Дмитрий Шагаев - Шаг в бездну
— Доказательство… — тихий шепот, идущий отовсюду. Это были последние слова, которые он услышал, прежде чем отключиться.
Проводник очнулся в кровати. Голова раскалывалась как после хорошей попойки. Он медленно сел и осмотрелся. Без удивления он понял, что находился в спальне дома, где увидел…
Стоп, — мысленно скомандовал он себе. — Что я увидел? Ни черта не помню. Помню, как оказался здесь. Как нашел дом и его осмотрел. Как вернулся в гостиную… и все. Но ведь что-то было… что-то…
— Если ты будешь так громко думать, — из-за двери донесся женский голос, — то очень скоро начнешь мне мешать.
В комнату вошла молодая женщина. Хотя правильнее сказать — девушка. И довольно странного вида: кожа сине-серая, глаза красные, волосы темные с синевой… и запах. Тот, что был в доме, когда Проводник едва в нем оказался. Тогда запах казался слабым и эфемерным, едва различимым на фоне других, но теперь его можно было отчетливо уловить в воздухе. Проводник попытался определить, что же это такое, но не смог вспомнить, где и когда ему встречался этот странный запах. Он оглядел комнату и только теперь заметил, что все его вещи, включая рюкзак, куда-то исчезли, а вместо защитного костюма на нем была простая пижама.
Чем дальше, тем интереснее, — подумал он, глядя на пижаму.
— А… ты, собственно, кто? — спросил он у незнакомки.
— Похоже, все сложнее, чем я думала. — Она покачала головой и подошла к кровати, сложив руки на груди. — Ты правда не помнишь?
Проводник нахмурился, напрягая те извилины, которые болели меньше всего.
— Нет, ничего… а что я должен помнить?
— Это мой дом. Когда я вернулась, то нашла тебя в гостиной, где ты беспробудно спал. Короткий разговор… и оп! Ты падаешь без сознания на пол. Поначалу меня это удивило — на вид вроде бы крепкий… но я догадываюсь в чем может быть дело.
— И в чем же?
— Ты можешь рассказать, как попал сюда? Не конкретно в дом, а на остров вообще.
— Думаю да. По крайней мере, это я еще помню. — Он почесал затылок.
Опустив большую часть злоключений на корабле, Проводник рассказал о системе перемещения, цветном туннеле и о дальнейших последствиях.
Девушка недолгое время молчала, обдумывая услышанное.
— Значит, вместо троих здесь оказался один, — задумчиво произнесла она. — Подобная технология была у эвкидов, но я еще ни разу не видела ее у людей. Ладно, неважно. А вот что до эффектов, то здесь все зависит от индивидуальной переносимости. Дело в том, что данная технология не дает высокой надежности при перемещении… скажем так, одушевленных предметов. Результат может быть абсолютно непредсказуем.
— Погоди, но ты-то откуда это можешь знать?
— Моя раса развивала знания в этой области поколениями, а я не могу знать? — она иронично усмехнулась. — Постоянное совершенствование технологий и способов перемещения… что и сыграло с нами злую шутку.
Она погрустнела.
— Что-то случилось со всеми нами. Не только с нашим миром; со всей вселенной, в которой он был. Когда это произошло, я была еще ребенком и плохо помню детали… но кое-что сохранилось не только в моей памяти. Так уж случилось, что в год моего рождения открыли особый вид энергии. Ее назвали Кореллия — в честь богини ветра. И так уж совпало, что мои родители так же назвали и меня, — легкая, почти незаметная улыбка коснулась уголков ее губ. — Эта энергия позволяла не только сделать перемещения более стабильными, но и открывать новые горизонты в параллельных пространстве и времени. До этого мы могли лишь перемещаться внутри нашего пространства-времени и только в нашей же звездной системе — на большее просто не хватало мощности. Однако с новым открытием все изменилось в точности до наоборот. Возможности стали безграничны. — Она опустила глаза. — Это и стало причиной гибели моей расы.
— Постой… вы могли путешествовать во времени?
— Не совсем так. Мы получили возможность перемещаться не только внутри нашего пространства-времени, но и в других, параллельных нашему, при этом не покидая нашу же вселенную. На самом деле существует великое множество параллельных копий отдельно взятой вселенной. Их бесконечно много. При этом каждая из них является самостоятельной единицей, которая порождает такое же бесконечное множество копий себя.
— Не понял… бесконечное число одинаковых вселенных?
— Нет. Хотя они и одинаковы по сути, все они различны. В каждой копии есть свое уникальное отличие от других. Каждое действие порождает новую копию, в которой оно совершено, но уже по-другому, создавая таким образом цепь связанных общей сутью копий, но различающихся между собой всеми возможными вариациями конкретного действия и его результатов. Например, возьмем тебя. В своей вселенной ты согласился помочь тем людям, в результате чего оказался здесь. Но есть и другая вариация твоей вселенной, где ты отказался и остался там, здесь уже не появившись.
— Хм, — Проводник нахмурился, — но тогда получается, что выбор уже сделан и, по сути, является лишь иллюзией. Как я могу выбирать, если в любом случае будут все вариации?
— В этом и смысл, — она подняла указательный палец, многозначительно кивнув. — Однако здесь тоже есть свои особенности. Эти копии… я неспроста называю их копиями. Проблема в том, что они недолговечны, как оригиналы. Через какой-то отрезок времени они начинают распадаться, иногда сливаясь с другими копиями, создавая своеобразные аномалии — дыры-переходы.
— Переходы? — Проводник вдруг почувствовал, как накатило неприятное чувство и внутри него что-то шевельнулось. Во рту мгновенно пересохло.
— Да, — как ни в чем не бывало, продолжала Кореллия, — переходы. Точки соприкосновения разрушающихся копий. Со временем ткань их пространства истончается и иногда совмещается с другими такими же.
— Господи… — прошептал он.
— Что-то случилось?
Проводник будто не слышал. Перед глазами вспышками проносились воспоминания обо всех его походах. Каждый переход. Эти странные, опасные явления, дарующие смерть и богатство. Он смотрел прямо перед собой, но ничего не видел, кроме этих проклятых аномалий. На лбу выступил пот. Постепенно пришло понимание, кто он и откуда на самом деле. Проводник не мог поверить и не хотел принимать правду. Ужас осознания простой истины обрушился на него словно стена воды, прорвавшая старую плотину.
Он поднес ладонь ко лбу, будто у него ужасно разболелась голова.
— Снова галлюцинации? — озадаченно произнесла Кореллия.
Он опустил руку и посмотрел на нее. Его глаза как-то странно блестели.
— Если все так, как ты говоришь, то я сам ничем не отличаюсь от галлюцинации.
