алексей Егоренков - Змеиный бог
— Ты уже большой, ты большой, ты должен что-то понимать. Кто идет на юг, тот попадает… Пора тебе глянуть, пора тебе знать…
В ту ночь старый Джонни был в самом отвратительном из своих пьяных настроений: целеустремленный как безумец, озлобленно сосредоточенный на своих пьяных фантазиях. Так действовал виски на него всякий раз перед началом бурь. Как на грех, Джошу только исполнилось одиннадцать, и мысли пьяного Джонни, как видно, вертелись около взросления и возмужания сына.
— Ты ж хочешь стать рейнджером? — то и дело вопрошал старик через плечо. — Не? Не хочешь? Или хочешь? Или нет? Ну?
— Хочу, — отвечал Джошуа себе под нос, едва успевая переставлять ноги, чтобы поспеть за спятившим отцом.
— Ну так! — отзывался тот. — Ну так и сколько? Сколько шарманку будем тянуть? А?!
С каждым вопросом старый Джонни дергал его за руку, и Джош спотыкался, ругаясь под нос и до боли стискивая зубы. В ту ночь он ненавидел старика так, как никогда раньше.
— Я покажу тебе, — говорил тот, шаркая в траве размашистой хмельной походкой. — Вот я тебе покажу. Сейчас увидишь. Кто ходит на юг, тот попадает в зубы…
Они двое пересекли железнодорожные пути, спустились по мягкой глинистой насыпи, и старый Джонни потащил сына дальше.
— Куда мы идем? — спросил тот. — Па. Это же пустошь. Я не хожу на юг. Туда нельзя.
— Увидишь, я тебе покажу, — отвечал старик монотонно.
Они шли по равнине, шли и шли. Джошуа снова подал голос:
— Наверно, даже здесь уже опасно.
Старик не ответил. Тем не менее, через минут пять он остановился как вкопанный.
— Теперь ждать, — сказал Джонни.
Он полез в брюки, достал махорку и бумагу, свернул самокрутку, облизнул ее, сунул в рот. Потом глянул на Джошуа и принялся совать самокрутку ему.
— Я не хочу курить, — сказал Джош, но самокрутку взял. Он спросил: — Зачем мы сюда пришли?
Старик Джонни качнулся на каблуках.
— А ты не слышишь?
Джошуа прислушался. Вумп-вумп-вумп-вумп… — далеко впереди, в южных землях, куда заходить было не положено, стрекотала какая-то машина.
— Если ты хочешь быть рейнджером, — сказал Джонни, навалившись ему на плечо. — Если ты хочешь жить в прерии, ты должен знать прерию. И ты должен знать машины.
— Я знаю машины, — отозвался Джош. Он затянулся самокруткой и закашлялся.
— Тогда чего спрашиваешь?
— Это Хреновина. Полицейский попрыгунчик. Тоже мне, — сказал Джошуа, вытирая слёзы.
Джонни отобрал у него самокрутку и затянулся сам, из второй руки.
— Ты слышишь не то, — сказал он. Голос его звучал по-другому, и Джош насторожился.
— Еще что-то урчит, будто из-под земли, — сказал он, разглядывая щебень под ногами.
— Ты голову подыми — и увидишь, — ответил старый Джонни.
Джошуа послушал его — и увидел. И много еще потом видел, каждый раз перед бурей, в сезон ночных кошмаров.
Вумп-вумп-вумп-вумп…
Из темноты на них двигалась стена лезвий. Частично освещенная прожекторами, стена тянулась влево и вправо футов на десять, а дальше пропадала в темноте.
Часть лезвий ходила по раме вверх и вниз, часть перемещалась по сложным траекториям. Здесь и там в стене вращался буровой механизм, нередко длиной в человеческий рост.
Вумп-вумп-вумп-вумп… — с этим звуком машина ползла на них. С этим звуком рассекали воздух ее многочисленные лезвия. Джошуа рванулся было назад, но рука Джонни остановила его. Пальцы старика впились в плечо Джоша с такой силой, что он едва не вскрикнул от боли.
— Это обычная лесопилка, — проговорил Джонни сквозь стиснутые зубы. — Пилорама Джейка, сошла с ума, за пять лет как ты родился.
— Отпусти, — крикнул Джошуа, но отец держал его перед собой на вытянутых руках, заслоняясь телом сына от двигавшихся навстречу шипов и лезвий.
— Ты хотел знать прерию? — каркнул он в ответ. — Рейнджер ОБЯЗАН знать прерию, так что раскрой глаза и учись…
— ОТПУСТИ, су… ка! — крикнул Джош и попытался ударить старика в живот, замахнувшись свободной рукой. Тот ловко увернулся, приложил сына под дых коленом, и Джошуа захлебнулся, не в силах ни бороться, ни сбежать. Черная громадина, полная подвижных лезвий и коловоротов, была уже совсем рядом, и двигалась им навстречу с пугающей скоростью.
— Как с отцом разговариваешь! — Джонни отпустил его, но тут же отвесил ему затрещину. Он вытянул руку и потыкал пальцем в приближающуюся машину. — Вот сюда. Вот сюда тебя принесла твоя мать — вот кто сука!
Джош, не найдя слов, набрал в рот слюны и плюнул ему под ноги.
— Она принесла тебя сюда. — Джонни указал туда, куда упал плевок его сына. — И хотела закинуть тебя вон туда.
Его рука снова поднялась навстречу стене лезвий.
Вумп-вумп-вуммм-КЛАНГ!
Машина замерла в полуфуте от его пальцев. Лезвия, шипы и буровые свёрла еще немного повращались по инерции, да и остановились рядом с Джошем и его отцом. Сигнальные огни громадной лесопилки застыли прямо у них над головой.
— Почему она это сделала? — спросил Джошуа.
Джонни бросил на машину короткий взгляд и сказал, глядя перед собой:
— Контрзавод, — сказал он. — Сейчас наоборот мотать будет.
Кланг! Вумп-вумпвумпвумп…
Машина пришла в движение — теперь ее лезвия двигались в обратную сторону. В последний раз нерешительно качнувшись вперед, стена лезвий начала отдаляться…
— Я не об этом, — сказал Джош.
…И вскоре они с Джонни остались под звездным небосводом одни, и только стрекот далекого прыгунца нарушал тишину прерии.
— Хочешь быть рейнджером — учи машины, — ответил Джонни, покашливая в ладонь. Он вытащил из-за пазухи медную флягу.
— С чего мать хотела меня убить? — спросил Джош.
Старый Джонни, успевший приложиться к фляге, стремительно терял интерес к теме.
— А бес ее знает, сынок, — сказал он. — Ее послушать, так ты этот самый. Антихрист какой-то, или демон. Зачатый в пороке. Поганые католики.
Он сплюнул и переступил с ноги на ногу.
После второй ночи под открытым небом слингера вдруг навестило желание податься в Вегас. Не потому, что он когда-то банковал или работал в цирке, и не потому что был наемным стрелком. А только лишь потому, что Пепел был свободным человеком и в тот конкретный момент посмотрел на небо. Податься-то он мог куда угодно, — желательно, впрочем, туда, где не шлялись ацтеки, шериф, мистер Кайнс и вся его скачущая денверская рать. Подальше от солнечных равнин Колорадо и солнечных ружей непонятной конструкции. Проще всего для этого было перейти Скалистые и перебраться на запад. На западе он еще не бывал.
