Юрий Максимов - Зиккурат
Поднимаюсь, но не встаю с колен:
– Авва, смилуйся надо мной! Мне действительно нужно поговорить. Посоветоваться. Почему ты ничего не хочешь сказать мне?
– Потому что ты ничего не исполнишь из того, что я скажу.
– Я исполню. Правда. Поговори со мной.
– Исполнишь?
– Да, отче!
– Значит, хочешь узнать, как спастись тебе?
– Да!
– Спроси у Васи.
Душа замирает, словно меня застукали с поличным… Вася? Господи, откуда он…
– Ты заигрался, Клаус, – продолжает старец, переплетая прутья. – Пора бы уж прекратить. Если хочешь настоящего – обращайся к настоящему. Пока ты играешь в нас, ты не видишь, что происходит с тобой и твоими друзьями, и что готовят для вас те, кто играет вами. А теперь иди, Клаус, и не возвращайся. Можешь выходить прямо здесь, что нас стесняться? Сделаешь ли ты то, что я сказал, или нет, – меня не касается.
Сначала Магану расправился с Бледным Вонючкой. Сбил его с ног, попрыгал на нем и пинком выкинул во внешнюю пустоту. Но тут же сзади напал Волосатое Пузо. Однако захватить врасплох Магану было не так-то просто! Два точных удара – и пухлый тюремщик отправился вслед за своим другом. Настал черед Желтой Рожи. Тот опять посмел забраться в его сад. За это Магану накинулся на тюремщика и мутузил по всей коробке, пока его листья не растрепались…
– Во что играешь? – спросил кто-то сверху.
Магану поднял голову от шкатулки со связанными травяными узелками и улыбнулся Узкому.
– Привет! Я и не заметил, как ты подошел. Видишь, это тюремщики, а это я. А это большая коробка, в которой мы летим к Дальнему Дому. И вот я им всем наподдал и скоро освобожу Энмеркара!
– А что ты сделаешь потом?
– Вернусь домой, конечно же!
– Как?
– Ну… – Мальчик задумался.
– Если ты расправишься со здешними землянами, корабль будет все равно лететь к Дальнему Дому, – сообщил А-723. – И когда он опустится, ты все равно попадешь в руки землян. И твой друг тоже.
– Неужели совсем ничего нельзя сделать? – Магану отпихнул шкатулку.
– Можно сделать так, что корабль вернется к Агану, а тюремщики этого даже не заметят. И твои родители заберут тебя. И твоего друга. И вы снова будете жить как прежде.
– Ты не шутишь? – От волнения мальчик встал, заглядывая в лицо «рубо», но оно, как всегда, ничего не выражало. Маска.
– Не шучу.
– Что для этого нужно?
– Делать, что я скажу.
– Я сделаю! И Энмеркара позову…
– Нет. Этого не надо.
– Почему?
– Твой друг попал под влияние землян. Он все расскажет им и тогда у нас ничего не получится. Потерпи еще несколько седмиц. Пусть это будет наш секрет. Ты умеешь хранить секреты?
– Да.
– Тогда не общайся с ним пока. Даже если он первым к тебе придет. Так нужно сделать, если ты хочешь спасти себя и его. Обещаешь?
– Ну ладно, – без удовольствия протянул Магану. Что-то ему здесь не нравилось. Но ничего другого не остается. И посоветоваться не с кем. Эх, надо было вчера все-таки сходить к Энмеркару после ужина.
– Мне терять нечего. Если проболтаешься, это ты потеряешь последнюю возможность вернуться домой, а не я. Я просто пытаюсь помочь тебе.
– Почему?
– Ты ведь мой друг.
Магану удивился этим словам, но промолчал.
– Ложись спать сегодня сразу после ужина, – монотонно продолжал А-723. – Я приду ночью и разбужу тебя. Если хочешь домой, нужно много потрудиться.
И ушел.
Всему можно найти рациональное объяснение. То объяснение, которое дал Вася по анаким, тоже в определенной степени рационально, раз мой разум способен был принять его.
Проверяя программные цепи, я отыскал причину. Объяснение загадок. Анализатор задал Эпихронию в качестве ключевого из параметров – прозорливость. Компьютер истрактовал это как доступ к той информации, которую я считал недоступной для эмуляционной программы. Отсюда – информация о том, кто я на самом деле и что делаю, о других членах экипажа и моих с ними отношениях. Отсюда и нежелание разговаривать со мною, когда я приходил под видом монаха – Эпихроний ведь знал, что перед ним не монах, а мирянин, который выдает себя за монаха.
Да, теперь понятно. А все равно на душе тревога. Как там русские говорят? За что боролся, на то и напоролся. Вот тебе и катарсис. Вот тебе и «выбили из седла».
И что теперь? Пойти к Васе, пасть в ноги со словами «как мне спастись, авва?» Бред. А все-таки в глубине души понимаю, что Эпихроний прав. И, пожалуй, настоящий старец в такой ситуации сказал бы, наверное, то же самое. Похоже, я получил то, ради чего все и затевал. Хотя оказалось совсем не так, как мне хотелось-мечталось-думалось.
Ладно, как бы там ни было… Я поднялся с кресла и подошел к двери. Люк послушно отъехал в сторону. Пустой коридор, серые пластиковые стены. Серый цвет должен успокаивать. Но когда его слишком много – уже раздражает. Или цвет здесь ни при чем? Почему я всегда начинаю злиться, выходя из своей каюты и особенно встречаясь с кем-то из ребят? Ведь раньше такого не было. Устал? Или что-то другое? Как там старец сказал: «Кто-то играет мною?»
Вот люк в каюту Мусы. Внутри теперь этот мелкий сангнхит. Жаль капитана. Не хватает его почему-то. Тези Ябубу даже не пытается упорядочить нашу жизнь, все пустил на самотек. По крайней мере, что касается моей персоны. Муса бы меня так нагрузил работой, что времени на баловство с эмуляциями не нашлось бы. Скоро будет половина пути. Долгожданный день, когда мы войдем в зону первого сеанса с Землей. Наверное, наш «временно исполняющий» озабочен составлением отчета. Да уж, задачка непростая. Интересно, что ЦУП ответит на наши аганские приключения? Как бы не решили, будто мы все тут рехнулись.
Ну все, пришел. Гляжу на люк в нерешительности. Интересно, откуда она взялась? Делаю вид, будто надо что-то вспомнить, переминаюсь с ноги на ногу… Рассмеялся про себя. Будто я и впрямь перед дверьми старческой кельи. Нажимаю панель.
– Пожалуйста! – доносится сквозь динамики, люк отходит в сторону.
– О! Привет, Зеберг! – Видно, что Вася меня никак не ждал. – Заходи.
Захожу, нагнувшись. В каюте русского все тот же «творческий беспорядок», что и в последний раз, когда я здесь был – в день посадки на Агане. Немытые пиалы на столе, разбросанные по полу распечатки… Что и говорить, некоторые черты характера остаются неизменными при любых мировоззренческих встрясках. Ну как можно постель не застелить? Никогда не пойму. Ладно, не затем я сюда пришел.
А кстати, зачем?
– Привет, Вася. Я хотел поговорить о переработке эмуляции.
– Отлично. Садись, – кивает мне на стул, а сам устроился на койке.
– Спасибо, – мельком гляжу на монитор, где столбцами ползут непонятные слова.
Вспомнились листы Псалтири на греческом.
