Джек Вэнс - Властители Зла. Кн. 2. (Лицо - Книга грез)
Однако богатый опыт подобных столкновений подсказал Джерсену, какой оборот примут дальнейшие события, и он отклонился в сторону, благополучно избежав выплеснутой зловонной жидкости, и тут же подняв стол, швырнул его в грудь Бэлу Руку. Тот опрокинулся назад и распростерся на полу веранды.
К ним робко подошел официант:
— Господа, в чем дело?
— Бэл Рук выпил чуточку лишнего, — спокойно заметил Джерсен. — Выведите его отсюда, пока он себя не покалечил.
Официант помог Бэлу Руку подняться на ноги, затем водворил на прежнее место стол.
Джерсен с холодным безразличием следил за Бэлом Руком. Тот стоял неподвижно, соображая, как поступить дальше. Не найдя, очевидно, приемлемого решения. Бэл Рук развернулся и покинул веранду.
— Он пошел за оружием, — испуганно произнес Типпин.
— Нет. Сейчас у него на уме совсем другое.
— Для меня теперь нет хода назад, — захныкал Типпин. — Или «Сень Сэнгвая», или бегство без малейшей надежды на возвращение.
Джерсен протянул Типпину купюру достоинством в пятьдесят севов:
— Оплатите мой счет, в том числе и завтрашний день. Я, наверное, тоже покину Сержеуз.
— И куда же вы направитесь? — уныло поинтересовался Типпин.
— В точности еще и сам не знаю. — Джерсен рывком поднялся из-за стола. — Прошу прощения. Мне нужно поторапливаться.
Вбежав в свой номер, он схватил кое-что из снаряжения, мигом спустился вниз и, покинув гостиницу, побежал через площадь, направляясь к «Сени Скансела». Там он остановился и бросил взгляд на Диндар-Хауз. В окнах конторы Пеншоу горел свет. Не имея в запасе ни секунды лишнего времени, Джерсен проверенным способом взобрался на карниз под окном офиса Литто, извлек детектор и подключился к токопроводящей дорожке, которую напылил на стенку при ночном посещении Диндар-Хауза. В наушниках тотчас же послышался гортанный голос Бэла Рука:
— ... совсем не так легко, как кажется. Они рассеяны по всей территории Раздела.
— Они соберутся в Динклтауне на хадавл. Во всяком случае, большинство из них.
— Но из этого вовсе не следует, что все пойдет как по маслу, — ворчливым тоном произнес Бэл Рук. — Старатели не такие уж остолопы, они учуют подвох и станут требовать полную цену.
— Такое не исключено... О, прекрасная мысль! В одном из хадавлов поставьте на кон определенную сумму. В качестве ответной ставки можно объявить сотню акций «Котзиш». Пусть роблеры[18] сами и соберут нужные нам акции.
Бэл Рук недовольно крякнул:
— И как после этого подступиться к победителю?
В голосе Пеншоу прорезались злобно-насмешливые нотки.
— Неужели мне всегда нужно вдаваться во все мельчайшие подробности?
— На словах вы уже один раз здорово разделали под орех Джерсена... или как его там на самом деле зовут?
— Тут ситуация совсем иная. Джерсена на хадавле не будет.
Бэл Рук громко и сочно фыркнул:
— Это вы говорите. А если он там будет?
— Вам снова предоставляется полная свобода действий. Коршун совсем не прочь перекинуться словечком с этим Джерсеном.
— Вот пусть Коршун и примет сам участие в хадавле. Пусть покажет свою хваленую технику.
— Возможно, он, вопреки моим рекомендациям, возьмет да и появится там, чтобы оценить критически выполняемую вами работу.
В голосе Бэла Рука внезапно возникли нотки сомнения.
— Вы в самом деле считаете, что такое возможно?
— Нет. Не считаю. Он полностью одержим осуществлением своего потрясающего замысла.
Теперь голос Бэла Рука зазвучал гораздо спокойнее:
— Пока он не доведет до конца свою очередную выходку, вся его энергия только на нее и будет направлена.
— Но может наступить преждевременный конец, если он потеряет «Котзиш».
— Я в состоянии сделать только то, что в моих силах. Этот Джерсен — малый не промах. Правда, он почему-то не удосужился меня убить, когда такая возможность ему представилась.
Пеншоу злорадно прыснул:
— Он не считает вас такой уж большой угрозой.
Бэл Рук ничего не ответил.
— Что ж, — произнес Пеншоу, — постарайтесь проявить себя с наилучшей стороны. Начиная с этой минуты я больше не буду давать вам советы, как и куда ставить ногу при каждом следующем шаге. Вы слывете искусным роблером. Запишитесь в число участников объявленного хадавла и возвращайтесь с выигрышем.
— Эта мысль мне и самому пришла в голову.
— Каким угодно способом вам необходимо собрать не менее семисот акций. Только в этом случае, независимо от того, нашел или нет Джерсен акции Кахоуза, мы будем в полной безопасности. А теперь мне пора возвращаться в постель. Принятый в Твонише распорядок дня хуже всякого надсмотрщика. Эти проклятые мезленцы начинают день с первыми лучами Коры, как раз тогда, когда порядочные воры, вроде вас и меня, только заканчивают предыдущий. О, почему я должен расплачиваться за прихоти Коршуна?! Не будь все так забавно, я бы взвыл от горя.
— Для меня это совершенно непостижимо, — проворчал Бэл Рук. — Меня это совершенно не касается.
— Тем лучше! Не то все наши действия станут не столь эффективными, как обычно.
— Когда-нибудь, Пеншоу, я откручу вам голову.
— Когда-нибудь, Бэл Рук, я подмешаю яда в ваше мерзкое пиво. Если только, разумеется, мы не потеряем «Котзиш», а Коршун не прогуляется по нашим задницам своим «Панаком».
Бэл Рук издал какой-то утробный звук, и на этом разговор прекратился.
Джерсен подождал еще какое-то время в надежде, что Бэл Рук кому-нибудь позвонит по телефону, но в конторе Пеншоу воцарилась тишина, и Джерсен отправился назад, в гостиницу.
Глава 10
«Крылатый Призрак» мчался на восток, навстречу ослепительным лучам Коры. Пустыня внизу не отличалась особым разнообразием красок: преобладали приглушенные розовые, коричневые и светло-желтые тона. Отдельные участки казались покрытыми слюдой, перемешанной с серой.
Невысокие дюны вскоре сменились цепью светлокрасных холмов, за ними простиралось на много сотен миль плато, покрытое чахлой пустынной растительностью: переливающимися, как шелк, ковылями; похожими на медовые соты кактусами; желтым чертополохом; хрупкой, как стекло, сорной травой; пурпурными, на тонких ножках, грибами.
Зонтики, с которых стекала на песок живительная влага, теперь попадались лишь на значительном удалении друг от друга. На карте они были обозначены как «Сень Бантера», «Сень Рута», «Сень Зануды Нола». В этих затерянных в пустыне общинах дарсайские обычаи сохранились в наиболее нетронутом виде. Затем впереди показалась безжизненная пустыня Тервиг, и зонтиков больше уже нигде не было видно.
