Владимир Баграмов - Страна убитых птиц
Нет, на КОНТАКТ он не пойдет, пусть убивают. И не скажет, КТО ОН. Пусть остается для них «сумасшедшим пророком», «реаниматором». На КОНТАКТ! Денни сразу почуял неладное, только взял в руки ЕГО рубашку… Денни простой парень из Кентукки, ну и что, что он близок к Президенту? Денни грешен, как все в этом мире. Ему дан дар, он им пользуется. Пусть другую работу дают, а на КОНТАКТ С БОГОМ ОН НЕ ПОЙДЕТ.
— Денни, мальчик, мне нужно поговорить с тобой.
Денни с трудом повернул голову — мозги чуть не кипят! Вгляделся в человека, сидящего на табуретке, стал подниматься. Президента ему тут не хватало! Извиняться пришел? На черта ему нужно их извинение, пусть отправят его обратно — и все. Он даже Фермеру ничего не скажет. В этой стране своих проблем «по самое некуда», если еще и международный конфликт прибавить, так и вовсе закопаются. Ну и череп у Старика! Надо же такую «кладовку» иметь! И ни волосинки…
— Сильно они тебя?
Уже знакомый Денни переводчик наклонился из-за спины Президента. Переводит быстро, не мешая, незаменимый парень. И его, значит, сюда притащили?
— Зубы выбили.
Денни приподнял верхнюю губу, пальцем показал исковерканные десны. Президент слегка побледнел, стиснул зубы, поиграл желваками.
— Денни, мальчик мой! Я слишком верю во всю эту… мистическую историю, так скажем. Тебе ничего не говорит имя Джу Найдис?
Денни удивленно поднял брови, забыв про подбитый глаз, и тут же охнул, схватился за него горстью пальцев, придерживая, как видно, болевшее веко.
— Кто ж ее не знает?
— Я могу быть с тобой откровенен?
Денни пожал плечами. Только государственных тайн ему не хватало!
— Если хотите сообщить мне такое, что навсегда похоронит меня здесь, то не стоит…
Президент захохотал. Ему нравился этот мальчишка-американец. С выбитыми зубами, с рассеченной губой и подбитым глазом, за ребра держится, а ничуть не перепуган! Или до него не доходит, что ТЕПЕРЬ ЕГО ПРОСТО НЕЛЬЗЯ ВОЗВРАЩАТЬ ФЕРМЕРУ! ТОТ ВЗБЕСИТСЯ, А ЭТО НЕ В ИНТЕРЕСАХ ФЕДЕРАЦИИ. Целая банда оперов, юристов, журналистов и медиков прорабатывает сейчас «легенду» исчезновения или гибели экстрасенса Денни О'Доннела. И они придумают! И это будет правдоподобно.
— Слушай и не перебивай, мальчик мой! Я постараюсь быть краток.
Денни остановил его жестом, поднялся, с трудом дошел до угла камеры, сплюнул кровь, вернулся, сел на койку, виновато улыбаясь.
— Здорово они тебя. Ничего, мальчик, им тоже не поздоровится, никто не просил их усердствовать! Что ты держишься за ребра, болят?
Денни хотел рассмеяться, но только скривил лицо от боли.
— Болят, значит. Я пришлю врача, только побеседуем. Джу Найдис — это для меня все, мальчик! Я откровенен, видишь? Она такая же, как и ты, она смотрит в будущее. Уж так вас устроила природа!
Президент говорил медленно, стараясь дать время переводчику поточнее переводить. Его немного раздражало выражение скуки, появившееся на лице этого мальчишки, но он старался не обращать внимания.
— Десять лет назад я был худой и желтый… Руки были вдвое тоньше, Денни, и сам я готов был «сыграть в ящик». Джу Найдис! Она дала мне силы. Так вот. Суть ее пророчества вкратце: в том самом городе, в Ясногорске, появляется человек, который начинает оживлять покойников! Потом он занимает мое место. Все, Денни. Я ей верю.
Денни изумленно смотрел. И не слова изумили его, не пространная речь Президента, а та волна удушливой ненависти, что ИСХОДИЛА ОТ НЕГО. Ненависть не к нему, а к ТОМУ, ДАЛЕКОМУ И НЕУЛОВИМОМУ.
— Я предсказывал появление Святого в вашей стране, Потрясения и междоусобицу, может быть, и гражданскую войну, но!
Денни потер виски, эта ненависть мешала ему сосредоточится, она рассеивала мысли, напирала на нечто, что Денни всегда оберегал, его личное, сокровенное…
— Продолжай, мальчик мой, я слушаю.
— Я сказал Фермеру и о возможной смене Президента.
Президент кивнул.
— Но вышло все по-другому! Я прилетел по личной просьбе моего Президента, он убедил меня помочь вам найти этого парня, чтобы избежать кровопролития и беспорядка, озверевших толп на улице…
«Боже! Он убьет меня своей ненавистью! Прямо сочится из всех его пор! Сколько ее! Ну, угомонись же!»
— Но то, с чем я столкнулся… Это другое! Да, другое. Я не ожидал этого, все гораздо серьезнее! Меня зря держат здесь, я ничего не могу изменить, меня не надо бить, потому что я НЕ МОГУ ВАМ ПОМОЧЬ!
«Как жерло печи, пышущее жаром! И на каждом языке пламени какие-то пляшущие человечки… Сколько их?! Кривляются и корчат рожи! Это его ненависть. Его ненависть, испепеляющая душу его…»
— Почему ты не можешь помочь, мальчик мой? «Выйди» на этого Святого, объясни ему, что можно наладить диалог, пусть он не предпринимает…
— Да ведь ему хуже, чем всем нам вместе взятым! И никакой он НЕ СВЯТОЙ!
«Я сейчас грохнусь! Мозг кипит, Господи, и нет крышки накрыть кипящий мозг…»
— Не святой? — Президент удивленно покачал головой. — А кто он?
— ОН БОГ! ОТСТАНЬТЕ ОТ МЕНЯ! Я ХОЧУ ДОМОЙ! НЕ МУЧЬТЕ МЕНЯ! ОН — БОГ!
Денни О'Доннел схватился руками за голову, застонал, раскачиваясь из стороны в сторону… Нестерпимо болел затылок, прямо раскалывался от пульсирующей в нем крови. И вдруг все разом отпустило! Денни еле слышно вскрикнул, резко поднял голову. То, что он увидел, ошеломило его.
Бледный, как смерть, переводчик, тихонько визжа, перебирал руками бетонную стену камеры, вжимался в нее спиной, поднимаясь на цыпочки.
А с камерного табурета, как в замедленной съемке, с закрытыми глазами падал Президент Федерации…
Старый Исполнитель услышал шум в коридоре, подошел к двери камеры, подставил ухо. Тут же громыхнула дверца окошка с «глазком», раздался гнусавый голос охранника:
— Арестованный! Подходить к двери, ближе, чем на полметра, кроме обеденного времени, запрещено. За нарушение карцер. Отойдите.
Старый Исполнитель повернул к «глазку» лицо, быстро проговорил:
— А не боишься, что меня отпустят? Тогда я с тебя кожу-то — раз, и на барабан! То-то.
По легкому откашливанью и сопению он понял, реплика дошла.
— Что там? — спросил, не давая опомниться охраннику.
— Президенту плохо, — раздался шепот. — Кувыркнулся в камере у этого, иностранца-то.
— Ведьме сообщили? Она во Дворце? — с тайной надеждой, что Джу Найдис окажется в эти минуты далеко от Дворца, спросил Исполнитель.
— Начальник караула за ней побежал. Тут она, говорят, в музей приехала.
Старый Исполнитель кивнул. Отошел от двери. Быстро перевернул плоский матрац, нисколько не беспокоясь, что охранник его выдаст. Это был его человек.
