Майкл Фостер - Воины Рассвета
Хан оставил ее и подошел к охраннику. Он откинул плащ, пощупал тело. Оно остывало гораздо сильнее, чем следовало ожидать, даже на таком холоде. Это существо было похоже на леров, хотя возможно это всего лишь хирургическая операция. Хан пощупал то место, где должна была быть грудная клетка. Костей там не было. Он нащупал что-то хрящевидное. Странно. Затем он присоединился к остальным, уже вышедшим на улицу.
— Быстро на корабль, — сказал он. — На нем мы доберемся до корабля Хаты. Нам нужны оба корабля. Мы должны их поднять в космос, пока на нас не напали сообщники этих существ.
Однако больше у них не было никаких инцидентов. Вероятно, поблизости врагов не было. Они добрались до "Палленбера". Действовать нужно было быстро, иначе все могло кончиться, не начавшись. Хата уже пришел в себя и стал командовать всеми. Пока Хан включал двигатели "Палленбера", к нему пришла Устеин. Она держала под мышкой мешок со своими пожитками. В другой руке у нее был меч.
— Мне даже и в голову не приходило, что я могу сделать такое. Но он… он хотел убить тебя, а только ты можешь принести нам спасение. — Она дрожала, и в глазах ее стояли слезы. Но она владела собой, и снова повторила то ли для себя, то ли для Хана: — Мне даже и не снилось, что я смогу сделать такое…
Хан поднял "Палленбер", стараясь производить поменьше шума, и повел его туда, где под звездами, в холодной зимней ночи стоял "Хаммерхэнд". Хан заметил, что один из люков открыт, и без колебаний направил туда свой маленький корабль. "Палленбер" без труда проскользнул в гигантское нутро чудовищного корабля. Хата стоял возле выхода, и как только корабль остановился, сразу же выскочил и бросился по коридору. Хан и Лизендир едва догнали его. Они обошли корабль и вернулись в рубку управления.
— На борту только команда и несколько часовых, — сказал Хата. — Я отдал всем приказ связаться со Старшим Воином. Нужно всех привести в боевую готовность.
Хан сказал:
— Необходимо сбросить эти метеоры и набрать других. Гораздо больших. Возможно, нам придется вступить в грандиозную битву.
Хата вскочил на ноги и тут же исчез. Через некоторое время он снова появился со словами:
— Все сделано. Нас будут ждать.
Хан с легкостью поднял "Хаммерхэнд" в воздух. Он включил экран и увидел, как по темной долине скользит еще более темная тень корабля. По мере того, как корабль поднимался, тень становилась все меньше и вскоре стала неразличимой.
Когда они поднялись достаточно высоко, Хан включил автопилот. Устеин стояла возле него. Она была ошарашена видом многочисленных приборов, экранов, бескрайней космической ночью. Хан взглянул на нее. Интересно, о чем она думает сейчас? Она придвинулась к нему и прижалась к его руке.
Хата некоторое время смотрел на экран, затем повернулся к Лизендир.
— Из всего, что сказал Хан, следует, что здесь действуют враждебные силы. Но мне не совсем ясно, почему эти существа выбрали Рассвет для начала своей агрессии. Ответь мне.
Лизендир стояла, размышляя, в дальнем конце рубки. Она сказала:
— Я думаю, что они хотели нанести удар в самое слабое место нашей цивилизации. И вообще, я полагаю, что мы все попали в цепь случайностей, которая еще не кончилась, и чем она кончится, никто не знает.
Хан и Устеин не слушали их разговор. Хан был занят наблюдениями за приборами, стараясь как можно точнее определить местонахождение аномалии. Устеин, как зачарованная, наблюдала за миганием лампочек на пульте, за вспыхивающими символами на многочисленных экранах, но все эти символы, цифры, буквы ничего не значили для человека, не умеющего ни читать, ни писать, ни считать даже до пяти.
— Ну вот, опять, — сказал он. — Опять то же самое, что я наблюдал в прошлом полете. — Но надо определить координаты. Нужно произвести измерения с нескольких точек. Это может потребовать много времени.
Устеин все смотрела на приборы пульта управления, и на лице ее было такое выражение, как будто она узнает что-то давно забытое. Она как будто решала в уме какую-то сложную задачу. Внезапно она схватила Хана за руку.
— Почему ты не сказал мне, что у тебя тоже есть рассказывающий блок?
Хан непонимающе посмотрел на нее.
— О чем ты, Устеин? Какой рассказывающий блок? Я не понимаю, что ты имеешь в виду. — Он чувствовал себя идиотом.
Она полезла в свой мешок, где хранились пожитки, и достала моток проволоки, вернее, не моток, а паутину проволоки. Хан часто видел эту проволоку у нее в руках. Он вглядывался в нее, но не уловил никакого порядка в ее переплетениях. Проволока имела толщину человеческого волоса и была сделана из платины или из серебра.
Каждая проволочка кончалась малюсенькой круглой головкой. Устеин гордо держала в руках эту паутину, но не позволяла Хану притронуться к ней.
— Это, — сказала она таким тоном, как будто говорила очевидную истину, — рассказывающий блок. Он запоминает то, что ты ему говоришь, а потом рассказывает тебе. У всех златов есть такие блоки. У тебя, оказывается, тоже есть, но очень большой, и ты не можешь носить его с собой. А-почему ты не можешь узнать у него то, чего ты хочешь? Он сломался? Он поможет говорить?
В голосе ее послышалось участие, соболезнование.
— Повтори все снова, Устеин. Только помедленнее. Я только сейчас начинаю понимать, что это.
Она с нетерпением покачала головой. Неужели он, который столько видел и столько знает, не может понять простых вещей?
— Это мой блок. Я сама сплела его, когда была маленькой. Такие блоки есть только у нас, златов. Больше ни у кого. Когда мне скучно, и я хочу услышать рассказ, я делаю так… — и она проделала сложный жест левой рукой. Некоторые головки шевельнулись, изменили свое положение. И весь рисунок паутины изменился. — Разве ты не видишь? — спросила она. — Это же рассказ о любви Корен и Джолиси. Это были златы. Они очень любили друг друга, и однажды убежали… — Она замолчала, внимательно глядя в лицо Хана. — Неужели ты не видишь? — в ее голосе звучало разочарование.
Хан тупо смотрел на паутину.
— Нет, я ничего не вижу. Не понимаю. Сколько же рассказов может храниться в этом блоке? — Хан начал предполагать, что это просто запоминающее устройство.
Он ошибался. Устеин ответила:
— Здесь может храниться бесконечное множество историй. Я хорошо сделала этот блок. Хотя я и заняла всего лишь четвертое место на выставке, но мой блок самый лучший. Ты видишь, и провода, и головки, все они находятся в определенном порядке относительно друг друга. Они не двигаются, они сохраняют свое положение, общую конфигурацию. Я могу создавать бесконечное множество их взаимных положений. Достаточно только мне сделать другой жест, другие движения руками… — Она замолчала, заметив, что Хан не понимает. Она глубоко вздохнула и начала снова.
