Филип Дик - Мир, который построил Джонс
– Садитесь.
Не помня себя, Кассик подошел к столу. Джонс ждал его. Ну конечно... он сам от себя пытался утаить очевидное. Задолго до того, как Джонс прочитал его просьбу о приеме, задолго до того, когда она была продиктована, Джонсу было известно, кто такой этот «специалист из астрономической лаборатории».
За спиной Джонса стояли двое громил в сером, с тупым выражением лиц сжимающие автоматы,– пустоглазые и бесстрастные, они были похожи на статуи. Поколебавшись, Кассик протянул вперед свое «зеркало забвения».
– Ага, давайте.– Джонс раздраженно протянул руку и быстро выхватил у него «зеркало» и, даже не взглянув, что это такое, раздавил его каблуком. Потом сложил руки на столе и уставился прямо в глаза Кассику.
– Может, вы все-таки сядете? – проскрипел он.– Терпеть не могу смотреть снизу вверх. Садитесь и спокойно поговорим.– Он порылся в бумагах.– Вы курите? К сожалению, не могу вам ничего предложить, у меня нет сигарет. Я бросил, вредно для здоровья.
– Свои есть,– ответил Кассик и неуверенно полез в карман.
Беспокойно барабаня пальцами по столу, Джонс заговорил:
– Давно мы с вами не встречались, боюсь, с того самого дня, в кабинете Службы безопасности. Все время, знаете, работа, всякие там указы и бог знает что еще. Очень много работы на этой должности. Огромная ответственность.
– Да,– тупо сказал Кассик.
– Пирсон, знаете, умер. Сегодня утром.– Какое-то странное выражение, хитрость пополам со злобой, мелькнуло на его высохшем лице.– Я долго его не трогал. Он ведь хотел убить меня, но я был наготове... я ждал целый год, ждал, когда же он пришлет своего убийцу. Вы явились как раз вовремя: я уже и сам собирался послать за вами. Не только за вами лично, конечно; я думал собрать вас всех, всех ваших коллег. А эта дура блондинка, которая была вашей женой, вы знаете, она ведь тоже работала с нами? Ну конечно, вы знаете... Это ведь она заполняла эту бумажку. Я сразу узнал ее каракули.
– Да,– повторил Кассик.
– Господи, сколько к нам пришло сексуально озабоченных баб.– Джонс говорил бессвязно, перескакивая с предмета на предмет, лицо его дергалось, тщедушное тело содрогалось в нервных судорогах. Голос звучал монотонно; слова, цепляясь одно за другое, выражали только одно: бесконечную усталость.– У нас тут что-то вроде мастурбария, не иначе... Работа для них здесь сплошной оргазм, вечный кайф, в общем такие бывают штучки, ой-ей-ей, взять хотя бы вашу жену... Мне иногда кажется, что я руковожу кошками, а не...
Кассик достал пистолет. Он сделал это совершенно бессознательно, рука делала все сама, никого не спрашивая. Он инстинктивно прицелился и выстрелил.
Причем он целился в телохранителя, того, кто побольше размерами: в голове неясно мелькнула мысль, что лучше будет, если убрать сначала их. Но Джонс, уловив блеск ствола, неожиданно вскочил на ноги. Как кукла на пружинах, он подпрыгнул между Кассиком и охранниками, и пуля попала ему прямо в лоб.
Оба охранника, не веря собственным глазам, застыли как парализованные, не шевелясь, и даже забыли про свои автоматы.
Кассик тоже стоял и не мог пошевелиться. Он все еще держал пистолет; но ни он, ни охранники не стреляли. Тело Джонса лежало поперек заваленного бумагами стола.
Джонс был мертв. Он все-таки убил его. Все кончилось.
Он сделал невозможное.
Глава 19
Когда он открыл двери квартиры, Нина закричала и, рыдая, бросилась к нему. Кассик обнял ее, все еще растерянный, словно пьяный.
– Все в порядке,– пробормотал он.– Он мертв. Все кончено.
Она подняла лицо; оно было все заплакано, глаза мокрые и красные.
– Ты убил его? – Она все еще ничего не понимала, она не поверила ему.
– Я застрелил его.– Рука Кассика сжимала пистолет. Они дали ему выйти из здания, никто даже и не пытался остановить его. Никто и представить себе не мог, что такое может произойти... На всем пути из здания он встречал лишь изумление, шок потрясенных и неподвижно застывших людей.
– Но разве это возможно,– повторила Нина,– разве он не ожидал этого?
– Я не в него стрелял. Он сидел за столом, я выстрелил в охранника.– Кассик неуверенно потер лоб.– Это произошло случайно. Он стал говорить о тебе... я выхватил пистолет и выстрелил. Возможно, в этом все дело: я не собирался стрелять. Может, я как-то изменил ход времени. Может, я каким-то образом повлиял на будущее, я действовал ни о чем не думая. Возможно, подсознательные реакции нельзя предугадать.
Ухватившись за эту мысль, он и сам почти поверил в нее. Ну да, вполне разумное объяснение... Он уже почти совсем готов был поверить в него... но тут заметил небольшой коричневый пакет на подлокотнике кушетки.
– Что это? – спросил он.
– Это? – Нина взяла пакет.– Сама не знаю, он уже был здесь, когда я пришла. Это из Организации.– Она протянула ему пакет.– Написано, что тебе. Лежал в коридоре, прямо напротив двери.
Кассик взял пакет. Форма знакомая; похоже, катушка с магнитофонной лентой. Негнущимися пальцами он разорвал обертку, вынул пленку и поставил ее на магнитофон, стоявший в нише над столиком.
Он не удивился, услышав этот голос. Теперь все концы сошлись.
– Кассик,– заскрипел тоненький усталый голосок,– вам лучше теперь на время скрыться подальше. Вероятно, поднимется много шума. Я не знаю, но догадываюсь. Вы понимаете? Я лишь догадываюсь. Как вы понимаете, я утратил свои способности. И вы знаете почему.
Да, теперь он знал почему. Джонс видел будущее лишь до момента смерти. Но не дальше.
– Вы чисто сделали свое дело,– продолжал голос Джонса. Еще и полчаса не прошло с тех пор, как он наяву слышал это холодное бормотание.– Конечно, не принимайте эти слова за похвалу. Вы всего лишь нажали на спуск; все остальное сделал я сам. Но вы сделали все, что от вас требовалось. Это хорошо; я знал, что так и случится. Вы не струсили.
– Старый хитрый дурак,– злобно сказал Кассик и остановил пленку.
– Не надо! – дрожащим голосом воскликнула Нина, схватив его за руку, и сама нажала на клавишу пуска.
– Итак, теперь я мертв,– продолжал Джонс.– Я не могу сказать, когда именно вы получите эту пленку, но, полагаю, все-таки получите. Но что я действительно знаю, так это вот что: когда вы станете слушать ее, я буду мертв, потому что я давно знал, что это случится. А теперь знаете и вы. Теперь вы понимаете мои чувства? Целый год я ждал этой минуты, зная, что она приближается. Зная, что ее не избежать. Вы не представляете, какую боль несет это знание, да еще знание того, что произойдет потом. Теперь все кончено. Теперь я могу отдохнуть. И вы, конечно, понимаете, я сам хотел, чтобы вы это сделали. Но возможно, не совсем понимаете почему.
Конечно, я совершил ошибку, я все поставил на карту и проиграл, я был не прав... но не в том смысле, в каком вы думаете. Вы и представить себе не можете, насколько я был не прав.
