Лариса Михайлова - Сверхновая американская фантастика, 1994 № 4
Здесь необходимо, чтобы читатель поверил мне на слово. В поддержку собственных высказываний я часто мог бы ссылаться на известные авторитеты или же по крайней мере на имена людей, вполне заслуживающих известности, но я сознательно воздерживался от этого. В гостиной чужеземец нередко узнает от хозяина дома столь важные истины, что ими, быть может, человек не стал бы делиться даже со своими друзьями; с гостем можно облегчить душу, отказавшись от вынужденного молчания и не опасаясь его бестактности из-за кратковременности его пребывания. Выслушивая все эти откровения, я тотчас же их записывал, но они навсегда останутся среди моих бумаг; я скорее предпочту, чтобы пострадало качество моего изложения, чем пополню собой список имен тех путешественников, которые расплачивались за оказанное им великодушное гостеприимство тем, что огорчали своих хозяев, ставя их в неловкое положение.
Я знаю, что, несмотря на все мои старания, раскритиковать эту книгу будет проще всего, если кому-то захочется это сделать.
Внимательный читатель, я полагаю, обнаружит в работе одну основную мысль, связующую, если можно так выразиться, все ее части между собой. Однако темы, освещаемые в книге, столь разнообразны и многочисленны, что человек, вознамерившийся найти противоречия между каким-либо отдельным фактом и всей совокупностью приводимых мною фактов, между отдельной мыслью и всем комплексом идей, преуспевает в этом без труда. Поэтому мне хотелось бы, чтобы мою работу читали с тем же настроением, с которым она писалась, и чтобы эту книгу оценивали лишь по тому общему впечатлению, которое она оставляет, ибо я сам приходил к тем или иным суждениям, основываясь не на отдельных доводах, а на их сумме.
Не следует также забывать, что автор, желающий быть понятым, должен выявлять все теоретические последствия, вытекающие из каждой его идеи, часто доводя их до границ невероятного и неосуществимого, так как если в практической деятельности иногда необходимо отказываться от законов логики, то в процессе общения сделать это невозможно, и люди обнаруживают, что им почти столь же трудно быть непоследовательными в словах, как быть последовательными в своих поступках.
В заключение мне хотелось бы самому привлечь внимание читающей публики к тому обстоятельству, которое многими будет рассматриваться в качестве основного недостатка данной работы. Эта книга не рассчитана на вкусы тех или иных конкретных людей; работая над ней, я не намеревался ни служить какой-либо из партий, ни сражаться с оной; не культивируя свое особое мнение, я постарался заглянуть дальше, чем это делают приверженцы различных партий: их интересует лишь завтрашний день, тогда как мне хотелось задуматься о будущем.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава I
ВНЕШНИЕ ОЧЕРТАНИЯ СЕВЕРНОЙ АМЕРИКИ
Две обширные территории, образующие Северную Америку: одна простирается к полюсу, другая — к экватору. — Долина реки Миссисипи. — Следы земных катаклизмов. — Побережье Атлантического океана, где возникли первые колонии. — Различия между Южной и Северной Америкой в эпоху их открытия. — Леса Северной Америки. — Прерии. — Кочевые племена туземцев — Их наружность, нравы и языки. — Следы неизвестного народа.
Внешние очертания Северной Америки отмечены некоторым своеобразием, что невольно бросается в глаза.
В расположении земель и вод, гор и долин ощущается какая-то целенаправленность, какой-то логический порядок. Даже в путанице предметов и явлений окружающего мира, в их чрезвычайном многообразии обнаруживается этот порядок.
Северная Америка подразделяется на две обширные и практически равновеликие территории.
Одна из них простирается от Северного полюса и омывается на западе и востоке двумя великими океанами. В своей южной части эта территория образует треугольник, стороны которого, имеющие неровные очертания, пересекаются ниже канадских Великих озер.
Вторая территория начинается там, где кончается первая, и занимает все оставшееся пространство континента.
Одна часть Северной Америки несколько смещена к полюсу, а другая — к экватору.
Земли первой части тянутся на север с едва приметным уклоном, и создается впечатление, что это равнины или плоскогорья, и действительно, на этом обширном участке земной поверхности вы не встретите ни высоких гор, ни глубоких долин.
То тут, то там, причудливо изгибаясь, бегут реки, речушки, ручейки; они то пересекаются, то сливаются, то расходятся в разные стороны и вновь сближаются, пропадают в многочисленных болотах, теряются в созданном ими самими и наполненном влагой лабиринте и лишь после бесконечного блуждания впадают наконец в Полярное море. Великие озера, обрамляющие эту территорию на юге, расположены, в отличие от большинства озер Старого Света, не между скалами и холмами — их берега плоские и всего лишь на несколько футов возвышаются на поверхностью воды. Каждое из этих озер напоминает наполненную до краев огромную чашу малейшие изменения в геологической структуре Земли могли бы вызвать низвержение их вод либо в сторону Северного полюса, либо к тропическим морям.
Вторая часть Североамериканского континента более пересеченная и лучше приспособлена для постоянного обитания человека. Две горные цепи пересекают ее по всей длине- одна, носящая название Аллеганских гор, протянулась вдоль всего побережья Атлантического океана, другая же простирается параллельно южным морям.
Территория между этими двумя горными хребтами занимает 228343 квадратных лье, что почти в шесть раз превышает площадь, занимаемую Францией.
Все это обширное пространство представляет собой одну огромную долину, которая раскинулась без преград между округлыми горными вершинами Аллеган и хребтами Скалистых гор.
В глубине этой долины течет широкая река. В эту реку со всех концов стремительно несутся потоки вод, низвергающиеся с горных вершин.
В прежние времена французы в память о своей потерянной родине называли ее рекой Святого Людовика; индейцы же торжественно именовали ее Отцом вод, или Миссисипи.
Миссисипи берет свое начало на стыке двух огромных территорий, о которых шла речь выше, в верхней части плоскогорья, разделяющего их.
Возле Миссисипи зарождается еще одна река[28], впадающая затем в Полярное море. Сама же Миссисипи какое-то время словно бы колеблется, выбирая, куда устремить свой путь: не раз он возвращается назад, и лишь после того, как ее течение замедляется среди озер и болот, она наконец решается, в какую сторону направить свои воды, и медленно прокладывает себе дорогу на юг.
