Стивен Бакстер - Корабли времени
– Это бомбоубежище от воздушных налетов, – успокаивающе шепнул Филби сказал Филби, заметив мое беспокойство. – Одно из ранних конструкций. В случае прямого попадания… Вот на этой тумбе маски и респираторы, для гражданской обороны. Всем этим пользовались, пока не появились Купола.
– Я вижу, мир изменился к худшему, если в нем появились таким слова как «бомбоубежище», Филби.
Он вздохнул:
– Ничего не поделаешь, ведь у них воздушные торпеды.
– У них?
– Я имею в виду германцев. Летательные аппараты, способные разбомбить все на двести миль в округе и вернуться на базу. Это механические приспособления, управляемые без вмешательства человека. Воистину мир чудес; множество потрясающих открытий было сделано во время войны и во имя ее. Так что вам здесь будет интересно.
– Германцы… – пробормотал Моисей. – Со времени появления Бисмарка у нас с ними постоянные проблемы. И что, этот старый мерзавец еще жив?
– Нет, но у него остались достойные продолжатели, – мрачно изрек Филби.
И продолжал повествовать о чудесах военного времени: о подводных лодках, проводивших газовые атаки с десятком воздушных торпед на борту, каждая из которых укомплектована газовыми бомбами, о потоке железных монстров, топтавших разбомбленные земли Европу, о джаггернаутах, которые могли плыть под водой и зарываться под землю, о новых минах, ружьях и прочем, столь же необычном.
Я избегал взгляда Нево, чтобы не читать там приговор. Моя раса не жила без войн.
2. Путешествие на поезде
Вскоре мы дошли до вокзала. Это был совсем не тот вокзал, откуда я отправлялся в 1891-м из Ричмонда в Ватерлоо, через Бернс. Это новое строение возвышалось в самом центре города, неподалеку от Кью-Роуд. Странное это было сооружение: никаких касс и расписаний, только голая бетонная платформа, вытянутая вдаль. Поезд уже поджидал нас: мрачного унылого вида локомотив выпускал клубы пара из котла. К нему был прицеплен всего один вагон. Никаких фонарей и знаков правительственной железнодорожной компании.
Олдфилд раскрыл перед нами дверь вагона: тяжелую, обложенную по краям резиной. Глаза его за стеклами противогаза бегали по сторонам. Очевидно, Ричмонд 1938-го года считался неспокойным местом.
Вагон ничего особенного собой не представлял: тесные ряды деревянных скамеек и никакой обмывки и украшений. Изнутри он был выкрашен в тускло-коричневый цвет. Окна были плотно закрыты, и над каждым находилась затемняющая штора, которую можно было поднимать и опускать по своему усмотрению.
Заняв места, мы оказались лицом друг напротив друга. Было душно: в этот солнечный день, похоже, печки продолжали работать внутри, а может быть, так казалось из-за того что окна были плотно закупорены. Хотя нельзя было открыть форточки, единственным спасением от жары оставались шторы.
Как только Олдфилд закрыл дверь, провернув несколько рычагов, мы тронулись. Поезд немедленно тронулся.
– Похоже, мы единственные пассажиры, – подал голос Моисей.
– А кто еще поедет в такой развалюхе, – заметил я.
– В этом веке комфорт – редкое явление, – проскрипел Филби, ерзая на голых досках, и стараясь пристроиться поудобнее – тщетно..
Несколько миль за окном тянулись поля Ричмонда. Пара одиноких фигурок возилась с тяпками. Все это смахивало на сцену из пятнадцатого, и уж никак не двадцатого века. Лишь несколько разбомблены развалин, осевших в землю, напоминали о присутствии цивилизации. Рядом с ними патрулировали вооруженные солдаты, посверкивая стеклами противогазов и поглядывая в небо.
У Мортлейк я заметил четырех висельников на телеграфных столбах у самой железной дороги. Их тела почернели, и, по всему видно, над ними поработали птицы. Я обратил внимание Филби на это удручающее зрелище – он, как и солдаты, отнесся к увиденному равнодушно, как к давно знакомому предмету обстановки. Обратив свои водянистые глаза в сторону трупов, Филби процедил:
– Мародеры. Воровали на полях брюкву или что-нибудь в этом роде.
Сразу стало ясно, что это типичное явление для средневековой Англии 1938 года.
И тут – поезд вошел в тоннель. Две тусклые лампочки вспыхнули на потолке, окрасив в желтый цвет лица окружающих.
– Это подземка? – спросил я у Филби. – Похоже, мы свернули на ветку метрополитена.
Филби заметно смутился.
– Не знаю номер этого маршрута.
– Зато никто с неба не атакует, – заметил Моисей.
Бонд покачала головой:
– Здесь тоже не безопасно.
Филби кивнул:
– Газ повсюду.
Затем последовал короткий, но красочный рассказ Филби об одной из газовых атак, свидетелем которой он стал в Найтсбридже, на заре войны. Бомбы сбрасывали вручную с аэростатов. С тех пор все забыли про покой, мир и порядок. Дальнейшие события войны показали, что готовиться надо всегда к самому худшему.
То, что вначале было в новинку, стало привычным явлением, рассказывал Филби, в мире бесконечной войны.
– Удивительно, как это еще мораль не дала маху совсем, Филби.
– Люди выстояли. Хотя какой ценой, – продолжал он. – Помню август 1918-го, например… Был момент, когда казалось, восточные союзники могли одержать верх над проклятыми германцами и наконец, завершить войну. Но тут произошло Кайзеровское сражение, Kaiserschlacht , великая победа Людендорфа, когда ему удалось прорваться сквозь линии британцев и французов, разделив их на два фронта. После четырех лет окопной войны это был грандиозный прорыв – для них, для германцев. Даже бомбардировка Парижа, после которой погиб почти весь генеральный штаб, не помогла нам.
Капитан Бонд кивнула.
– Быстрая победа на Западе заставила германцев обратить внимание на русских на Востоке. И тогда, в 1925-м году…
– В двадцать пятом году, – подхватил Филби, – эти чертовы германцы стали организовывать создавать так называемую Mitteleuropa о которой давно вожделели.
Тут они с Бондом вкратце обрисовали мне ситуацию. Mitteleuropa: осевая Европа, единый рынок, раскинувшийся от берегов Атлантики до Урала. К 1925-му году кайзер держал контроль над землями, простиравшимися от Балтийского моря до Атлантического океана, включая русскую Польшу и доходя до Крыма. Франция стала ослабшим крестцом, отрезанным от основных ресурсов. Люксембург превратился в федеральный штат Германии. Бельгия и Голландия были вынуждены предоставить свои порты германскому флоту. Горняки Франции, Бельгии и Румынии добывали топливо для дальнейшей экспансии Рейха, и славяне вынуждены были отступить. Миллионы нерусских народов были «освобождены» от владычества Москвы.
И так далее, во всех деталях.
– Тогда, в 1926-м, – сказала Бонд, – союзники – британцы со своей империей, и Америка – снова открыли фронт в Европе. Это было Вторжение в Европу: грандиозный десант войск и материального обеспечения через воды, и по воздуху, не знавший прецедентов в истории.
