Андрей Петракеев - О. Р. З. или Сказ о том, как Михалыч пить бросал
Серёга медленно поворачивал голову, рассматривая людей в шкурах, заглядывая в их открытые лица и перебирая их имена. Воспоминания нахлынули рекой, обрушились водопадом, и мысли о том, как он оказался здесь, отступили на второй план.
— Васха, иди сюда, — поманил пальцем Серёга мальчика. Тот живо встал и побежал, на последнем шаге запнулся и упал прямо в руки Михаличеву.
— Я знал, что ты вернёшься, Охотник! — Васха всхлипнул и уткнулся Серёге в плечо. — Я говорил им, а они не верили!
— Я вернулся, Васха, вернулся, — Серёга легонько похлопал паренька по спине. — Я вернулся.
— А ты теперь ни куда не уйдёшь? — спросил Васха.
— Нет, теперь, наверное, никуда. — Серёга отстранил от себя мальчика и встал. — Я, похоже, здесь надолго. Даже инструмент прислали. Для выживания.
Вместе с Серёгой встали остальные, и, обступив его, протягивали руки и ощупывая то ли его самого, то ли куртку.
— Ладно, пошли в стойбище, там поговорим. Я есть хочу. — Скомандовал Серёга и приподнял мешок. С другой стороны за мешок ухватился Васха.
— Я помогу, Охотник.
— Мы больше не живём в стойбище, Серёжа, — сказала Тарха, а сама поёжилась. Голос её был тихим и каким-то усталым.
— Это как? — удивился Серёга. — Как не живёте?
— Нас прогнали, — Тарха опустила голову. — Мы для них лишние.
— И где же вы сейчас живёте? — Серёга никак не мог понять, что происходит. Вот только что всё казалось сном, а теперь эта явь и совсем не приятная.
— Здесь, недалеко, день пути, в небольшой пещере, — Тарха говорила так, будто была в чём-то виновата перед Серёгой. — Пойдём, Серёжа, ты, наверное, хочешь есть?
— Есть хочу, не то слово, — Серёга кивнул. — Пойдём, расскажете, что хоть произошло.
Серёгу накормили у костра на временной стоянке, потом сразу же отправились в путь. Всю дорогу Тарха молчала, лишь Васха трещал как заведённый, все, повторяя, что он рад возвращению Охотника.
Пещера, в которой разместились четверо изгнанников, была небольшой, всего метров пять в глубину и три в ширину. Низкий вход был загорожен шкурой, у одной стены стояли два копья, на вбитом в трещину колышке висели ловчие петли из высушенных жил. У дальней стены пол был застелен шкурами, вдоль другой стены лежали палки для шалаша. Костёр, на котором готовили, разводили снаружи.
Как только пришли к пещере, Дир взялся разводить костёр, Васха натаскал сушняка, Вилла вынесла из пещеры куски мяса. Тарха проводила Серёгу в пещеру, усадила на шкуры.
— Я рада, что ты вернулся, Серёжа, — женщина теребила руками кусок шкуры. — Все думали, что ты совсем ушёл, только Васха верил, что ты вернёшься.
— Но я ведь никуда не уходил, — Серёга говорил, а сам пытался вспомнить, что с ним произошло. — Я, даже не знаю, как оказался в яме.
— Это мы тебя туда положили. Тебя убил большой зверь. Очень большой, и сильный. Такого зверя никто из охотников никогда не видел. Я расскажу тебе, как всё было, если ты не помнишь.
— Рассказывай, — кивнул Серёга и Тарха начала свой рассказ. Она рассказывала так, будто сама принимала участие в той злосчастной охоте, и Серёга как наяву стал представлять и вспоминать некоторые моменты.
Фрам, что шёл справа от вождя, аккуратно переставлял ноги, стараясь не наступить на старую ветку, которая своим хрустом спугнёт зверя, которого уже видел Охотник. Он мельком повернул голову направо, а потом повернулся всем корпусом и выставил копьё. На него, взяв разбег с места, ринулся огромный, чёрный вепрь. Фрам лишь отметил большие, изогнутые клыки и маленькие злые глазки. Вепрь в три прыжка одолел расстояние до него, Фрам лишь успел крикнуть — вождь, берегись! — а копье, которое было направлено на зверя, лопнуло как сухая тростинка. Затем вепрь мотнул головой, и Фрама от удара отбросило на несколько метров, он ударился головой о какой-то то ли сук, то ли корень, потерял сознание.
Дор заметил опасность одновременно с Фрамом, но между вепрем и ним был вождь, и он не успевал. Чудовище с невероятной скоростью сократило дистанцию до вождя и нанесло таранный удар. Вождь от удара отлетел и ударился о ствол дерева с такой силой, что с него, дерева, посыпалась листва и сухие ветки. Зверь не удовольствовался одним ударом и, подскочив к своей жертве, поддел его, подбросил, а когда тело вождя упало, то ещё и злобно рыча, бил острыми копытцами. Дор, который решил, что ему повёзёт больше, улучил момент и всадил копьё в брюхо вепрю. Зверь даже не зарычал, будто и не почувствовал боли, а лишь сделал небольшой прыжок в сторону Дора, пугая того и волоча за собой копьё, застрявшее в теле, скрылся в лесной чаще.
Тело вождя было похоже на мешок с костями. Руки, вывернутые под немыслимым углом, левая нога с открытым переломом, лицо, напоминавшее кровавое месиво из лохмотьев кожи и костей. Он весь был покрыт кровью и так страшен, что Фрама, который, придя в себя, ринулся посмотреть всё ли в порядке с вождём, вырвало. Молодой охотник ещё не видел таких страшных ран на теле человека.
Небесного Охотника несли в стойбище на раме из палок, покрытых шкурой. Пока Фрам сторожил его тело, Дор сбегал в лагерь и рассказал о страшном событии. Мужчины, побросав все дела, ринулись в лес.
Весь вечер и ночь Тарха, Маарам и Ориана не отходили от тела вождя. Наутро женщины объявили, что Небесный Охотник ушёл к Отцу Небо. Стали решать, что делать с телом. Сначала хотели привязать его высоко на дереве в лесу, чтобы оно было ближе к небу. Рева предложил отдать тело реке, но от этого способа отказались, до ближайшей реки было далековато. Кто-то из женщин скааров предложил закопать, как делали с телами убитых в степи.
Спорили долго, пока маленький Васха, игнорируя шиканья старших, не предложил выкопать глубокую яму, положить туда вождя и прикрыть её ветками и засыпать листьями. По его мнению, Небесный Охотник обязательно вернётся. И если он проснётся и обнаружит себя привязанным к вершине дерева или ещё чего хуже, под землёй, то он будет очень злой. А если вождь будет злым, то всех накажет.
Мальца выслушали, да и то, лишь потому, что при жизни вождь назвал его своим сыном. Никто не поверил в воскрешение вождя, но, приняли его предложение с мыслями — а вдруг! Вдруг и вправду вернётся и спросит с тех, кто не послушал его сына, — выкопали яму и уложили туда тело. Место выбрали подальше от стойбища. Яму выкопали в полудне пути от стойбища, чтобы не тревожить покой мертвеца.
До того момента, как землю укутал снег, Васха частенько ходил к могиле вождя и сидя в метре от неё, рассказывал, как ему казалось всё слышащему вождю, что происходит в племени. Он ходил бы и зимой, по снегу, но Тарха заметила его отлучки, проследила и запретила ходить, дабы не тревожить Небесного Охотника.
