Александр Рыжов - Земля Тре
- Длинная сказка, - зевнул Коста.
- Уже конец, - заторопился Пяйвий. - Орг хотел выпустить осколок солнца над своей землей, но Черные Братья напасть на него и закричать: "Не смей! Высохнут озера, железо в земле расплавится и зальет наши дома, а мы все сгорим!" Но Орг сказать им: "Не высохнут озера и не,расплавится железо. Я видел солнце, я видел землю вокруг солнца. Прекрасна та земля, и нет ничего прекраснее, потому что солнце не терпит черного цвета!" Тогда Черные Братья схватить Орга и потащить к черному болоту. Но вежники поднять с земли большие камни, и началась битва. Она длилась долго... очень долго... и был черный ветер и черная буря. А потом раскрылась шкатулка, и все увидеть осколок солнца. Ветер поднять его над землей, и небо вспыхнуть ярким светом. И вежники увидеть, что вода в озерах - голубая, листья - зеленые, мхи - желтые и розовые...
- А как же Черные Братья?
- Они убежать на Безымянный Остров и спрятаться в скале, потому что им нужна темнота и они погибать от света... А вежники смотреть на осколок солнца и говорить Оргу: "Скажи нам, как добыть все солнце!" И тогда он разломать высокий забор, взять оленей Черных Братьев и привезти солнце из далекой страны. И с тех пор Дух Света каждый день вывозит солнце на своей кереже, пока не наступает Ночь Страха.
- А что стало с Оргом?
- Говорят, у него вырасти крылья и он улететь. Я слышать, что он и сейчас живет где-то - на Элгорасе или на Чильтальде. Но об этом знать только духи и нойды...
Некоторое время все трое молчали. Пяйвий никогда не говорил так долго и с непривычки устал. Глеб переваривал услышанное, Коста глядел по сторонам. Они шли вдоль Кремневой реки - постепенно она сузилась до размеров ручья, и с обоих берегов ее стеснили покрытые снегом скалы. В глазах Косты появилось любопытство. Пяйвий перехватил его взгляд, устремленный на скалы, и сказал:
- У нас их называть кегоры. Об этом тоже есть легенда...
- Легенду после расскажешь. Что это за камни внизу? Как будто нарочно навалили.
- Это и есть нарочно. Это Пещеры Мертвых. Когда человек уходить к подземным духам, его класть на ке-режу и оставлять в пещере, а вход заваливать камнями.
- А что это за столбики вокруг?
- Это значит, что в кегорах лежать наследники Аццы - воры и убийцы. Никто не должен подходить к ним...
Глеб вспомнил рассказ Элльма, и голову заполнили тяжелые мысли. В полном молчании дошли до погоста.
У крайней вежи навстречу высыпала детвора: три пацана и три девчонки. Ничуть не робея, окружили полукольцом и знакомо зашелестели:
- Руши... Руши...
Глеб всмотрелся в их серьезные личики, потрепал одного - ростом с гуся - по бледной щечке и спросил:
- Во что они у вас играют?
- Играть? - Пяйвий не понял. - Что такое играть?
- Ну там салки, жмурки, прятки... Чем они вообще занимаются?
Пяйвий наморщил лоб.
- Они учатся ловить рыбу, вязать сети, стрелять из лука.
- И все?
- Шить одежду, делать кережи, пасти оленей...
- Понятно.
Глеб наклонился, зачерпнул горсть снега. Слепил круглый комок и, подталкивая ладонями, покатил его к веже. Дети стайкой побежали за ним. Снежный ком рос на глазах - сперва Глеб катил его одной рукой, потом обеими, потом скомандовал:
- А ну, налегай!
Все вместе они подкатили шар к веже. Глеб расчистил ногами место у входа.
Потом они скатали второй шар, поменьше, и взгромоздили его на первый. Дети и даже Пяйвий завороженно молчали, глядя на Глеба, как на кудесника, а он деловито скатал третий шар и, поставив его на первые два, прихлопнул пирамиду ладонью.
- Сажа есть?
Пяйвий, недоумевая, вынес из вежи несколько угольков. Глеб нарисовал рот, глаза, брови, вместо носа воткнул еловую шишку. Дети ахнули. Коста сломал пополам осиновый прутик, приделал с боков - получились руки.
- Жаль, метлы нет!
Вместо метлы сгодилась острога. Глеб воткнул ее в снег и, довольный сделанным, отступил назад. Коста добавил последний штрих - намотал на шею снеговика шарф из берестяной ленты. Дети, онемев от удивления и восторга, глядели на невиданное чудо. Пяйвий боязливо тронул бересту, острогу, шишку-нос и спросил, не скрывая изумления:
- Что это?
- Снеговик. Или снежная баба. Кому как нравится.
- А зачем?
- Вот глупый. Играть! Понимаешь?
- Нет...
Зато дети, кажется, поняли - обступили снеговика со всех сторон и шумно загалдели.
- Заулыбались, - заметил Коста. - Мы им еще горку зальем, тогда узнают, что такое игра.
Ляйне ждал их в своей тупе. Молчаливым жестом предложил сесть и о чем-то коротко спросил Пяйвия. Тот ответил и задал вопрос - робко и сбивчиво. Лицо Ляйне посуровело, и он резко тряхнул головой.
- О чем вы? - не удержался Глеб.
- Я сказать, что хочу пойти с вами на Безымянный Остров, - потерянным голосом ответил Пяйвий. - А он...
- А он не хочет.
- Я уже говорить ему об этом, но он запретить мне.
- Правильно сделал. Мы бы тебя все равно не взяли.
- Почему? - В этот возглас Пяйвий вложил все: и удивление, и обиду, и гнев.
- Твой дед сказал, что справиться с Аццы могут только руши. Для лопинов ее чары - гибель.
- Это так... Но я хотеть помочь вам добраться до Острова и найти вход во дворец.
- Знаешь, мы уж как-нибудь сами. Тут опять заговорил Ляйне. Его голос звучал строго и властно. Пяйвий опустил голову.
- Что он говорит?
- Он сказать, что в день, когда идет борьба между силами добра и зла, ни один лопин не может выйти из своего жилища. Наш народ слишком слаб... Это закон предков, и я знать о нем, но я...
- Ты останешься дома, - сказал Глеб, положив руку на его сгорбленную спину. - Нам будет спокойнее, если ты будешь в безопасности.
В тупе воцарилось молчание. Каждый думал о своем. Потрескивал огонь, дым лохматой струйкой тянулся в реппень, как шерстяная нитка в игольное ушко.
- Пошли, - сказал Глеб Косте. - Надо потолковать.
Над землей Тре висела густая и вязкая тьма. Погост Истертой Скалы, погруженный в безмолвие, казалось, вымер. Двери в тупы были заперты на засовы, а завесы над входами в вежи плотно сомкнуты - ни единого проблеска и ни единого звука. Только запах дыма, низко стелившегося над землей, говорил о том, что погост обитаем.
Глеб и Коста шли по знакомой тропе к морю - мимо веж, мимо кегор, мимо каменных столбиков, ограждавших Пещеры Мертвых. Нервы и мускулы были напряжены до предела, руки крепко сжимали оружие. На правом плече у Глеба висел лук, а на левом - колчан со стрелами. Стрел было немного - с десяток, и среди них та самая, с серебряным наконечником. Колчан сшила Айна из шкуры нерпы - материала прочного и непромокаемого. По просьбе Глеба она пришила к нему кожаный лоскут с петлей и застежку из осколка раковины - больше всего Глеб боялся потерять драгоценную стрелу.
