Брайан Д'Амато - Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса
Она, казалось, окончательно пришла в себя. С учетом всего случившегося миссис Парк достаточно быстро сумела взять себя в руки. Мы сели. Прислушались. Последние лучи солнца пробились в окна. Марена прикоснулась к экрану, и на обращенных к закату стеклах сомкнулись жалюзи. Звуковой ландшафт представлялся довольно мрачным, но каким-то далеким. Макс перебрался на заднее сиденье. Марена принялась выстукивать по клавиатуре своего телефона. Я тоже взялся за свой. Си-эн-эн известила меня, что какие-то специалисты прибыли неизвестно откуда в «Юниверсал стьюдиос», — дескать, у них совершенно случайно оказались дозиметры и вчера рано утром эти доброхоты сообщили полиции о смертельных уровнях радиации. Если так, где же последствия? Ведь можно предположить, что другие люди тоже обнаружили это. Неужели сотрудники ДВБ никогда не проверяют свои счетчики Гейгера? И потом, столь сильная радиация повлияла бы на электрические измерители, включилась бы пожарная сигнализация, засветились рентгеновские снимки в кабинетах дантистов… И никто ничего не заметил? Хотя я вчера слышал о срабатывании пожарной сигнализации. Разве нет? Черт побери, в Интернете десять триллионов страниц, и ни одна из них… впрочем, бог с ним. Я еще раз зашел на YouTube. Самым популярным видео сегодня была довольно длительная съемка неподвижной камерой трассы «Интерстейт-75» неподалеку от Окалы. Машины, направляющиеся на север, занимали все шесть полос (включая встречную), затем образовался затор и авто замерли на месте, как тромб в обреченной артерии. Вдоль обочин брели четыре бесконечные колонны пешеходов. Люди тащили битком набитые чемоданы с пожитками, банки с водой, подвесив их на палки и закинув за спину. Ровно на разделительной полосе лежали два трупа или выбившихся из сил человека. Я всякого навидался в детстве, но теперь, как и все обычные американцы, сталкивался с подобным лишь косвенно, когда по телевизору показывали последствия будничного холокоста в Африке или Азии. Поэтому события минувшего дня казались мне столь же дикими, как и любому другому гражданину Штатов. Причем толпы беженцев выглядели не совсем обычно, движение этих людей странным образом напоминало броуновское. Поначалу я думал, что они движутся по сильно пересеченной местности, но потом догадался: они не хотят подходить слишком быстро друг к другу. То есть каждая человеческая единица полагала, что может заразиться, если прикоснется к соседней, они все время останавливались, уворачивались, балансировали, и вся эта масса двигалась вперед какими-то параноидальными скачками.
Полоний, вспомнил я. Вот черт. Может, нам лучше переодеться? Если на одежде есть несколько частичек этой дряни, их может сдуть, они попадут в воздух и в дыхательные пути или бог знает… гм. Идиот, почему тебе это раньше не пришло в голову! И опять же по-идиотски я представил, как Марена стягивает с себя шмотки, обнажая пару квадратных ярдов упругой соблазнительной кожи. Сказать ей об этом? Вот только любые вещи, которые мы, если повезет, добудем, с большой вероятностью окажутся зараженными. И уж наверняка завшивевшими. Отчего бы не остаться голышом? Если бы только сзади не торчал этот мальчишка. И еще: никто из нас не был вблизи эпицентра заражения, но если эта дрянь присутствует в воздухе — ведь кто-то из окружающих мог притащить немного полония на себе, — частицы могут попасть внутрь через поры кожи, когда мы разденемся, верно? Шанс, скажем, один на десять тысяч, нет, допустим… а, забудь ты об этом. Чтобы все рассчитать, нужно быть Ферми. Я решил помалкивать на этот счет.
Снаружи в реальном, к несчастью, мире голубизна небес поблекла и исчезла. Освещение не включилось. И все же ночь казалась более яркой, чем прошедший день, потому что высокий столб дыма отражал желто-коричневый с оранжевым оттенком цвет пламени.
— Ну, хотя бы один положительный момент есть, — сказала Марена, может быть, самой себе.
Я посмотрел на нее.
— Я только что получила сообщение от АР, — пояснила она.
— Прошу прощения, — не понял я. — Еще раз, что такое АР?
— «Административные решения». Фирма, которая обеспечивает нашу безопасность. Они проверяют машины, ведут переговоры с похитителями и всякое такое.
— Ясно. Постойте, вы сможете связаться с ними, если…
— Нет. Но они знают, где мы находимся. Эта штука не работает на передачу, но они говорят, что ведут нас через спутник. И катер уже выслан.
— Отлично, — обрадовался я. — Да… а вы уверены, что береговая охрана их подпустит?
— Я думаю, они это учитывают.
Мы помолчали немного. С моей стороны было видно, как над материком расцветают зеленоватые огненные хризантемы фейерверков. Кто-то из «Том-Том-клуба» выложил новость: мусульманское сообщество в Хоумстеде празднует удавшуюся атаку. Несколько человек протрусили на юг, лавируя между машинами. По Си-эн-эн сказали, что федеральные власти потеряли связь с отделением полиции в Майами и со многими другими. Плохой знак. «Когда мародеры доберутся до этих мест?» — спрашивал я себя. Потом посмотрел в окно, но все вокруг, казалось, сидели не двигаясь. «Драдж» писал: по оценкам армейских врачей, приблизительно у одной пятой населения Орландо уже отмечены симптомы заражения, а это означало, что в течение ближайших недель они появятся у гораздо большего числа жителей. Еще я прочел заметку о том, что в Бель-Глейде шесть из десяти опрошенных по телефону выразили такое мнение: «светлячки» — это зомби или жертвы колдовства. Один респондент сказал, что в его квартале соседи сколотили отряд, чтобы «разобраться с ними». Разобраться тут означало «убить и сжечь». В «StrategyNet» шел разговор о том, что у правительственных агентств нет математической модели прогнозирования каскадного распространения паники. «Это в высшей степени сложная система, — говорил Буржуазофоб, — она питает сама себя. В итоге сейчас страх и беспорядки выплеснулись за пределы Флориды и усиливаются. И чем больше людей вы будете предупреждать об опасности, тем шире распространится паника». Мне это показалось разумным.
Интернет вырубился. Я перезагрузился и попробовал еще раз. Все восстановилось. Я поискал в YouTube и нашел новые ролики: горящие гипермаркеты, красная сыпь на лицах, очереди беженцев, ожидающих школьные автобусы. Рядом с тем, что осталось от аэропорта Майами, горбатые карлики в громадных, отливающих хромом защитных костюмах с хоботками автономных дыхательных аппаратов возводили синий палаточный городок и ставили дуговые фонари. Ночные канюки, тоже обреченные на скорую смерть, расклевывали тело мертвой женщины, лежащее вблизи карусели «Безумное чаепитие»,[240] на заднем плане виднелись пустынная улица Фэнтезиленда и пара слонов, повисших в воздухе, и все это в мрачной светотени единственной лампы аварийного освещения, как в той сцене из «Пиноккио», когда Остров удовольствий становится пустынным, потому что все мальчики превращаются в ослов. По западной Гор-стрит в центральной части Орландо мимо брошенных машин ковылял одинокий старик, явно единственный движущийся объект на многие мили вокруг. Но нет, вот стайка старух откачивает бензин на парковке, как… впрочем, не знаю, на кого они похожи. Девочка лет десяти бредет по коричневатой жиже к мигающему оранжевому фонарю…
