Эрнст Бутин - Поиск-86: Приключения. Фантастика
— Вам, правда, понрави…
Эксперт не договорил: в дверь забарабанили с такой яростью, что хлипкий крючок задребезжал, подпрыгивая.
— Товарищ Фролов, Еремей Сатаров сбежал!.. — ворвался в лабораторию смятенный голос Алексея.
Фролов ударом ладони подбросил крючок, выскочил в коридор.
— С ума сошли? Вы же все засветите! — ахнул за спиной Яков Аронович.
— Как сбежал?! — Фролов, захлопывая дверь, увидел, что эксперт, опрокидывая склянки, упал на ванночку с проявителем.
— Я ни на шаг не отходил от него, — прижимая руки к груди, начал Алексей. — Охранял мальчишку, а он — сам…
— Десять суток ареста! — объявил Фролов, выслушав сбивчивый рассказ Алексея. — Отсидишь, когда поймаем… — Крикнул через дверь: — Яков Ароныч, портреты Арчева и Шмякина — в дежурку! Срочно!
Побежал к выходу. Около барьерчика, за которым сидел у стола пожилой чекист, приказал:
— Первый взвод чоновцев по тревоге — сюда!.. Направьте в город верховых патрульных. Задерживать всех, кто будет сопровождать черноволосого четырнадцатилетнего остячонка. — Развернулся к Алексею: — Старуху из детдома, о которой упомянул, разыскать и немедленно сюда!
— Надо уходить! — метался по кухне капитан. — Сейчас же! По одному, по двое…
— Днем? С этим? — Арчев кивнул на Еремея, которого крепко держал за руку Козырь. — До ночи нечего и думать…
— До ночи чекисты весь город прочешут!
— Точно, — хмуро поддержал капитана Козырь. — Прочешут гребешком, а улов — через ситечко…
— Вылезем сейчас — крышка, — отрезал Арчев. Посмотрел на связанную Люсю, на Антошку, которому опять завязали рот. Перевел взгляд на стоящего у окна Тиунова: — Верно, взводный?
Лысый неопределенно пожал плечами, переглянулся с Ириной-Аглаей. Та подошла к нему, шепнула что-то.
— Сепаратные переговоры? — Арчев криво усмехнулся. — Попрошу без тайн, сударыня.
Женщина повернулась к нему. Чеканя слова, сказала сухо:
— Можем выйти незаметно. Прямо сейчас. К реке.
Капитан, петлявший из угла в угол, замер на месте. Козырь, вскинув голову, уставился на женщину. Еремей непонимающе глянул на нее исподлобья.
— Подземный ход, — пояснила Ирина-Аглая в ответ на недоверчиво-вопросительный взгляд Арчева. — Верные люди прокопали еще деду… Тут, — слегка поморщилась брезгливо, повела рукой в сторону комнат, — были подсадные курочки для загулявших на ярмарке купцов. Те засыпали здесь, а просыпались…
— Полагаю, что иные и вовсе не просыпались, — договорил Тиунов.
— Так что же мы стоим?! — выдохнул капитан. Схватил кузину за руку. — Где он, ход этот? Показывай!
— Почему молчали? — отрывисто спросил Арчев, уже все понимая и без ответа: ну ясно же — хотели незаметно исчезнуть вдвоем… Вспыхнуло в памяти вчерашнее: Ирина почти силой уводит его от зеркала; Тиунов, которого не было в спальне, появляется из-за портьеры. Так вот почему эта парочка так уверенно чувствовала себя в доме, стоящем почти в центре города…
Лысый шагнул к Арчеву. Показывая глазами на Люсю с Антошкой, незаметно для Еремея чиркнул ладонью по горлу. Арчев кивнул. Сказал нарочито громко:
— Сначала выводим шаманенка, а уж потом… — Повернулся к окну на внезапный звук.
Испуг холодным кулаком ударил под ложечку, сдавил сердце: во двор галопом влетали, разворачиваясь веером, конники; на холке первого жеребца подпрыгивал мальчишка, которого прижимал к себе, придерживая, всадник. «Мать честная, щенок из Сатарова!..» — Арчев отпрыгнул от окна. Схватил Еремея за плечо, толкнул к двери с портьерами.
— Где твой лаз?! — выдохнул в лицо Ирине-Аглае. — Скорей!..
Козырь, выпустив руку Еремея, глянул в окно, ахнул, оттолкнул стол и кинулся вслед за капитаном, который уже шмыгнул в гостиную. Ирина-Аглая, слегка изогнувшись вбок, тоже стрельнула взглядом в окно, юркнула в дверь. Тиунов — за ней, нервно выдергивая зацепившийся в кармане револьвер; во двор даже и смотреть не стал. А там уже рассыпался вокруг флигеля частый постук копыт, уже слышалось, как спрыгивают на землю чекисты, уже различался среди конского всхрапа, фырканья возбужденный мальчишеский голос, взахлеб объясняющий что-то.
Еремей, не оглянувшись на Люсю с Антошкой, чтобы не привлечь к ним внимания, не напомнить о них, трусцой побежал за портьеры, чувствуя, как дрожат пальцы Арча, вцепившегося в плечо: значит, Арч забыл пока о связанных пленниках и надо поскорей увести его отсюда.
А снаружи донеслось властное:
— Эй, во флигеле! Сдавайтесь! Вы окружены!
Когда Еремей уже влезал в черную квадратную дыру, образовавшуюся на месте боком стоящего зеркала, — даже представить не мог, что есть такие большие зеркала; когда ему вдруг стало жутко: ведь из живых в подземный мир никто и никогда не спускался, а из уходивших туда по закону смерти никто не возвращался, — со двора опять крикнули:
— Сдавайтесь! — И добавили новое: — Если отпустите детей и девушку, обещаем сохранить жизнь!
Еремей благодарно выдохнул. «Значит, из-за нас спешили, значит, не дадут пропасть…» — и смело вошел в прохладный затхлый полумрак, где уже слабо мерцал фонарь в руках лысого. Сзади хлопнуло, щелкнуло свет за спиной исчез.
— Прикрывайтесь, прячьтесь за остячонком… — обернувшись, пробормотал Тиунов, глотая слова. — Кричите этим… чтоб не палили, а то, мол, пришьют мальца… Я разведать…
Согнулся, побежал в узком и низком лазе, догоняя ушедших вперед. Заметался бледный отсвет фонаря, прикрытый широкой тенью Тиунова, стал удаляться.
Арчев отпустил плечо Еремея, толкнул его в спину. Мальчик выгнулся было от хлестнувшей по телу боли, но ударился головой в свод.
— Быстрей, быстрей, — прохрипел Арчев. — Без света останемся!
И снова толкнул, уже злее. И снова в спину. Еремей, скрючившись, прикусив губу, чтобы не застонать, плелся за уплывающим тускло-желтым пятном: бился плечами, затылком о выступы, шатался, спотыкался, лишь бы продвигаться помедленней, но за спиной поторапливал кулаками, скрипел зубами Арч: быстрей, быстрей!
Вдруг сзади — словно ветер прошумел; Еремей оглянулся — вдали посветлело. И сразу — яркая, на весь подземный мир вспышка, сразу — грохот, заложивший уши: Арчев выстрелил. Сбил Еремея, торопливо перелез через него, рывком поднял. Заорал:
— Эй вы, чекушники! Последним идет Еремейка. Первая ваша пуля — его! Поняли?!
Издалека докатился неожиданно громкий, но какой-то качающийся, будто обрубленный крик:
— …о-оняли, …олочь…
Арчев схватил Еремея за руку, стиснув так, что мальчик чуть не взвыл. Побежал, яростно дергая пленника, если тот замедлял шаги…
