Виталий Сертаков - Пленники Пограничья
— Да на кого ж тут охотиться? — Саня выразительным жестом обвел лунный пейзаж.
— Кстати говоря, — невозмутимо продолжал седой Фэйри. — Перед тем как замахнуться на живое существо, непременно спросите разрешения у Берты. У меня спрашивать не стоит, я сам не слишком разбираюсь в обличьях духов…
— Выходит, мне и комара на лбу нельзя раздавить? — саркастически заметила Мария. — Следует бежать к уважаемой Берте?
— Комара лучше смахнуть, поскольку это может оказаться совсем не комар, — спокойно отреагировал Эвальд. — Убивать следует только того, кто явно угрожает твоей жизни. И пока к нам не вернется Черный пастух, никто не должен отходить в сторону. Можно угодить в поток «ленивого» времени и пропасть там на долгие годы. Или, наоборот, очутиться в воронке «хищного» времени, оно способно обратить человека в прах за пару минут. Можно погнаться за пустышкой и угодить в лапы к Баван Ши… Можно встретить… Много кого можно встретить. Кстати говоря, в Изнанке действует Запрет на имена.
— Запрет на что? — переспросила Младшая. Она уже не соображала, смеются над ней или говорят серьезно, слишком много невероятных событий произошло в последний час.
— Лучше не называть друг друга по именам, — отозвался Бернар. — Существуют духи, которые могут подслушать имя человека и подчинить человека себе.
— А как же тогда называть? — опешила Анка.
Но ей никто не ответил, потому что земля снова затряслась. Из оставшейся позади вершины, снизу вверх, с гулким хлопком ударила ветвистая молния, но не исчезла, а продолжала искрить, уткнувшись в Млечный путь. Саня, державший Анку за руку, отшатнулся, прикрывая глаза. Анке показалось, что она ослепла, но зрение постепенно восстановилось и…
— Там человек, смотрите! — Она не могла сдержаться и все тыкала пальцем в небо.
В зените снова промчалось несколько пернатых хищников из отряда совиных. Когда птичьи силуэты выстроились на фоне лунного диска, стал ясно различим силуэт всадника в остроконечной шапке, низко пригнувшегося над лукой седла. Коротконогий человечек крепко сжимал коленями бока птицы, а за плечом у него торчал какой-то длинный предмет вроде пики.
В следующий миг все пропало. Желтую луну заволокло тучами, и десятком метров ниже по склону пошел… град. Градины стукались о черный песок, подпрыгивали и катились вниз, создавая непрерывный шум, как будто разом раскололись тысячи орехов. Дорога впереди покрылась блестящими шариками. Градины все падали, но упорно не желали таять, хотя воздух внизу становился жарче и жарче.
Совиный клин сделал еще один круг. Сквозь рокот подземных кузниц донеслось мерное хлопанье крыльев и прерывистый клекот. Головная сова пикировала прямо на Анку, круглые глаза горели желтым огнем, поперек груди проходил спаренный ремень, а на мохнатом загривке совершенно отчетливо стал виден маленький всадник. Физиономию всадника скрывал красный шарф и низко надвинутая красная шапка. Видение продолжалось секунду, сова резко взмахнула крыльями и устремилась в вышину, остальные птицы последовали ее примеру. Младшую качнуло воздушной волной, на склоне сида поднялась небольшая песочная буря.
— Вы видели? Видели? — тормошила Анка Добрых Соседей. — Она огромная, прямо как орел! Бернар, там был человечек, я уверена!
— Скорее всего, брауни, — почесал в затылке дядя Эвальд. — Значит, сегодня застава недалеко.
И, больше не говоря ни слова, он продолжил спуск, держа курс на шест с черепушкой.
— Заметили, что здесь со звуком? — Мария вертела головой с таким видом, словно находилась в кольце врагов. — Я кричу, а звук словно растворяется, зато спустя минуту непременно возвращается эхом. Откуда тут эхо, черт побери?
— Тут все будет несколько иначе, — дядя Эвальд помог тетушке Берте перебраться через груду горячих булыжников. — Все иначе, но, если вдуматься любое явление имеет свое оправдание. Вот вы крикнули зря, потревожили сиды, и к вам вернулось ваше же неуважение…
Мария недовольно фыркнула и перевела разговор на другую тему.
— Если уж вы такой знаток здешних скал, подскажите, кто такой брауни, и чего от него ждать?
— Брауни… Он не один, это целый народец. Существует множество преданий о том, что они жили среди людей, помогали или вредили, а потом ушли в Изнанку.
— Под землю?
— Сколько раз повторять, что мы не под землей. В грунте, к вашему сведению, живут кроты, жуки и черви…
— И на кой они нам сдались?
— Берта купит у них траву Ахир-Люсс. Трава сохраняет память. Без этой травы человек не может вернуться во внешний мир.
— А если они откажутся?
— Тогда придется выпустить в их городе кошку. Брауни панически боятся кошек.
— А потом что? Если они продадут траву, мы ее должны будем съесть?
— Если верить легендам, брауни допустят нас на заставу.
— Но это же бред! А вдруг они не испугаются кошки?..
Пока они так пикировались, маленький отряд добрался до подножия сида и вступил на дорогу. Прежде змеившаяся среди кочек, дорога как-то резко распрямилась и стала походить на широкое столбовое шоссе. Не сговариваясь, путники опустили поклажу. Бернар подергал Анку за рукав, глазами указывая в пыль.
Следы.
Младшая была уверена, что им предстоит ковылять по колено в жидкой грязи, ведь совсем недавно прошел дождь и град, но поверхность тракта выглядела так, словно тут несколько месяцев не было осадков. В обе стороны тянулись цепочки следов от копыт, босых пяток и отпечатки подкованных башмаков. Они наслаивались друг на друга, мешая разобраться. Кроме лошадей и маленьких людей, по дороге ходили вполне взрослые мужчины и женщины, как обутые, так и босиком.
— Смотри, здесь прошел старый брауни… Он вел в поводу быков, запряженных в телегу.
— Почему старый?
— Потому что косолапит, сбиты каблуки, и рядом — видишь? — следы его посоха.
Анка воззрилась на Бернара с восхищением. Она поставила ногу рядом с отчетливым отпечатком сапога и ахнула. Старый брауни носил обувь тридцать третьего размера!
Бернар возбужденно метался по дороге, играя в следопыта. Саня угощал тетю Берту газированной водой, Эвальд, опустившись на одно колено, что-то показывал Марии на песке. Анка проследила взглядом за его рукой и вздрогнула.
— Бернар, глянь, кака-ая лапища! Это что за зверь?
Следы здоровенных когтистых лап тянулись вдоль обочины, параллельно со следами изящных босых ступней, без сомнения, принадлежащих ребенку лет семи. Хотя нет, поправила себя Анка здесь мог пройти совсем не ребенок, и даже вовсе не человек! Потом она представила, как должен выглядеть тигр с такой лапой, и пожалела, что не помнит ни одной молитвы.
