Эдвард Смит - Первый линзмен (Первый линзмен - 2)
- А каков выбор?
- Забойщик, я полагаю,-достаточно низкая ступень работы, судя по вашему телосложению и физической силе подойдет вам.
- Забойщик?
- Тот, кто добывает руду в руднике. Все начинают с такой профессии, и для вас не будет исключения.
- Разумеется.
- Отнесите документы мистеру Калкинсу, комната шесть тысяч двести семнадцать. Он направит вас на комиссию, где вы пройдете необходимые формальности.
И в этот вечер в полутемных меблированных комнатах мистер Джордж Вашингтон Джонс после детальной проверки Специальной службой протянул свою широкую и немного грязную ладонь в экранированное вместилище в своем набитом всяким барахлом чемоданчике и прикос-/ нулся к Линзе.
- Клио? - образ миловидной матери его чудесных детишек возник в сознании Костигана.- Все сделано, моя сладкая, совершенно никаких подозрений. Прерываю связь, пока, Клио.
- Не унывай, Спуд, дорогой, будь осторожен,- ее голос звучал бодро, но за напускным оптимизмом прорывалась огромная тревога.- О, как бы я хотела быть там с тобой!
- Я бы тоже, милая,- их соединенное сознание перескочило в прошлое, в красную невийскую тьму, где они трудились вместе на огромной, покрытой водой Невии. Однако сейчас об этом не приходилось и мечтать.
- Со мной поддерживают связь ребята, они-то и сообщат тебе о моих делах.
Джордж Вашингтон Джонс отправился на Эридан простым рабочим-забойщиком. Он опустился в шахту в клети-шахтном подъемнике -примерно на четыре тысячи восемьсот футов. Проехав на рудовозе по горизонтальному штреку около восьми миль, он очутился в ярко освещенной пещере, именовавшейся станцией "Двенадцатого" и более глубоких горизонтов. Ему выделили койку, на которой он проспит следующие пятнадцать ночей. "Пятнадцать суток внизу и три наверху" говорилось в стандартном контракте.
Он прошел четыреста ярдов и стал медленно пробираться вверх по лазу - в некоторых местах едва шире его плеч - к горизонту в трехстах футах выше. Добравшись до цели, он представился горному мастеру, его непосредственному боссу, и нагнулся к скреперу, напоминавшему совок. Он уже разбирался в руде глянцевый, металлический смоляно-черный блеск уранинита, или смоляной обманки; желтый - отунита и карнотита, меняющаяся и обманчивая зелень то-бернита. Все ценное Джонс отбирал из скрепера, складывая в желоба для добытой породы: небольшое количество пустой породы шло в отвал.
Через несколько дней он привык к работе, и приноровился дышать странно безжизненным, сухим, сжатым воздухом. И уже через несколько дней на его зычный крик: "Ничего вниз!" - он получил в ответ: "Вот тебе!" - и горсть мелких камешков. Он понял, что выдержал неписаные и неофициальные испытания! Теперь принят в братство настоящих трудяг.
Джонс решил менять свою роль человека-невидимки и в первый же день пребывания "наверху" присоединился к своим товарищам, отправившись в один из самых злачных и шумных кабаков Данаполиса. Мужчин, разумеется, встретила стая хихикающих, верещащих, ярко размалеванных и сильно надушенных дам, и тут поведение Джонса стало весьма нетрадиционным.
- Купите мне бутылочку, мистер! А как насчет танца?
- Иди своей дорогой, сестричка,- он отодвинул назойливую деву в сторону.Я уже накувыркался внизу, да у тебя и нет той штучки, которая мне нравится.
Явно не замечая, что девица обменялась многозначительными взглядами с парой крепких типов, именуемых "вышибалами", забойщик прошествовал к длинному бару с пестреющими этикетками бутылок.
- Дай-ка мне пузырек ананасной шипучки,- заказал он грубо,- и пачку теллурийских сигарет "Саншайн".
- Шип-п-учки?..- от удивления бармен едва смог выговорить это слово.
Вышибалы были проворными, но Костиган проворней. Жесткий удар коленом угодил одному под ложечку, железный локоть ударил другого в челюсть так сильно, что чуть не сломал шею. Бармен начал размахивать увесистым ломиком и тут же обнаружил, что летит по воздуху на столик. Люди, столик и бутылки с грохотом рухнули на пол.
- Я сам выбираю себе компанию и пью, что мне хочется, черт побери,-объявил Джонс.-Этих сопляков никто не трогал; и я вот что скажу...-его жесткие глаза злобно обшарили помещение,- я сейчас в плохом настроении, и тех, что будут катить на меня бочки, я спроважу на ремонт, а может, и в морг. Ясно?
Разумеется, это было уж слишком. Дюжина отпетых головорезов вскочила, чтобы проучить зарвавшегося наглеца, который поставил под сомнение честь мужского населения всего Эридана. Затем, пока шесть или семь служащих бара яростно дули в полицейские свистки, последовал шквал действий, слишком бурный, чтобы глаз смог разобраться в последовательности событий. Конвей Костиган, один из самых быстрых людей, чьи руки и ноги не имели себе равных в Патруле, старался остаться в живых, и ему это все-таки удалось.
- Какого дьявола, что здесь за бардак? - закричал хор хриплых, властных голосов, и шестнадцать полицейских- Джон-закон не ездит в одиночку в этот район, а только повзводно,-размахивая дубинками, наконец вытащили Джорджа Вашингтона Джонса с самого низа кучи. У него наличествовали разные ссадины и синяки, но ни одна кость не была сломана и шкура практически уцелела.
Поскольку его версия происшедшего не только не совпадала, но и сильно отличалась в весьма существенных деталях от показаний нескольких свидетелей, не принимавших участия в потасовке, он провел остаток своих выходных дней за решеткой: ход событий, который вполне его устраивал.
Время шло; быстро последовали должности: старший забойщик, горный мастер, старший горный мастер, и затем - какой скачок вверх! - начальник смены. За это время он попадал в разные, порой очень странные ситуации, но Джонс понимал, что все здесь не так просто, к нему присматриваются...
Вдруг случилась беда. Громкоговорители отрывисто заорали: "Взрыв! Обвал! Вода! Газ! Радиация! Пар!" - и замолкли - короткое замыкание. И не было возможности понять, какая из этих бед случилась на самом деле.
Напряжение света упало, свет погас. Шипение воздуха, подающегося из золотников,- шум, который из-за своего постоянного, неизменного и универсального присутствия вскоре переставал замечаться - стал различим, так как резко изменились интенсивность и тон. Спустя секунду раздался грохот, сопровождаемый треском рушившегося крепежа и резким, незабываемым скрипом гнущейся и ломающейся стали. Обезумевшие люди, как обычно бывает в таких ситуациях, орали, ругались, бежали в кромешной тьме к подъемнику.
Начальник смены Джонс за несколько секунд подвесил свою аварийную лампу, питавшуюся от батареек, и за три-четыре секунды, прибегнув к помощи обоих кулаков, ног и двух шлангов, восстановил порядок. Всего четыре человека мертвы, не так уж и плохо, учитывая обстановку.
